если вы не против.
Она вдруг напряглась, как будто действительно испугалась, и пристально посмотрела на него. Его лицо, изможденное и осунувшееся, при внешней бесстрастности несло следы какого-то серьезного несчастья. Он был одет небрежней обычного, мял в руках шляпу. Внезапно болезненная мысль, которая уже приходила Кэтрин в голову, превратилась в абсолютное убеждение. Она инстинктивно почувствовала, что Мэдден попал в какую-то финансовую передрягу.
Сколько раз она уже отмечала, что он тратит больше, чем может себе позволить. Только на днях она упрекала Нэнси по этому поводу. В Грейсвилле он должен был содержать мать и дом, помогать всем своим бедным родственникам. И теперь, вернувшись в Кливленд после этого долгого и дорогостоящего отпуска, он, скорее всего, обнаружил, что его бизнес пошатнулся, не дает прибыли или, возможно, вообще потерпел крах. Уже не важно, почему у нее сложилось это стойкое впечатление, но оно объясняло причину явной встревоженности Криса. Только что пережив такой же собственный опыт, она испытала сильный прилив сочувствия к Крису, а вместе с тем и желание помочь ему, облегчить, если сможет, его бремя. Она взяла инициативу на себя.
– Послушайте, – сказала она, маскируя свое намерение напускной веселостью, – нет смысла оставаться дома в такой день. Если вам больше нечего делать, приглашаю вас на обед.
– На обед? – повторил он таким тоном, как будто это было последнее, чего он ожидал.
– Да, на обед, – твердо повторила она. – Тогда и поговорим. И раз это необходимо, то сделаем это должным образом. Вы выглядите ужасно усталым. Глоток свежего воздуха пойдет вам на пользу. И Нэнси все равно не освободится раньше четырех часов. У меня идея. Давайте поедем вверх по Гудзону в гостиницу «Медвежья гора». Сегодня такое солнце и небо, что там будет славно.
Его лицо просветлело. Он снова повторил ее слова:
– Да, будет славно.
Последовала пауза, которая, казалось, на время вернула его в реальность. Он добавил:
– Я закажу машину.
– Нет, – решительно ответила она. – Это я приглашаю. Если вы собираетесь швыряться деньгами, то забудьте об этом.
Она позвонила портье, попросила подать машину, и десять минут спустя, уютно завернувшись в пледы, они уже устроились на заднем сиденье длинного темного лимузина, мощно прокладывающего себе путь сквозь поток машин и выезжающего через мост Джорджа Вашингтона на западный берег реки. Ближайшие пригороды быстро остались позади, и вскоре, мчась по левому берегу Гудзона, они оказались на открытой местности. Внизу текла великая река, вздувшаяся из-за снегопадов в горах. Слева уходили назад холмы, заросшие кустарником и соснами и увенчанные сверкающими шапками снега. Воздух был арктически чистым, дорога твердой, как железо, все было залито прекрасным хрустальным сиянием.
Кэтрин едва ли понимала, почему ей пришла в голову идея этой поездки, на которую время года, в общем-то, наложило вето. Возможно, это была попытка вернуть атмосферу Вермонта. Возможно, инстинкт подсказал ей, что там будет хорошо. Во всяком случае, нельзя было не испытать восторга от развертывающейся картины, и Кэтрин бросила на Мэддена быстрый дружеский взгляд.
– Вы не жалеете, что поехали? – спросила она, постаравшись, чтобы это прозвучало непринужденно.
Не глядя на нее, он ответил:
– Нет! Я очень рад.
Она улыбнулась и, по контрасту вспомнив свой вчерашний кошмар, рассказала ему о своих блужданиях по пустынному пляжу и о счастливом завершении этой странной истории.
– Итак, вы продали миниатюру, – сказал он, когда она закончила. И, помолчав, добавил: – Что ж, я очень рад.
– Да, у меня сейчас есть деньги, – легко ответила она. – Сейчас как раз подходящий момент, чтобы давать в долг.
Но ее реплика, которая давала ему повод обсудить его собственные дела, была пропущена мимо ушей. Он молчал, даже не попытавшись продолжить разговор, – его голова была чуть наклонена вперед, как будто он был занят какой-то тайной и навязчивой мыслью.
Далеко впереди громоздились каменные уступы утесов, затем они внезапно расступились, как будто отодвинутые гигантской рукой, и открылась еще более прекрасная панорама волнистой долины и реки. Далее лимузин свернул от берега налево и по частной дороге, обогнув подножие Медвежьей горы, подъехал к гостинице. Здесь снегопады были сильнее, и на нижних склонах мальчишки катались на лыжах. Их крики звучали как выстрелы из мушкетов.
Кэтрин и Мэдден вышли на морозный винный воздух. Сухой снег на подъездной дорожке заскрипел у них под ногами. Пожилой швейцар в меховой шапке и рукавицах провел их в холл и вверх по широкой сосновой лестнице, где висели ящики с экзотическими бабочками – странным напоминанием в этот арктический полдень о томных августовских днях. Они вошли в столовую, просторное, наполовину бревенчатое помещение, оформленное наподобие охотничьего домика, с оленьими рогами на стенах и огромным камином в форме полумесяца, где пылали здоровенные поленья.
Во время своего предыдущего визита в Америку Кэтрин была здесь в середине лета, когда туристы и проезжающие мимо автомобилисты до отказа забивали выжженную солнцем столовую, но, хотя и тогда ей нравилось это место, сейчас Кэтрин оказалась более чем очарованной его пустынным загородным великолепием. Возможно потому, что шел уже третий час дня, они были здесь одни, и стол им накрыли прямо перед великолепным камином, а из окна открывался поразительный вид на всю панораму гор.
Обед был простым, но вкусным: южный суп-пюре, стейк из вырезки, ананасовые оладьи и кофе. И все же Мэдден ел мало. Он был все так же молчалив, но внимателен к Кэтрин, его глаза по-прежнему смотрели на нее с той же темной, непроницаемой энергией. Под этим пристальным взглядом Кэтрин почувствовала, как на нее накатывает слабость. После более продолжительной, чем обычно, паузы она сказала, попытавшись улыбнуться:
– Мы ведь приехали сюда, чтобы поговорить?
– Да, – не сразу кивнул он. – По крайней мере, как я уже упоминал, я должен кое-что сказать вам, Кэтрин.
Она быстро опустила глаза. Он произнес ее имя таким тоном, что у нее внутри все перевернулось. Она всей душой хотела помочь ему и была готова тут же облегчить ему жизнь.
– Вы в затруднительном положении, – поспешно сказала она. – Я вижу это по вашему лицу. Но знайте, я сделаю все, что в моих силах. – Она неловко замолчала. – Скажите мне, это деньги?
Хотя выражение его лица почти не изменилось, на переносице пролегла морщинка недоумения. Он с удивлением и в некотором замешательстве уставился на нее, затем медленно покачал головой:
– С чего вы это взяли, Кэтрин? У меня столько денег, сколько надо. Да, у меня их предостаточно.
Ровное безразличие его тона было убедительней любых эмоций. Не было никаких поводов сомневаться в его словах. Она мгновенно поняла, что
