Ну что, развеселилась, Надюша?
А если по делу, то бойся этого человека (Кобу-Фикуса), он предаст всех при первой возможности.
Опять пора бежать на тренировку, а об успехах в стрельбе расскажу в следующем письме. Сегодня у меня очередной экзамен — «обездвижение объекта».
Будь здорова и счастлива.
Твой боевой Фантик
Дорогие мои, спешу сообщить долгожданное известие: погода наконец-то установилась. Поэтому приезжайте обязательно и в полном составе. Все правое крыло дома будет в вашем распоряжении.
Наши ходят в лес по грибы и ягоды. А рыбалка в этом году просто сказочная. Ко дню вашего приезда обязуемся отловить: двух налимов, 1 щуку, 12 фунтов карасей, обязательно 1 голавля и все, что пошлет рыбацкая фортуна.
С собой, если не трудно, пожалуйста, привезите «Биографию Спинозы» издательства Павленкова[16] и побольше мягких французских булок, а то мы здесь совсем «вдали от шума городского» и связанных с ним радостей.
Ждем-ждем-ждем. Катя[17]
Катя? Чем обязана? Какая рыбалка и что еще за булки? Как понимать?
Если бы не знакомый почерк и «упаковка» письма, то и отвечать бы не стала.
А так достаю из пакета очередной футлярчик с очередным пенсне (у меня их уже столько, что впору лавку открывать), под бархаткой на дне лежит послание, но от вас, Катя!
Объяснитесь. Ф. К.
Прости меня, озадаченный Фантик, прости меня, старую дуру. Пе-ре-пу-та-ла!!!! Послала тебе заказ на оборудование для подпольной типографии. Представляю, что подумают товарищи, получив письмо, подписанное «ЦК. Крупа». Ужас. Лишь бы В. И. ничего не узнал. Ну да вряд ли это произойдет — ведь вся (!!!) переписка — на мне. Работы прорва. А тут еще съезды разного калибра один за другим проходили, чуть не каждый месяц. Большевики от этого в такой эйфории пребывали, что другой раз в перерывах между заседаниями, охваченные революционным энтузиазмом, учились стрелять. Как ты, мой Фантик.
Давно не сообщала тебе наши партийные новости и связанные с ними очередные тяготы моей «семейной жизни».
Сейчас ясно уже окончательно, что В. И. определенно разорвал все отношения с мэтром. Я имею в виду Георгия Валентиновича[18]. Ты поняла, о ком я? Из-за их ссоры я уже второй месяц подряд читаю Володе вслух по-немецки Марксов «Капитал». А он держит перед собой перевод, выполненный Георгием Валентиновичем, и пытается подловить на неточностях. Ну нет их. И сил моих тоже нет. Совсем осипла от этой декламации.
В. Засулич[19] просто мечется между ними (В. И. и Г. В.). Она ведь Плеханова мало сказать что обожает, она его иначе как титаном и Прометеем[20] не называет. А В. И., завидуя славе Георгия Валентиновича как записного остроумца, тоже острить пытается. Говорит, если он Прометей, то я — брандмайор.
Верка Засулич повадилась, как она выражается, на огонек забегать. Каждый день. Скоро, пожалуй, уж и свет не будем по вечерам зажигать. Двойная польза — и Верка не появится, и «Капитал», будь он неладен, недочитанным останется. Впрочем, Верка еще туда-сюда, В. И. к ней не проявляет особого интереса, но «без дела» не сидит — модистки, танцовщицы, гувернантки и другие представительницы эксплуатируемого класса. Вроде бы классовый подход. Но смысл один — лишь бы поразвлечься!
А я до того заработалась, что пришла вот в Мюнхенскую пинакотеку, обозреваю дюреровский шедевр — «Оплакивание Христа» (по-моему, они только из-за Дюрера[21] и музей-то свой затеяли), а думаю о катастрофическом положении угнетенных в 16-м веке.
Но не было счастья, так несчастье помогло. На той неделе вдруг приехали все (все-все-все!!!) Ульяновы. Что в доме творится, не рассказать! Стульев уж и тех не хватает. А гомон, суета! Работать невозможно совершенно. Тут Володя в первый раз совершил поступок, который я абсолютно одобрила. Пошел в магазин и купил два хороших кожаных рюкзака и две пары альпийских ботинок (все-таки обновка!). И завтра отправляемся с ним, примерно на месяц, путешествовать в Альпы, как «калики перехожие». Шоколада там, говорят, пропасть. Постараюсь прислать тебе несколько фунтов этого чудного продукта. Обожаю его. Эх, вот бы у меня была шоколадная мануфактура, а так одни прокламации…
Надеюсь, что «святое» семейство во главе с Марией Александровной к нашему приезду насытится европейской кухней и вернется восвояси.
В связи с вновь утвержденными планами придется на некоторое время прервать выпуск газет, отложить пару съездов и, увы, чтение ответа от моего любимого Фантика.
ЦККК. Крупа
Mr. Nad Krupsky
London, UK
Сэр,
На днях буду в Лондоне. Необходимо посетить библиотеку Британского музея в связи с «нашей перепиской». Хорошо бы уточнить кое-что. Привезу Вам очередную «порцию» писем и очень рассчитываю на встречу.
С нетерпением жду ответа.
С уважением,
Frank Kaplan Washington D. C. USA
Mr. F. Kaplan
Washington D. C.
USA
Дорогой друг, безмерно счастлив возможности нашей скорой встречи, и жутко хочется почитать дальше.
Кстати, почему бы нам не перейти на «мыло» (это я про e-mail, у нас ЭТО так называют)?
Вы, конечно, в библиотеке займете место где-нибудь рядом с «ленинским столиком»? Я буду поблизости. Уверен, что узнаю вас.
На всякий случай мой e-mail: [email protected]
В нетерпеливом ожидании,
ваш Нэд
[email protected]
Нэд, прилетаю завтра, буду в библиотеке сразу после ленча.
Ура, «мыло»!!!!!
Фрэнк
P.S. Насмешил меня твой адрес, и вот почему — мой адрес: [email protected]
Фр.
[email protected]
Дружище, замечательно, что наша встреча состоялась. Я теперь думаю, что дружба (а она, бесспорно, у нас с тобой сложится) — понятие генетическое. У нас так много общего, даже в пристрастиях гастрономических и алкогольных (!!!).
Рад, что восстановленная часть переписки доставила тебе удовольствие во время ее прочтения. Поверь, что я наслаждался приятностью стиля этих писем во время работы над ними. Прощай, 20-й век! Кто же теперь так пишет! Разве что ты да я. Гы, как писала твоя прабабка.
Твой Фрэнк
[email protected]
Какие дни мы провели! Незабываемые впечатления и от тебя, и от этих пронизанных здоровым чувством юмора писем. Умоляю, только не прерывай начатое. Я знаю, что это тяжело. Но обещаю, что при первой же возможности возьму полнометражный отпуск, приеду к тебе и подключусь к Великому Деланию. А пока жжжду продолжения (переписки и общения).
Нэд
Крупочка, моя дорогая! Буду писать это письмо постепенно, а отправлю так, чтобы ты получила его к возвращению из Альпийского твоего анабазиса. Надеюсь, с гор вы будете спускаться не по-суворовски. Шучу. Ха-ха.
Наконец-то пришел давно заказанный портрет Карла Маркса. Удивительно устроена природа — и умище, и бородища. Я уж не говорю о шевелюре. Это прямо перебор какой-то. Или парик?
Два дня назад приезжали бакинские товарищи. Много о тебе говорили, а не сплетничали, как можно было бы ожидать от партийцев в период раскола. Привезли мне в подарок маленькую черепашку. Я назвала ее в честь тебя — Дюша (от НаДюша). Теперь она скрашивает мое вынужденное затворничество. Замечательное создание природы — свободолюбивое и неприхотливое. Когда давеча кончилась любимая ею капуста, Дюшка стала есть черновики листовок! Интуитивный конспиратор! А через несколько часов после уничтожения черновиков — представь себе мое удивление — Дюшка снесла яичко. Вот что значит животворящая сила революционной мысли!
Подружка моя далекая (но близкая), грустно, что я не жду ежеминутно твоего послания, но зато впервые за время нашей переписки у меня есть возможность писать тебе не наспех. Я нахожу некоторое мазохистское удовольствие в ежедневном добавлении всего нескольких строк. Только нескольких…
Давно не писала тебе о наших «стрелецких» тренировках (не нравится мне эта ассоциация). Так вот тот давешний экзамен по «обездвижению» объекта я не сдала. Все-таки зрение хоть и стабилизировалось, но на плохом уровне. У меня получается только стрельба «на поражение». Беда просто. Но появилась возможность дополнительно тренироваться. Наше «Общество любителей меткой стрельбы» — так официально зарегистрирована партия СР — арендовало под тир двор завода Михельсона[22]. Не весь двор, конечно, а участок рядом с кузнечным цехом. Оттуда все время раздается такой грохот, что наши «пострелы» чувствуют себя в полной безопасности. Да и тайный лаз на территорию завода находится рядом с кузницей, очень удобно. Другой раз прогуливаешься по вечерней Москве, и вдруг потянет пострелять. А тут все под боком.
