- Да что вы все про кино и про кино, - сказала Ева. - Как будто больше не о чем говорить?
- Хочешь, я из тебя сделаю известную актрису? - рассмеялся он. - Сейчас в кино командует господин случай. На фоне всеобщей бесталанности ничего не стоит прославитьсяиылезла на экран, спела хриплым голосом смешную песенку, поиграла подведенными глазами, покрутила бедрами, показала бюст - тут уж оператор должен постараться! А если хорошая фигура и красивые ноги, можно обнаженной показать в русской бане или в ванной... Заметила, что не фильм, то баня с паром... Нет в сценарии, так режиссер вставит, теперь каждый режиссер соавтор... И новая кинозвезда готова! Бери ее и катай по экранам...
- Хочу, - прямо взглянула в глаза ему Ева.
- И голая в речку полезешь? Это тоже теперь модно!
- Если надо, - усмехнулась Ева.
- В баню-то я уж тебя точно запру! - рассмеялся Василий. - К черту литературу! Даешь голый секс!
- Я серьезно готова сниматься в кино в любой роли: в бане, ванной, речке...
- В постели, - ввернул он.
- И в постели, - спокойно сказала Ева. - Как это говорится, искусство требует жертв!
- Не искусство, а самодур-режиссер, - ударил себя кулаком по ляжке Василий.
- Вы ведь не самодур? - взглянула ему в глаза Ева.
- Чем я лучше других? - вздохнул он, налил в рюмку из бутылки водки и лихо выплеснул в бородатый рот.
- Не наговаривайте на себя, Василий Иванович, вы не такой, - тихо произнесла Ева, глядя на него светло-карими прищуренными глазами.
- Чего же не приходила на студию? - повнимательнее посмотрел и он на нее. - Я снял бы тебя еще в одном фильме.
- Раньше не хотела, а теперь хочу, - повторила Ева. - Обстоятельства изменились. Меня из университета исключили.
- Не хочу учиться, а хочу жениться... - рассмеялся Иванов.
- Не поэтому, - сказала Ева. - Я не захотела изучать английский язык.
- И зря, - рубанул воздух толстой рукой Василий. - Читала бы в подлиннике Шекспира.
- Я его не люблю.
Василий грохнул кулаком по столу, так что все задребезжало, а бутылка с шампанским подскочила и чуть не упала, и оглушительно захохотал:
- Она Шекспира не любит! Толстой тоже не любил, гении, они тоже не любят друг друга... А ты за что не любишь великого трагика и поэта?
- Я не верю ему, - ровным голосом произнесла Ева. - Не верю, что Ромео отравился, а Джульетта заколола себя кинжалом из-за любви... Не верю, что Отелло мог задушить Дездемону из-за такого пустяка... А король Лир роздал неблагодарным дочерям свое царство. Все это красиво, впечатляет, но не правда.
- Оригинальная точка зрения на Уильяма Шекспира... - усмехнулся Василий, снова наливая себе водки и пододвигая бутерброд с семгой. - Ну, бог с ним, с Шекспиром... А Кирилл знает, что тебя того... из университета?
- При чем тут Кирилл? - надменно надула губки Ева. - С Кириллом мы расстались.
- Надеюсь, не на почве Шекспира?
- Он, наверно, лучше меня, он умеет любить, - задумчиво произнесла она. - А я никого не люблю.
- Правильно и делаешь, - помрачнел Василий и положил свою огромную лапищу ей на руку. - В наше время любовь - это расточительство...
- Не понимаю? - Взглянула на него Ева.
- Проживешь с мое, милая, поймешь... - Василий еще налил рюмку и выпил. Отерев накрахмаленной салфеткой рот и бороду, грустно улыбнулся: - Я недавно разошелся со своей Нонкой... Ну, с женой моей! Я ведь любил ее и, как видишь, все напрасно... Вся моя любовь коту под хвост!
- Первый раз встречаю человека, который жалеет свою собственную любовь, - засмеялась Ева - она не умела жалеть - и сама налила в фужер шампанского. Она поняла, что на душе у режиссера скверно, но и ей было невесело.
- Тебе этого не понять, ты же никогда не любила, - подковырнул Василий.
- Стоит ли прошлое жалеть, а тем более любить то, чего уже нет?
- Есть люди, которые только прошлым живут, - грустно заметил Василий. - Слышала про такого писателя Марселя Пруста?
- Он жил в комнате, обитой пробкой, и не выносил малейшего шума, - сказала Ева. - Чем ему еще было жить, если он из комнаты не выходил?
- А ты читала его?
- Начала что-то про Свана и не смогла закончить, - призналась Ева. - Тоска смертная...
- Ты молода, и у тебя есть будущее.
- Можно подумать, что вы старый.,.
- Дело не в возрасте...
- Вот именно, - подхватила Ева. - Я иногда чувствую себя старухой.
- Странно, что вы расстались с Кириллом, - думая о другом, проговорил Василий. - Мне казалось, он тебя любил...
- Меня долго любить невозможно, - сказала Ева, - В меня многие влюбляются, а потом...
- Что потом?
- Мне на них наплевать, а это никому не нравится.
- У тебя сердца нет, что ли?
- Вы уверены, что любовь прячется в сердце?
- Не знаю, где она прячется, а отними у человека любовь - и он перестает быть человеком, - сказал Василий.
- Кто же тогда я? - с улыбкой спросила она.
- Дурочка ты, - беззлобно ответил он. - Маленькая дурочка.
- Я хотела бы поумнеть.
- Та женщина, которую полюбит Кирилл, будет счастливая, - убежденно сказал Василий.
- Значит, мне не повезло, - усмехнулась Ева.
Василий налил ей в фужер шампанского, себе водки и, задумчиво глядя в пространство, внушительно сказал:
- Давай, сестренка, выпьем за Кирилла! Счастья ему...
- Почему вы назвали меня сестренкой?
- Сестренка по несчастью! - невесело рассмеялся Василий. - Мне худо, вижу, и тебе от радости плясать не хочется...
Ева молча улыбнулась и выпила все до дна.
- Кирилл, он настоящий, - все так же задумчиво продолжал Василий. - И если он тебя любил, а ты... В общем, тогда тебе действительно не повезло.
- Я молода, и у меня есть будущее...
- Сдается мне, девочка, что нет у нас с тобой будущего... - с расстановкой, что-то про себя обдумывая, проговорил Василий. - Вот что, Ева, мне до чертиков надоел этот чопорный ресторан с иностранцами, официантами в смокингах, да и метр на нас уже косо поглядывает... Поедем лучше ко мне? Только попросим этого критика в штатском, чтобы он дал нам с тобой хорошую выпивку?
- У тебя есть кофе и музыка? - посмотрела на него девушка, незаметно для себя самой перейдя на "ты".
- У меня четыре голых стены и раскладушка, - сказал Василий. - Я ведь на днях ушел из дома...
- Ну что ж, - вздохнула она. - В таком случае, обойдемся без кофе и музыки.
- Штопор и стаканы у меня найдутся! - весело улыбнулся Василий и на весь зал басисто гаркнул, подзывая официанта.
Ни Ева, ни Василий не видели, как неподалеку от Стоянки такси, что у Казанского собора, остановились "Жигули". Кто-то проворный из очереди кинулся было к машине, но тут же вернулся несолоно хлебавши: водитель наотрез отказался подхалтурить. У бородатого Василия под мышкой две разнокалиберных бутылки, у Евы разбухла сумочка от закусок и яблок. Лохматая голова Иванова возвышалась над очередью, синие глаза его возбужденно поблескивали. Когда подошла их машина, какая-то парочка ринулась к ней, но Василий молча поймал нахального юношу за штанину и вернул в очередь. Накрашенная девица с сигаретой во рту сама вернулась, бросив на Еву высокомерный взгляд. Еве было весело, она одна выпила в ресторане бутылку шампанского, обернувшись, она показала девице язык.
Парень и его подружка что-то бубнили, но они уже не слушали, забрались в машину и выехали на ярко освещенный Невский. Вслед за ними неторопливо двинулись "Жигули".
Василий ушел из дома в чем был, позднее Нонна привезла на студию чемодан с его личными вещами, а за пальто и плащом, заявила она, мол, сам придешь осенью. Временно Василий поселился у одного приятеля-киношника, только что получившего однокомнатную квартиру в Купчино и не успевшего еще ее обставить. Приятель с киногруппой на все лето уехал в Сибирь, где снимался многосерийный фильм из жизни дореволюционных промышленников. Можно было бы пожить у Кирилла, но тот улетел в длительную командировку на Кольский полуостров, а развод произошел уже в его отсутствие. Недавно Иванов сдал комиссии отснятый фильм, получил деньги и теперь, как говорится, прожигал жизнь. На студии он не показывался уже с полмесяца, хотя знал, что за ним закреплен новый фильм, который надо будет снимать осенью. Пока автор дорабатывал сценарий, Василий гулял, как он это умел делать, широко и шумно... Однажды в разгар веселья в Купчино приехал Вадим в милицейской форме и, вызвав его в прихожую - в комнате были гости, - заявил, что ему позарез нужны деньги, подвернулись две путевки за границу, ну и они с Люсей решили поехать... Василий спросил, сколько надо? Вадим сказал, сколько не жалко... И щедрый Иванов тут же вручил ему большую часть постановочных... Лишь потом он сообразил, что Вадим его просто-напросто надул: подумал, что он все пропьет и таким манером выманил деньги... Пока у Василия еще были наличные, но скоро придется идти на поклон к другу. Волнения и переживания после развода понемногу улеглись, и Василий сам чувствовал, что надо кончать с весельем и браться за работу. Фильм он будет снимать в Средней Азии в городе Чимкенте. А из Ленинграда ему хотелось уехать.
