из морских портов Флориды в Соединенных Штатах. Климат там – вечное лето, нет ни дождя, ни других осадков, и у полковника были все причины наслаждаться им от души, так как благ было достаточно для всех. Вообще-то на должность сборщика пошлин его назначили исключительно для того, чтобы он мог восстановить утраченную живость и энергию за этот короткий период непрерывного отдыха, так как во время предвыборной агитации, непосредственно предшествовавшей его назначению, он долгое время не спал благодаря употреблению крепкого чая, чтобы представить компетентные и исчерпывающие политические аргументы, подготовленные кандидатом на президентский пост, который в конечном итоге добился успеха, несмотря ни на что. Холси, который выступал в поддержку другого кандидата, был торговцем, и у него не было никаких других занятий, кроме как раздражать сборщика пошлин. Если бы тот держался от него подальше, можно было бы сохранить достоинство учреждения и пост назначенного на должность лица; однако, как он ни старался ускользнуть – в самое сердце какой-нибудь унылой трясины, или куда-нибудь в национальный парк Эверглейдс – какой-нибудь праздношатающийся индеец или случайный негр обязательно вскоре на него натыкался и рассказывал об этом Холси, получая в награду плитку жевательного табака. А если его не находили таким способом, то какая-нибудь компания обязательно через некоторое время вела железнодорожную ветку через его устланное листьями ложе, оставляла у дороги поваленный ствол его дерева и сообщала о его местонахождении его преследователю, который, как только линию заканчивали, приезжал на лошади, везя с собой какой-нибудь дьявольский способ разбудить спящего. Признаюсь, во всем это есть некий намек на неправдоподобие, но в краях, где Понсе де Леон [42] искал источник вечной молодости, все имеет оттенок нереальности. Могу лишь сказать, что эта история уже давно со мной, и она кажется мне такой же правдивой, как и в день, когда я ее написал.
Иногда полковник искал склон холма, обращенный на юг, но едва он укладывался там, чтобы немного подремать, как Холси принимался наводить о нем справки под предлогом того, что из Ливерпуля идет судно, и подпись сборщика пошлин требуется для того, чтобы оно могло бросить якорь в порту. Выследив его (а благодаря назойливому вероломству продажных местных жителей ему это всегда удавалось), Холси отправлялся в Техас за семенами опунции, которые высаживал точно под телом спящего. Он называл это триумфом современного инженерного дела! Как только шипы молодого растения появлялись из земли, полковнику, конечно же, приходилось вставать и искать другое место для сна, а это почти всегда его будило.
Однажды случилось так, что полковник пять дней подряд жил без сна, путешествуя днем и укладываясь спать в зарослях ночью, чтобы найти самый недоступный утес, на вершине которого он надеялся спокойно пробыть до того момента, пока под действием росы скала вокруг его тела не сотрется, после чего он собирался перекатиться на бок и проснуться. Но Холси нашел его даже там и положил в его южные карманы яйца орла, чтобы из них вылупились птенцы. Когда молодые птицы достаточно подросли, они стали так сильно клевать ноги полковника, что ему пришлось встать и свернуть им шеи. Враждебность людей, насмехающихся над дремотой, поистине не имеет границ.
Наконец полковник решил отомстить и, увидев во сне выполнимый план мести, принялся за его осуществление. На складе у него было некоторое количество правительственного пороха, и он приказал принести один бочонок в свою контору, где выбил из него днище. После этого он написал Холси записку, прося его прийти в контору «по важному делу», и добавил приписку: «Меня могут ненадолго вызвать из конторы в любой момент, так что, если вы не застанете меня по приходу, пожалуйста, присядьте и почитайте газету, пока я не вернусь». Он знал, что Холси находится у себя в бухгалтерии и непременно придет – пусть только ради того, чтобы узнать, какой смысл государственный чиновник вкладывает в слово «дело». После этого полковник добыл огарок свечи и установил ее в бочонок с порохом. Он планировал зажечь ее, отправить привратника к Холси с запиской и удрать домой. Завершив эти приготовления, он откинулся на спинку стула и улыбнулся. Он улыбался долго и даже смог усмехнуться. Впервые в своей жизни он испытывал спокойное ощущение счастья от того, что сна у него не было ни в одном глазу. Затем, не вставая со стула, он зажег свечу и протянул руку к шнуру звонка, чтобы призвать привратника. На этой стадии плана отмщения он впал в спокойную и освежающую дремоту.
* * *
Здесь ничего не пропущено. Это просто нынешний адрес полковника.
Рассказ о Босфоре
Поллимариар была дочерью мусульманина – то есть мусульманской девушкой. Она жила в Стамбуле, название которого представляло собой восхитительную рифму к тому, кем была Поллимариар по богохульному утверждению своих двух сестер, Джейнан и Джульи [43]. Обе они были гораздо старше Поллимариар и по степени испорченности могли бы дать ей сто очков вперед.
Отношения между Поллимариар и ее сестрами вполне напоминали те, что были у Золушки с ее сестрами. По правде говоря, эти взрослые девушки редко читали что-то помимо истории про Золушку, и это произведение несомненно повлияло на формирование их характеров. Они всегда облачались в кричащие парижские платья и уезжали на балы, оставляя заслуживавшую поощрения младшую сестру плакать дома в повседневном наряде. Их отец был коммивояжером, который большую часть времени проводил в Дамаске со своими образцами, и бедную Поллимариар некому было защитить от возмутительного исключения из собраний, на которые ее не приглашали. Поначалу она очень сердилась и раздражалась, но после того как сдержанность перестала быть добродетелью, Поллимариар естественным образом начала практиковать терпеливую стойкость. Однако поняв, что это приятно ее сестрам, она от нее отказалась и придумала необычный план мести. Она послала в Levant Herald следующее «частное» объявление:
«В.В. – Риджентс-канал 10.30 вечера, К.К.Х. ОК! При цене на уголь в 48 ш-лл-нгов мне невыносима жизнь без тебя! Спроси Г-филда Ст-ча Дж. Г. + в соответствии с долей. П-кули Б-тти Н-боб. Оз-к-р-т! Встречаемся в «Тюрбане и Ятагане», Бебек-роуд, в четверг утром в три часа; голубой хлопковый зонт, деревянные туфли и ольстерская верхняя юбка в стиле «полонез» снизу. Та Что Хочет Тебя Узнать».
Последняя часть этого объявления содержала в себе всю суть дела; все остальное было добавлено лишь для того, чтобы объявление не выглядело очевидно разумным. На следующее утро, когда великий визирь взялся за газету, он не мог не понять, что объявление обращено именно к нему, и в назначенный час явился к месту встречи. Что произошло между ними, будет раскрыто в продолжении, если я смогу выдумать подходящее.
Вскоре после этого Джейнан и Джулья получили приглашения на большой
