Ирвин Шоу - Ошибка мертвого жокея

- Не думаю, - ответил Барбер. - Нет.

- Гарсон, - обратился Джимми к официанту, который как раз ставил на стол третий бокал, - разбейте, пожалуйста, на две по пять, - пофранцузски Джимми говорил с акцентом, от которого морщились даже американцы.

Джимми по краев наполнил три бокала. Чокнулся сначала с Барбером, потом с Морин. Морин все смотрела на него так, будто видела в первые в жизни и точно знала, что второго такого чуда не увидит до конца своих дней.

- За преступление, - поднял тост Джимми и подмигнул Барберу.

Морин хихикнула.

Они выпили. Шампанское было превосходное.

- Ты с нами обедаешь, - продолжил Джимми. - Только мы. Торжественный обед в честь победы. Только Красотка, я и ты, потому что, если бы не ты... он вдруг стал очень серьезным, положил руку на плечо Барбера.

- Да, - кивнул Барбер. Ноги его превратились в две ледышки, мокрые брюки прилипали к голеням, ему снова пришлось высморкаться.

- Красотка показывала тебе кольцо? - спросил Джимми.

- Да, - ответил Барбер.

- Она носит его с шести часов.

Морин подняла руку, посмотрела на кольцо, вновь хихикнула.

- Я знаю одно местечко, - тараторил Джимми. - Там подают фазана и лучшее в Париже шампанское.

Официант вернулся, протянул Джимми две пятитысячные. Барбер попытался прикинуть, сколько они весят.

- Если у тебя возникнут проблемы, ты знаешь, к кому обратиться, так? Джимми протянул одну пятитысячную Барберу.

- Да, - кивнул тот, убрал банкнот в карман.

Начал чихать и десять минут спустя сказал, что очень извиняется, но не может продолжать веселье с такой простудой. И Джимми, И Морин уговаривали его остаться, но он видел, что без него им будет куда как лучше.

Допил второй бокал, сказал, что будет на связи и вышел из бара, чувствуя, как хлюпает вода в ботинках. Ему хотелось есть, он не отказался бы от фазана и простуда не так уж донимала его, пусть и из носа все время лило. Но он знал, что не сможет весь вечер сидеть рядом с Морин и Джимми и наблюдать, с какой любовью смотрят они друг на друга.

В отель он вернулся пешком, уже наездившись на такси, поднялся в свой номер, в темноте, не снимая пальто, уселся на краешек кровати. Пора мне выметаться отсюда, подумал он, вытерев мокрый нос тыльной стороной ладони. На этом континенте я - чужой.