Они подошли поближе.
-- Добро пожаловать! -- сказал директор Кюне господину Шульце. --Позвольте, я покажу вам ваш номер.
Оба лауреата поднялись. Шульце взял корзину. Хагедорн приветливо посмотрел на собеседника.
-- Дорогой господин Шульце, я еще увижу вас?
-- Господин Шульце, наверное, устал с дороги, -- вмешался директор.
-- Тут вы здорово ошиблись, -- ответил Шульце. А первому лауреату сказал: --Дорогой Хагедорн, мы еще увидимся. -- И последовал за директором к лифту.
Швейцар, вложив в свой взгляд как можно больше отеческого тепла, сказал молодому человеку:
-- Извините, господин кандидат! Нам очень жаль, что именно этот приезжий был первым, с кем вы познакомились.
-- А мне нисколько, -- ответил Хагедорн, не совсем понимая, о чем речь.
-- Господин Шульце, если позволите заметить, не вписывается в здешнее окружение.
-- Я тоже не вписываюсь, -- ответил молодой человек.
Дядюшка Польтер ухмыльнулся:
-- Понимаю, понимаю...
-- Да, вот еще, -- сказал Хагедорн. -- У вас что, во всех номерах животные? -- Он положил на стойку руки ладонями вниз. На них были видны царапины и красные пятна.
-- Животные? -- швейцар остолбенело смотрел на исцарапанные руки. -- В нашем отеле нет животных.
-- Вы меня, очевидно, не поняли, -- сказал Хагедорн. -- Я говорю о кошках.
Дядюшка Польтер облегченно вздохнул.
-- Мы угодили вашему вкусу?
-- Да, да. Зверюшки очень милые. Хотя и царапаются. Но они так вот забавляются. А это главное. Я только хотел узнать: есть ли и в других номерах по три кошки?
-- По-разному, -- ответил швейцар и поспешил переменить тему. -- Завтра утром к вам в номер придет массажист.
-- А что ему надо? -- спросил Хагедорн.
-- Массировать.
-- Кого?
-- Вас, господин кандидат.
-- Очень любезно с его стороны, -- сказал Хагедорн. -- Но у меня нет денег. Передайте ему сердечный привет.
Швейцар состроил обиженное лицо.
-- Господин кандидат!
-- Массаж тоже бесплатно? -- спросил Хагедорн. -- Ну хорошо. Если так надо, пусть! А что это дает?
Притворялся миллионерчик образцово.
-- Массаж поддерживает мускулатуру в форме, -- разъяснил Польтер. --Кроме того, он чрезвычайно усиливает кровоснабжение кожи.
-- Согласен, -- сказал Хагедорн. -- Если не будет вредных последствий, то не возражаю. Новые почтовые марки есть?
-- Еще нет, -- ответил Польтер с сожалением. -- Но завтра будут наверняка.
-- Полагаюсь на вас, -- серьезно сказал Хагедорн и направился в холл, сдерживая смех.
На пятом этаже Шульце и Карл Отважный покинули лифт. Выше он не ходил.
Пешком они поднялись на шестой этаж и пошли по длинному узкому коридору. В конце директор отпер дверь, включил свет и сказал:
-- Дело в том, что отель полностью занят.
-- Ах вот почему, -- промолвил Шульце, растерявшись поначалу, и оглядел каморку: косые стены, кровать, стол, стул, умывальник.
-- Комнаты поменьше у вас нет?
-- К сожалению, нет, -- ответил директор. Шульце поставил корзину на пол:
-- Ну и холодина здесь!
-- Центральное отопление доходит только до пятого этажа. А для печки здесь нет места.
-- Охотно верю, -- сказал бедняк. -- К счастью, врач строго запретил мне спать в отапливаемых помещениях. Благодарю вас за догадливость и предупредительное отношение.
-- О, пожалуйста, -- ответил Кюне и прикусил губу. -- Делаем что можем.
-- Остальное время, разумеется, я буду вынужден проводить в общественных местах, -- сказал господин Шульце. -- Я приехал сюда, естественно, не для того, чтобы окоченеть.
-- Как только освободится отапливаемый номер, -- сказал директор, -- мы вас переселим!
-- Это не к спеху, -- примирительно сказал бедняк. -- Больше всего я люблю косые стены. Сила привычки, понимаете?
-- Вполне понимаю, -- ответил директор. -- Я счастлив, что угадал ваш вкус.
-- Действительно, -- сказал Шульце. -- Это вам удалось. До свидания!
Он открыл дверь. Когда директор переступал порог, у Шульце мелькнула мысль: не дать ли ему хорошего пинка?
Однако он овладел собой, запер дверь, открыл слуховое окно и посмотрел на небо. Большие хлопья снега влетели в комнатку и осторожно опустились на одеяло.
-- Это было бы преждевременно, -- произнес тайный советник Тоблер. --Оставим пинок про запас.
Глава седьмая
СИАМСКИЕ КОШКИ
Этот вечер что-то предвещал. Первое недоразумение не должно было оставаться последним. (Истинные недоразумения размножаются, как клетки, --делением. Ядро заблуждения расщепляется, и возникают новые недоразумения.)
Пока Кессельгут надевал смокинг, а Шульце под самой крышей выгребал пожитки из корзины, Хагедорн в блеске своего синего костюма сидел в холле, курил сигарету (одну из тех, что дал ему на дорогу квартирант Франке) и морщил лоб в размышлениях. Ему было не по себе. Если бы на него смотрели косо, он чувствовал бы себя лучше. К плохому обращению Хагедорн привык и знал, как защищаться. Но такое? Он был похож на ежа, которого никто не хочет дразнить. Он нервничал. Почему люди ни с того ни с сего вели себя столь противоестественно? Если бы вдруг взлетели вверх столы и стулья вместе со швейцаром, это удивило бы Хагедорна куда меньше. Он подумал: поскорее бы пришел старик Шульце. С ним хоть знаешь что к чему! Но в холле пока появлялись другие лица. Ужин близился к концу.
Госпожа Каспариус, оставив десерт нетронутым, поспешно выкатилась из столовой.
-- Противная особа, -- сказала Маллебре.
Барон Келлер, занятый компотом, поднял голову, нечаянно проглотил вишневую косточку и вытаращил глаза, словно пытаясь заглянуть внутрь себя.
-- В каком отношении? -- спросил он.
-- Знаете, почему Каспариус так быстро поела?
-- Возможно, проголодалась, -- заметил он мягко. Фон Маллебре зло рассмеялась.
-- А вы не особенно наблюдательны.
-- Знаю, -- ответил барон.
-- Она хочет захватить миллионерчика, -- сказала Маллебре.
-- В самом деле? -- спросил Келлер. -- Только потому, что он плохо одет?
-- Она находит это романтичным.
-- Это называется романтикой? -- спросил он. -- Тогда я согласен с вами: госпожа Каспариус действительно противная особа.
Минуту спустя он засмеялся.
-- Что такое? -- спросила Маллебре.
-- Несмотря на мою общеизвестную ненаблюдательность, я заметил, что и вы очень быстро едите.
-- У меня разыгрался аппетит, -- заявила она сердито.
-- Я даже знаю на что, -- сказал он.
Госпожа Каспариус, шикарная блондинка из Бремена, достигла своей цели. Она сидела за столиком рядом с Хагедорном. Дядюшка Польтер изредка поглядывал в их сторону, и его взор излучал отеческое благословение.
Хагедорн молчал, а госпожа Каспариус живописала сигарную фабрику своего мужа. Она упомянула, ради полноты изложения, что господин Каспариус остался в Бремене, чтобы посвятить себя табаку и присмотру за двумя детьми.
-- Вы позволите мне вставить словечко? -- скромно спросил молодой человек.
-- Пожалуйста!
-- У вас в номере есть сиамские кошки?
Она обеспокоенно посмотрела на него.
-- Или другие твари? -- спросил он еще.
Она засмеялась.
-- Будем надеяться, что нет!
-- Я имею в виду собак или моржей. Или морских свинок. Или бабочек.
-- Нет, господин кандидат, -- ответила она. -- Сожалею. В моем номере я единственное живое существо. Вы живете тоже на четвертом?
-- Нет, -- сказал он. -- Я хочу только знать, почему у меня в номере завелись три сиамские кошки.
-- Можно взглянуть на ваших зверюшек? -- спросила она. -- Я больше всего люблю кисок. Они такие ласковые и в то же время совсем дикие. Какое-то волнующее сочетание противоположностей. Вы не находите?
-- У меня мало опыта с кошками, -- сказал он неосторожно.
Ее глаза сделались фиалковыми, и она заворковала грудным голосом:
-- Тогда берегитесь, господин ученый. Я -- кошка.
К счастью, госпожа фон Маллебре и барон Келлер сели за соседний столик. А через несколько минут Хагедорн очутился в громкоголосом окружении сгорающих от любопытства гостей отеля.
Госпожа Каспариус нагнулась к нему:
-- Боже, какой шум! Пойдемте! Покажите мне ваших кисок!
Такая прыть была ему внове.
-- Думаю, что они уже спят, -- сказал он.
-- Мы их не потревожим, -- сказала она. -- Мы будем тихо-тихо. Обещаю вам.
Подошел кельнер и протянул ему записку. Текст гласил: "Нижеподписавшийся, имеющий отношение к концерну Тоблера, желает встретиться с господином Хагедорном в баре на несколько минут для переговоров. Кессельгут".
Молодой человек поднялся.
-- Извините, пожалуйста, -- сказал он госпоже Каспариус. -- Со мной хочет поговорить человек, который может оказаться для меня очень полезным. Удивительный отель! -- Поклонившись, он ушел.
Красивое лицо госпожи Каспариус светилось незатухающей полуулыбкой.
Госпожа фон Маллебре не дала себя провести. От удовлетворения она впилась пальцами в подлокотник кресла, однака промахнулась и ущипнула барона за руку.
