самим собой, но этого времени недостаточно, чтобы восстановиться и выстроить новую стратегию, не хватает даже на то, чтобы хорошенько поразмыслить, принять нужные решения. Он не успевает выработать план действий, как снова запускается бестолковая карусель.
Гэвин бросает взгляд на спящую дочь: и как это он смог произвести на свет столь изысканное создание? Он ведь такой смуглый, с курчавыми волосами. Когда они вместе, кажется, он украл ее из чужой семьи; она похожа на фею из сказки, волосы — как серебристые водоросли, глаза материнские, серо-голубые, кожа бледная. Это он решил назвать ее Оушен, подобно шуму океанского прибоя.
Собака всхрапывает, поворачивается на другой бок и вдруг падает с кровати — как в замедленной съемке, медленно скользит по простыне, приземляется на короткие крепкие лапы. Пукает, потягивается, зевает, забирается обратно на кровать и снова погружается в собачьи грезы. В стекло ударяет барабанная дробь легкого дождика, и он замирает от страха — вдруг стук дождя разбудит Оушен? Ну пожалуйста, не сейчас, молча просит он, дайте еще хоть полчаса побыть в тишине! Но веки дочери уже подрагивают, будто внутри у нее включился отслеживающий дождь радар. Внезапно ее глаза широко раскрываются, и через секунду дом наполняется пронзительными криками, рыданиями, воплями:
— Мама, мамочка, где ты? Я хочу к маме!
Это так несправедливо, ведь он не может стать ей матерью! Оушен рыдает так громко, что иногда ему неловко перед соседями — что они подумают? — хотя все, конечно, в курсе их ситуации, они и сами побывали под водой.
— Ш-ш-ш, ду-ду, тише, — пытается он успокоить дочь, но это бесполезно.
Она часто просыпается с криком, как будто криком заставляет себя проснуться. Собака лает, спрыгивает с кровати, бежит наружу, чтобы обругать дождь. И вдруг посреди общего хаоса он понимает, что нужно делать, чтобы спасти их.
Оушен хмурится на переднем сиденье их внедорожника. На ней бейсбольная кепка, спортивная куртка застегнута до подбородка, под ней — пышная розовая юбка, розовые босоножки, носочки с оборками — так она сегодня решила одеться. Собака примостилась на заднем сиденье. Они стоят на парковке супермаркета в Маравале.
— Папа, что мы будем делать?
— Пойдем в магазин за покупками.
— Сейчас?
— Да.
— А как же моя школа?
— Школа? — Он еще не придумал ответ на этот вопрос.
Ни на какой вопрос у него нет ответа. Ему просто нужно купить кое-что для путешествия. Они уедут дня на два-три, может, чуть подольше.
— Так школа закрыта, козявочка.
— Почему закрыта?
— Мне позвонила учительница. Вашу школу на несколько дней закрыли. Из-за дождя. Вылезай. — Он открывает пассажирскую дверцу и машет дочке рукой: — Мы отправляемся в путешествие.
— А куда?
— В волшебную страну, конечно. — Он приспускает стекло и говорит собаке: — Ты останешься здесь.
Сюзи кивает и ложится, прислонившись боком к кожаной спинке.
Взяв Оушен за руку, он торопливо пересекает нагревшийся асфальт парковки. Что им нужно в первую очередь? Консервы, крупы — рис, макароны — и побольше. Он вкатывает тележку в кондиционированную прохладу супермаркета, двигается к отделу овощей.
Грузит в тележку большой пакет лука, упаковку помидоров, несколько килограммов картошки, салат, яблоки, апельсины, лаймы. Они передвигаются к другим отделам. Гэвин сгружает с полок дюжины банок и упаковок: тушенку, печеные бобы, консервированный перец, сосиски в банках, тунца в собственном соку, томатный суп, сладкую кукурузу и горошек, множество разных сортов спагетти. В тележку сыплются засахаренные фрукты, кукурузные хлопья, упаковки с булочками, сыр «Чеддер», крекеры «Крикс», майонез и пряное желе. И еще несколько пятилитровых бутылей с водой, бутылки пепси, туалетная бумага, собачьи консервы. Банки с консервированными фрикадельками для ребенка и собаки. Тележка уже переполнена. Оушен тащит три пакета с чипсами «Дорито», похоже, процесс ее увлек. Видимо, отсутствие школы гарантированно повышает настроение у детей.
На кассе им приходится подозвать двух сотрудников магазина, чтобы помогали распределить покупки по пакетам. Он боится оглядываться по сторонам — вдруг кто-нибудь их узнает? Сейчас позднее утро, кто угодно может заглянуть в магазин, например его босс или мистер Грант, большой человек, или, еще хуже — его теща Джеки. Их могут остановить, и что тогда? Трудно в тесном пространстве казаться незаметным — сам на себя можешь наткнуться на выходе. Ладно, голову ниже, не смотреть по сторонам. Он протягивает девушке-кассиру кредитку, глядя куда-то вбок. Она проводит ею по терминалу, который в ответ жужжит, выпуская из себя длинный чек.
Толкая тележку, они выходят на залитую солнцем, заставленную машинами парковку. Он открывает заднюю дверцу, чтобы взглянуть на собаку.
— Извини, мы слегка задержались, — говорит он ей.
Сюзи зевает, чешет за ухом. Не так уж сильно они и задержались. Заставив багажник пакетами с едой, Гэвин садится за руль, бросает взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что это и вправду он. Ну и страшила: опухшее лицо, желто-серая кожа, под глазами мешки… И не скажешь, что когда-то он слыл красавчиком. Сорок шесть лет, а в бороде уже пробивается седина, живот раздут, как у рыбы-ежа, грудь висит как у карнавальной шлюхи… Как он довел себя до такого состояния? Он качает головой от стыда, с силой жмет на газ, разворачивается, ведет джип по раздолбанной дороге, включает радио. Поет Мадонна.
— Мы едем в отпуск, — сообщает он дочери.
Но она снова притихла, смотрит в окно, будто решает, как реагировать на эту новость. Зато с заднего сиденья раздается прерывистое сопение Сюзи. Не поворачиваясь, он протягивает назад руку, гладит ее по длинному носу:
— Хорошая девочка!
Они уже выехали из Порт-оф-Спейна, движутся на запад, к морю, к яхтенным пристаням — маринам. Дорога идет вдоль берега, время от времени он бросает взгляд на гладкую сине-серую поверхность залива Пария, испещренную судами: здесь стоят на якоре заброшенные рыбачьи шхуны, танкеры, даже огромные контейнеры, нашедшие укрытие на время мирового кризиса.
После утреннего дождя море уже пришло в себя. Гэвин прекрасно знает эти воды, знает свою яхту. Половину пути они пройдут вдоль побережья Венесуэлы, это хороший маршрут. Сейчас облака плывут в небе очень высоко, солнце прожигает в них дырки. Облака будто велят ему торопиться: «Быстрей, парень, быстрей! Вали отсюда прямо сейчас!»
На заправке он набирает дизельное топливо в три большие канистры, а недалеко от причала останавливается около морской лавки, где ему предстоит затариться более серьезным товаром.
Торговля здесь идет за наличные. Пока он разговаривает с продавцом, Оушен молча стоит рядом. Гэвин покупает запасную крыльчатку двигателя и ремень генератора, ракетницу и спасательные жилеты, страховочное оборудование:
