Обреченно повесив голову, обезьяна кладет искривленные артритом пальцы на клавиши пишущей машинки. Резкий щелчок кнута: уже полчетвертого, а дневную норму в пятьдесят страниц никто не отменял.
***
Но на этот раз фантазии о бегстве на свободу не желали меня покидать. Утром в метро, глядя на прелестную пухлощекую азиаточку в розовой куртке, со смехом кружившуюся вокруг вертикального поручня, я искренне верил: все будет прекрасно, Юный Почтальон и Клайд тому живые доказательства. Они живут вполне прилично, не спят в картонных коробках на улице и не жуют упаковочную пленку, внушая себе, что это двойная порция дежурного ленча номер три.
Так в чем проблема? Что меня удерживает?
Но позже, стоя в очереди в «Тако Белл», я спросил себя: «Ты действительно хочешь остаток жизни торговать швабрами с двойной насадкой, как Юный Почтальон?» А что станет с Клайдом лет через десять? Слабо верится, что со своим мизерным опытом работы и без хороших рекомендаций он поступит в приличную бизнес-школу; так и будет играть на трубе в занюханных барах, пока не станет слишком старым для подобного занятия, и следующее поколение битников будет держать его за идеал, не догадываясь, что их кумир дрожит от страха всякий раз, когда в дверную прорезь падает очередной счет.
Такое же тоскливое, сосущее чувство возникло у меня, когда я смотрел «Офисное пространство». Конечно, это всего лишь кино, но помните, где герой оказался перед финальными титрами? На стройке, грязь сгребал. Возможно, на пару недель это занятие может радовать новизной и греть чувством освобождения от гнета корпоративного мира, но что будет, когда ему стукнет сорок, а он по-прежнему ходит в полунищих подсобных рабочих, и прораб его ругмя ругает — дескать, недостаточно быстро грязь сгребаешь, а у него радикулит, и вылечить защемленные диски невозможно, потому что медицинская страховка не по карману?
Я сидел за столом, с вожделением поглядывая на пачку печенья «Эм-энд-эмс» (это новогоднее решение тоже давно похерено), когда икейский стул, видимо, устав поддерживать мою задницу, решил уволиться со службы: металлический каркас под сиденьем треснул и развалился, и, не успев опомниться, я оказался на полу.
— Блин!
Пессимист зааплодировал:
— Браво, Мямлик, браво!
Даже Стар издал несочувственный смешок. Я поднялся с пола и с досадой пнул обломки.
Наступила среда — неизбежный двенадцатый час, когда каретам полагается превратиться в тыквы; я в лихорадочном темпе приканчиваю анализ лесоводческой сделки. По какой-то непонятной причине пять вице-президентов нашего Банка решили принять участие в этом конкурсе красоты, хотя у нас нет ни шанса, и мой стол завален пятью экземплярами окончательного варианта презентации, густо испещренными пометками. Видимо, чтобы окончательно меня добить, Самая Холодная Рыба в Пруду тоже присоединился к этим безумцам.
За час до заседания в дверях появился Британский Чокнутый и, взглянув на свой «Ролекс», изрек:
— К трем часам нужно распечатать и сброшюровать двенадцать экземпляров презентации. Мы собираемся начать пораньше.
К трем часам? Осталось меньше двадцати минут! Да что он, с дуба рухнул? Придется прибегнуть к старому надежному методу Адама Смита: разделению труда.
От: Меня@theBank.com
Кому: Пессимисту@theBank.com; Стару@theBank.com; Инструменту№ [email protected]; Инструменту№ [email protected]
КРИЗИСНАЯ СИТУАЦИЯ. Заседание в три, а я еще не все исправления внес. Через десять минут закончу, и мне понадобится помощь в копировальной. Двенадцать копий, переплет, прозрачная обложка. Дайте мне знать, можно ли на вас рассчитывать.
Ответы сыпались, пока я заканчивал правку:
От: Инструмента№ 1©theBank.com
Кому: Мне@theBank.com
Сейчас очень занят. Надеюсь, ты найдешь кого-нибудь еще.
От: Инструмента№ [email protected]
Кому: Мне@theBank.com
Извини, приятель. Как раз сейчас завал.
От: Стара@theBank.com
Кому: Мне@theBank.com
Сам зашиваюсь. Могу помочь после четырех, если еще будет актуально.
Господи всемогущий, так-перетак!
Я бросил ручкой в Пессимиста. Ручка отскочила от его затылка, заставив того разъяренно повернуться вместе со стулом:
— Какого черта?!
— Друг, спасай, погибаю!
— Так тебе и надо, не будешь в людей ручками швырять.
— Я не шучу, — настойчиво молил я. — Выручи, и, клянусь жизнью, я буду твоим должником.
— Сколько?
— Буду покупать тебе ленч всю следующую неделю. Он поскреб подбородок.
— Две недели.
— Договорились.
Пессимист нехотя поднялся со стула, зевая.
— Ну, чего тебе от меня надо?
— Двенадцать цветных копий, переплетенных, с прозрачной обложкой. Попытайся припрячь к этому делу Полностью Некомпетентную Секретаршу.
Через десять минут я послал на принтер окончательный вариант, надеясь, что правильно расшифровал кракозябры Британского Чокнутого, и бросился в копировальную, несясь по коридорам с головокружительной скоростью. К счастью, Пессимист и Полностью Некомпетентная Секретарша уже заняли позиции у брошюровальных аппаратов. На часах было два пятьдесят две; у нас осталось восемь минут.
— Так, ребята, — запыхавшись, выпалил я, потирая руки. — Приступим.
Колоссальный цветной принтер с механическим вздохом ожил и начал извергать листки. Готовые экземпляры я передавал Пессимисту, который проверял наличие всех страниц, плюхал сверху пластиковую обложку и вручал Полностью Некомпетентной Секретарше для брошюровки. Брать ее в команду было рискованно, но выбора не было, к тому же это самая безмозглая из всех безмозглых задач.
За пять минут наш хорошо смазанный конвейер успешно переплел четыре экземпляра презентации. Мелькнула радостная мысль, что мы, похоже, уложимся, хотя и в обрез. Настроение продержалось еще шестьдесят секунд, после чего принтер вдруг перестал выплевывать мою распечатку.
— Что за…
Закон Мерфи — на дисплее красовалась классическое «замятие бумаги в четвертом лотке».
— А-а-а-а-а-а-а, — зарычал я, падая на колени.
Первый и второй лотки находятся спереди принтера, третий лоток — это выносная часть сбоку, но где чертов четвертый лоток?
— Мямлик, в чем проблема? — позвал Пессимист.
— Мямлик? — захихикала Полностью Некомпетентная Секретарша.
В другое время я пнул бы его в задницу за подлянку, но сейчас сосредоточенно ползал на коленях вокруг принтера. Заявляю со всей ответственностью, если конструкторы обошлись без потайного люка Гудини, четвертого лотка в нем не существовало.
Вскочив на ноги, я вызверился на хихикавшую Полностью Некомпетентную Секретаршу:
— Может, все-таки поможете вместо того, чтобы издеваться?
Она вытаращила глаза, показывая, что не одобряет такой прыти:
— Разумеется, Мя-я-ямлик.
Опустившись на колени, она открыла первый и второй лотки, затем снова первый.
— Нет, не здесь.
Она залилась смехом, словно произошло самое радостное событие на земле, открыла третий лоток и насмешливо сообщила:
— Не могу найти такого лотка. Извиняйте, Мямлик.
Я уже готов был на нее наорать, когда в коридоре послышались шаги. Я покрылся гусиной кожей, словно от порыва ледяного ветра. В копировальную вплыла целая флотилия дорогих костюмов — Самая Холодная Рыба в Пруду в сопровождении самых шишковатых шишек Банка: вице-председателя лесохозяйственной проектной группы, двух исполнительных директоров и нашего плавучего ассенизатора, Британского Чокнутого.
— Где презентации? — гавкнул мой непосредственный начальник, взглянув на часы. — Я же велел вам подготовить все к двум сорока пяти! Мы уже задержались на пятнадцать минут!
Я поднялся на ноги и сказал:
— Тут произошел, кхм, непонятный сбой принтера.
— Сбой принтера? — зашелся Британский Чокнутый.
Масса Костюмов от Армани нетерпеливо зашевелилась. Самая Холодная Рыба в Пруду выхватил свой «Блэкберри». Не сомневаюсь, десять тысяч зеленых будут сняты с моего бонуса, если президент не посылает сейчас мейл начальнику отдела кадров с приказом уволить меня немедленно. Куда подевались Пессимист и Полностью Некомпетентная Секретарша? А, ну конечно, вжались в самую дальнюю стену и стараются слиться с фоном.
— Ну и что, — не отставал Британский Чокнутый, складывая руки на груди. — Разве вы не способны устранить сбой принтера?
— Э-э-э… вот как раз пытаюсь…
Я снова опустился на колени, судорожно дергая и захлопывая чертовы лотки. Четвертый лоток, мать твою, куда ты подевался? Через минуту агонии я был на грани срыва, готовый с плачем свернуться в позу эмбриона прямо на полу копировальной, когда заметил крошечную четверку на внутренней поверхности второго лотка. Рядом с четверкой виднелся белый листок, застрявший в механических недрах принтера.
