целой толпе зевак, Айк все равно поймет. И если скользкая белая рука Николаса Левертова дергала за веревки этих пожаров, или извращенной мерзости, сотворенной с Омаром Лупом, или переломанной спины старого Марли, Айзек Саллас поймет это сразу. Николас Левертов не удержится от бахвальства, если кукловодом был он. Самодовольная улыбочка – только для кореша. Умело закодированное признание. И как только Судья Айк его получит, судебное заседание будет закончено, а приговор приведен в исполнение, там и тогда, кореш кореша, без оглядок – как нужно было поступить со старым Зубцом Уэйлом. Выхватить карающий меч и обрушить. Айк лишь надеялся покончить с этим до того, как выскочит из засады Кларк Б. Кларк и зальет своим дурным свинцом ни в чем не повинных зрителей.
– У них, похоже, перерыв, – сказала Алиса. – Вон старый Стюбинс с цацами-звездульками идут к трапу…
Айк развернул джип и поехал к ним через парковку.
– Может, Ник на яхте, – понадеялся он.
Звездульки не мигали: сегодняшний эскорт был молчалив и печален. Один из этих юных полузащитников прижимал ладонь ко лбу, словно игра была уже проиграна. Стюбинс, однако, пребывал в прекрасном настроении. Когда Айк с Алисой сказали, что хотят видеть Николаса и что им надо прояснить пару вопросов, он разразился громким хохотом:
– Пара вопросов к мистеру Левертову, говорите? Так вот, дети мои: нашего чудного мальчика на «Лисе» нету… но можно поискать во-он там. – Он с ухмылкой наставил длинный палец на съемочную площадку на другом конце парковки. Там все металось, возбуждалось и усиливалось. – Видите чучело на крыше офисного трейлера? Это он. Прошу прощения, мэм, но это и есть наш свежий огурчик Николас Левертов. Не самое подходящее время с ним разговаривать, я бы сказал, но коль вы так настаиваете…
– Я настаиваю, – сказал Айк. – Чего он так суетится?
– Гм, Айзек, во-первых, утром отправилась в плавание куча его любимых навигационных столбиков. Во-вторых, он недавно узнал, что кто-то выпустил морских львов. Обоих ублюдков! А на ручного пидора недавно посадили новый манекен, два с половиной миллиона электроники и косметики. – Стюбинс снова засмеялся. – Но это все ерунда, его беленькую пиписку скрутило совсем другое оскорбление.
Отвернув наглазную повязку, он с ухмылкой переводил взгляд с одного лица на другое, пока Алиса не спросила: ладно, хорошо, что же это за оскорбление?
– Вы тоже не заметили? А все потому, что отлично сработано, – на высоте и в темноте! Смотрите.
Их взгляды вновь проследовали за пальцем, на этот раз вверх, на маячивший в небе крыльевой парус, точнее, на его вторую секцию, где часть черно-серебряного логотипа корпорации «Чернобурая лиса» уже была готовым силуэтом мишени. Наглым граффитистам осталось добавить лишь знаменитые красно-желтые концентрические круги плюс черную финальную кляксу. Ее словно швырнули на мишень, так это выглядело: нечто густое и клейкое, как жидкая резина. Паучье пятно просочилось из круга и дотянулось до нижней секции телескопического паруса; кажется, оно продолжало стекать.
Алиса не удержалась и, запрокинув голову, засмеялась вместе со Стюбинсом. Для Айка слишком много было потрясений подряд – смешными он их не находил. Он скатился бы вниз, если бы не схватился вовремя за леер сходни. Надо быть крепким орехом, чтобы забраться туда по вантам, затащить люльку и ведро чего-то черного. Но что за шутники надумали поиграть на его поле? Они вообще знают, что это значит? Здесь? Сейчас? Откуда им знать, это невозможно! С другой стороны, как можно взвалить на себя такую работу и не знать? Господи, что, если не ему одному понадобилось опустить на чью-то голову карающий меч? Что, если у него есть союзники, отважился подумать он, какая-нибудь третьего сорта, из четвертого мира, пятая колонна, которая не могла померещиться никакому шестому чувству.
Стюбинс опустил руку Айку на плечо:
– Мы так и не сыграли в покер, а ведь ты обещал, сынок. Может, сегодня вечером? Кинобизнес завтра в простое, так что можно будет не торопиться. Что скажете? Обычный стад, один джокер, пара ваших Псовых друзей? У меня есть «Джек Дэниэлс» – заодно узнаете, каков на вкус крестьянский пот…
– Кармоди не простит, если мы сядем за покер без него.
– Кстати о дьяволе – вы, случайно, не видели вчера вечером моего старого пропойцу?
– Наши курсы пересекались, мэм, да. Я и его попытался сбить с пути, но он объявил, что на рассвете должен быть на лодке. Он выискал дыру из дыр, по его словам, мечту рыбака, и рвался к ней обратно. Он, ваш раста-приятель и еще пара человек ушли с утренним отливом. А теперь прошу прощения, дорогие все. – Он снова бросил взгляд в сторону Левертова. – Я научен держаться подальше от турбулентности и гневных вспышек. Мне пора в койку. – Надвинув повязку обратно на глаз, он зашагал по сходне к качающемуся парусу. Такелажники уже натягивали веревки с крюками, выстраивая леса к изувеченной эмблеме. – Было интересно, – добавил он, не оборачиваясь.
Посмотрев, как исчезает за фальшбортом этот сгусток серого цвета, Айк с Алисой вернулись к джипу и поехали к скоплению машин. Не успели они остановиться, над головами разнесся непристойный визг:
– Сука здесь! – Голос шел с верхушки изогнутого, как шея гусыни, крана. – Вижу сиськи, босс, в полумиле от скалы Безнадежности. Наша кукла рассекает грудью волны, абсолютно уверен.
Айк навел на кран цейсовский бинокль. Кларк Б. Кларк расположился там, ясно. Со своей стрижкой ежиком и биноклем он походил на спасателя с пляжа Малибу – на спасателя с «узи» в шортах. Айк проследил за линией взгляда этого человека, и ему удалось сфокусировать бинокль на точке среди волн, где неприлично вздымался и опадал женский торс.
– Ты уверен, что абсолютно уверен? – Айк перевел бинокль на скрипучий голос Левертова. Его глазам предстал результат гримерских усилий, наполовину человек, наполовину морской лев, рычащий на нервное сборище шестерок. – Кто может подтвердить? Кто-нибудь видит то же, что и мистер Кларк? У кого-нибудь еще есть хоть какой-нибудь лятский бинокль?
Водители, дрессировщики, помрежи и осветители – все дружно затрясли профсоюзными головами: правила запрещали членам профсоюза приносить на работу любые устройства, не имеющие отношения к их обязанностям. Левертов направил громкоговоритель к запруженным трибунам:
– Кто-нибудь видит манекен?
Двенадцать ярусов повернулись лицами к морю, затем тоже затрясли головами.
– Я ее видел, босс, клянусь, – запротестовал Кларк Б. – Вон там Айзек Саллас, он тоже видел!
Приставив руку ко лбу, Левертов вгляделся в указанную сторону. Звериный грим прояснился, он успокоился. Слез по лестнице с крыши и, улыбаясь, зашагал через полосу асфальта:
– Кого я вижу, кореш и мама. Какое приятное дополнение к нашему прибрежному разгрому.
– Интересный сегодня день, Ник? – спросил Айк.
– Бодрит. Ночь не хуже. Мелкие бесы нашли себе занятие. Полагаю, вы заметили?
– Мы видели парус, – сказала Алиса. – Айк тут ни при
