Пауза.
Де Левис. Я не дурак, генерал. И прекрасно понимаю, что вы можете меня отовсюду выставить.
Кэниндж (ледяным голосом). Итак?
Де Левис (угрюмо). Я ничего не скажу, пока не буду иметь доказательств.
Кэниндж. Хорошо. Мы безоговорочно верим Данси.
Мгновение смотрят друг на друга - генерал холодно, проницательно, невозмутимо, Уинзор - гневно и вызывающе, Де Левис - насмешливо, с оттенком торжества, язвительно. Затем Кэниндж и Уинзор направляются к двери и
выходят.
Де Левис (про себя). Скоты!
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Две недели спустя, под вечер, в карточной комнате одного из лондонских клубов. В правой стене камин, в нем горит огонь. В левой стене дверь в бильярдную. Немного правее середины комнаты за карточным столом сидят: лицом к зрителю лорд Сент Эрс, старик с внешностью Джона Булля; с левой стороны стола - генерал Каниндж, с правой - Огестес Борринг, типичный клубный завсегдатай, лет 35; он говорит с легким заиканием или причмокиванием, которое, впрочем, ему идет. Четвертый игрок в бридж, Чарлз Уинзор, стоит
спиной к камину.
Борринг. И р-роббер.
Уинзор. Черт! Ну и идет же к вам карта, Борринг.
Сент Эрс (проигравший в этом роббере). Глупая игра, ваш бридж. Не сравнять с вистом. И зачем только я в нее играю - понять не могу.
Кэниндж. Так что ж, Сент Эрс, давайте введем опять в моду вист?
Уинзор. Не выйдет. Темпы теперь другие. Когда - человек научился летать, ходить пешком ему уже неинтересно. Молодых за вист не усадишь.
Борринг. Вы лучше в бридже сделайте так, чтобы в каждом роббере сразу двое не играли.
Сент Эрс. Нет, все-таки не надо было изменять старой игре. Зря я не поехал в Ньюмаркет, Кэниндж, дождя убоялся.
Квниндж (взглянув на часы). Послушаем, кто взял кембриджширский приз. Позвоните, Уинзор, пожалуйста.
Уинзор звонит.
Сент Эрс. Кстати, Кэниндж, вашего Де Левиса прокатили - на вороных.
Кэниндж. Что?
Сент Эрс. Я по дороге заглянул в Жокей-клуб.
Кэниндж мрачно молчит, Уинзор издает досадливое восклицание.
Борринг. А р-разве могло быть иначе, генерал? Чего вы ожидали?
Входит лакей.
Лакей. Что прикажете, милорд?
Сент Эрс. Кто взял кембриджширский приз?
Лакей. Розмэри, милорд. Вторым пришел Шербет, третьим Барбизон. За Розмэри платили девять за один.
Сент Эрс. Благодарю вас. Все.
Лакей уходит.
Борринг. Розмэри! А Де Левис т-только что ее п-продал! Ну, да он, наверно, в-взял за нее хороший куш.
Остальные трое смотрят на него.
Сент Эрс. Куш-то куш, да в чей карман он попал, вот в чем вопрос, молодой человек.
Кэниндж. Тяните.
Все вынимают по карте.
Борринг. Вы об этой истории, что про него рассказывают? Будто у него ук-к-рали к-кучу денег, когда он где-то гостил? А тут еще п-приз! То-то он будет злиться!
Уинзор. Нам с вами, Борринг.
Садится в кресло, где сидел Кэниндж, а тот занимает его место у камина.
Борринг. Фью-ю! Дэнси тоже, наверно, к-кусает п-пальцы. Он ведь отдал эту кобылку, чтобы не тратиться на ее содержание. И еще рад был радехонек, что кто-то нашелся - взял. А Кентмен, наверно, з-з-загреб уйму денег! Две недели назад ее считали в последних.
Сент Эрс. Все деньги достаются невеждам, которые ни черта не понимают в лошадях.
Кэниндж (проникновенно). И понимать не хотят. Да! Играть на скачках должны бы только те, для кого лошадь что-то значит.
Борринг. Я думал, л-лошадь для всех значит одно и то же, генерал,с-случай взять верх над своим б-ближним.
Кэниндж (с чувством). Лошадь - благородное животное, сэр. Вы бы это знали, если б они столько раз спасали вам жизнь, как мне.
Борринг. Но у меня они всякий раз норовят отнять жизнь, генерал. Я никогда не буду п-принадлежать к б-б-благородному сообществу лошадников.
Кэниндж (сухо). Очевидно. Сдавайте!
Борринг начинает сдавать. Внезапно распахивается дверь, и на пороге появляется майор Колфорд, сухощавый кавалерист в усах.
Борринг. А, Колфорд! Колфорд. Генерал!
Что-то в его голосе заставляет всех оторваться от карт.
Мне нужен ваш совет. Этот Де Левис рассказывает там (указывает на бильярдную, откуда только что вышел) такую гнусную сплетню...
Кэниндж. Минутку. Мистер Борринг, простите, но, может быть, вы...
Колфорд. Не стоит, генерал. Нас там было четверо, все слышали. Он говорит, что это Рональд Дэнси обокрал его, когда они гостили у Уинзора. С ума сошел от злости, что пропали деньги за эту кобылку, а она еще взяла и выиграла Кембриджшир!
Борринг (весь обратившись в слух). Д-дэнси! Ну-ну!..
Колфорд. Дэнси сейчас в клубе. А не то я бы сам свернул шею этому прохвосту!
Уинзор и Борринг встали, только Сент Эрс остается сидеть.
Кэниндж (переглянувшись с Сент Эрсом). Спросите Де Левиса, не будет ли он так добр зайти сюда. А вы, Борринг, последите, чтобы Дэнси не ушел из клуба - он нам понадобится. Ничего ему не говорите и устройте как-нибудь потактичнее, чтобы сюда никто не входил.
Борринг выходит, за ним Колфорд.
Уинзор. Услышал, что его забаллотировали - и вот результат. Быстро!
Кэниндж. Я вам говорил, Сент Эрс, что у меня есть причины, когда просил вас поддержать Де Левиса. Мы с Уинзором знали об этой инсинуации, и я хотел зажать ему рот. С его стороны это, конечно, чистейшая фантазия, и было бы крайне несправедливо по отношению к Дэнси, если бы об этом стали болтать. В свое время такие дела решались дуэлью - наиболее верный способ держать языки на привязи.
Сент Эрс. Гм!.. Ничего дуэль не решала, кроме одного, - кто лучше стреляет.
Колфорд (опять появляясь в дверях). Де Левис говорит, что ему нечего прибавить к тому, что он еще раньше сказал вам по этому поводу.
Кэниндж. Будьте добры, скажите Де Левису, что, если он хочет оставаться членом этого клуба, он должен дать отчет старшинам, по какому праву возводит такое обвинение на другого члена клуба. Нас здесь четверо - это кворум.
Колфорд опять уходит.
Сент Эрс. А что, Уинзор, удалось полиции узнать номера банкнот?
Уинзор. У Кентмена было записано только два номера - той, что в сто фунтов, и еще одной, в пятьдесят.
Сент Эрс. Проследили их?
Уинзор. Нет еще.
Пока он говорит, входит Де Левис. Лицо у него горит, он в крайне
возбужденном состоянии.
Де Левис. Ну, генерал Кэниндж, это уж слишком, это уж, знаете ли, через край! (От волнения он говорит с более заметным акцентом.)
Кэниндж (невозмутимо). Для нас совершенно очевидно, мистер Де Левис, что вы и капитан Дэнси не можете оба оставаться членами клуба. Мы просим вас дать нам объяснения, прежде чем мы поставим вопрос об исключении одного из вас.
Де Левис. Вы меня предали.
Кэниндж. Что?!
Де Левис. Ну, так я же всем расскажу, что вы и лорд Сент Эрс старались провести меня в один клуб и выгнали из другого!
Кэниндж. Мне совершенно безразлично, сэр, что вы будете обо мне рассказывать.
Сент Эрс (сухо). А вы довольно-таки ядовитый молодой человек.
Де Левис. Я вам скажу, милорд, что, по-моему, ядовито - набрасываться на человека, как свора собак, только за то, что он другой породы!
Кэниндж. Вы, кажется, ни о чем и думать не можете, как только о своей породе. Хотя никто, кроме вас, об этом не думает, сколько мне известно.
Де Левис. Допустим, я бы обокрал Дэнси, - вы его выгнали б, если бы он стал жаловаться?
Колфорд. Если вы еще раз повторите эту...
Кэниндж. Спокойней, Колфорд!
Уинзор. Вы обвиняете Дэнси в том, что он украл у вас деньги в моем доме, хотя доказательств у вас никаких нет, - никаких! - и после этого ожидаете, что друзья Дэнси будут обращаться с вами как с джентльменом! Вот это уж действительно слишком, если вам угодно!
Де Левис. Никаких доказательств? Кентмен сказал мне вчера в Ньюмаркете, что Дэнси знало продаже. Кентмен сказал Гулю, и Гуль говорит, что сам рассказал Дэнси.
Уинзор. Ну и что?
Де Левис. А Дэнси утверждает, что не знал, - он это сказал вам при мне и при генерале Кэниндже. (Кэнинджу.) Этого вы не можете отрицать, как бы вам ни хотелось!
Кэниндж. Осторожнее выбирайте выражения, сэр.
Де Левис. Доказательства! А нашли какие-нибудь следы под этим оборванным плющом? Ни единого! Вы сами видели, как он умеет прыгать, - тогда же вечером выиграл у меня десять фунтов, не постеснялся держать пари, хотя знал, что бьет наверняка. Вот вам ваш Дэнси - обыкновенный жулик!
Кэниндж (кивнув в сторону бильярдной). Эти, что слышали, еще там, Колфорд?
Колфорд. Да.
Кэниндж. Тогда будьте добры, приведите сюда Дэнси. Но ничего ему не говорите.
Колфорд (Де Левису). Ваше будет счастье, если он не свернет вам шею!
Выходит. Оставшиеся трое не смотрят на Де Левиса.
Де Левис (он весь кипит). У меня хорошая память - и жало у меня тоже есть. Да, милорд, раз уж вы соблаговолили назвать меня ядовитым. (Кэнинджу.) Я понимаю, вы меня все равно выгоните, как бы ни обернулось дело. Ну что ж, я прихвачу Дэнси с собой.
Сент Эрс (про себя). Этот клуб всегда имел такую хорошую репутацию.
