дальше сносить эту бородавчатую мерзость было невозможно.
– А ты знаешь, лупоглазый жабеныш, – взорвался Стюбинс, – что запрещается оставлять людей на аварийном судне? Это противоречит морскому праву! ООН начнет расследование.
Физиономия зримо изумилась такой угрозе. Она отвернулась, чтобы проконсультироваться с кем-то за пределами экрана, потом вернулась обратно.
– Они могут до нас доплыть…
– Они могут утонуть!
– У них есть спасательное оборудование.
– Их может снести! И среди них леди!
– Ну что вы, спасибо, мистер Стюбинс. – Ущипнув стеганый майлар у себя на бедрах, Виллимина присела в реверансе. – Когда-то в Техасе я плавала за университетскую команду «Тигров», но спасибо за такой хороший старомодный комплимент.
Айк к этому времени добрался от носового наблюдательного пункта до рулевой рубки.
– Что происходит?
– Игра, – прошептал Стюбинс, прикрыв рот рукой. – Кажется, Абу Жаба Сингх сообразил, что мы обманули его насчет Левертова. Он собрался назад. Говорит, мы не можем подойти к ним ближе, и у нас нет катеров.
– А как же «зодиак»?
– Исключено! – Видимо, физиономия подслушала шепот из-под рук. – Соприкасаться хрупким надувным материалом с движущимся металлом? Слишком опасно. Я не позволю никому из команды идти на такой риск.
– Я пойду, – сказал Айк.
– Разумеется, мистер Саллас. Мы все наслышаны о вашей отваге. Но должен вас заверить, что я в то же время не намерен рисковать последним бортовым плавсредством, мистер Саллас. Это также противоречит морскому праву.
Физиономия ждала. Стюбинс тоже. Айк уступил, беспечно пожав плечами.
– Тогда, наверное, им придется плыть, – сказал он. Подмигнул Стюбинсу и направился обратно на нос. Оказавшись у другой переборки, куда не доставала нактоузная камера, он обернулся. – Где он? – спросил одними губами. Стюбинс непонимающе моргнул. – Плот, – так же беззвучно сказал Айк, потом стал делать знаки руками, как в карточной игре. – Скажите… мне… где… он!
– А-а! – В груди у Стюбинса что-то гулко хмыкнуло. – До свиданья, мистер Саллас. До встречи на уровне тройка. Приход на трех тузов и двойку! А дверь – натуральный блэкджек.
Айк прошептал:
– Ясно, – и рванул к ближайшему люку.
Стюбинс невинно улыбнулся нактоузной физиономии.
– Покерный янки-сленг, – объяснил он. – Означает «на следующем круге повезет больше». Но знаете что, Сингх: настало время регламента. Вы можете доложить о нарушении субординации, если это ваша обязанность, поскольку вы здесь начальник, но будь я проклят, если заставлю этих ребят прыгать в воду. Вам придется подняться сюда самому и взять это на себя. Таково мое последнее слово.
Физиономия запротестовала, но Стюбинс повернулся и зашагал прочь, к кормовому поручню, – руки сложены, спина прямая. Экран о чем-то взывал к этой жесткой спине, но в конце концов сказал:
– Гнусный фигляр! – и переключился обратно на меню зонара и цифры.
Большое тиковое колесо продолжало мелко и точно поворачиваться вперед-назад, хотя ничьи ладони больше не касались полированных рукоятей.
Айк скатывался вниз по узким трапам, не притрагиваясь почти ни к чему, кроме гладких поручней. В коридоре третьего уровня толпилось куда больше народу, чем можно было ожидать так глубоко под палубой. Все были весьма заняты, все при деле, все носились от двери к двери и по коридору с передатчиками, эскизами и стопками пленочных коробок. Жутковато, подумал Айк: люди заняты своими делами, такие собранные, такие крутые в этих своих сине-белых костюмчиках, их не интересует, что там, наверху. На ум пришли старые боевики про Джеймса Бонда и таинственные легионы, которыми всегда умудрялся окружить себя очередной архимерзавец: они состояли из солдат – бравых, бойких, бодрых, но не совсем людей. И они никогда не обращали внимания на героя, пробирающегося в своем грязном штатском сквозь их кипучую форменную деятельность.
Последней в коридоре номер 5 была дверь 21. У самой кормы. Какой-то сержант натирал около нее паркет, подпевая музыке в наушниках. Он не прервал пения, даже когда Айк сорвал замок пожарным топориком.
Внутри он обнаружил узкий шлюпочный отсек, к хлюпающей воде спускалась рампа. «Зодиак» ждал, упираясь носом в запертую решетку у самого ее края. Замок подался так же легко, как и предыдущий, решетка отползла, открывая выход в море. Айк перекатился через надувной лодочный борт, упал на дно, одним ударом топора перерубил строп и отчалил, подпрыгивая под кормовым подзором. Карточка-ключ торчала из щели зажигания, но мотор был холодным и мокрым. Дрейфуя из-под юта, Айк пытался его завести. Старший помощник Сингх на палубе у поручней продолжал увещевать Стюбинса, и тут его вылупленные глаза вдруг зацепились за плот.
– Саллас! Немедленно остановитесь! Именем закона, верните чужую собственность! Охрана! Охрану на третий кормовой уровень. Поймайте его отпорником. Мистер, я вас предупредил. Оставьте мотор! Я буду вынужден применить оружие. Саллас! Это приказ.
Айк усмехнулся прямо в склонившееся в тридцати футах над ним лицо – точно как у жабы; для такого придурка это еще комплимент.
– Иди в зад, – добродушно отозвался Айк и склонился над мотором.
– Его залило, сынок, – подсказал пристойно гнусавый голос Стюбинса. – Раскрути дважды с полностью открытой заслонкой, потом дважды с закрытой.
– Знаете что, Стюбинс! Это уже не просто нарушение субординации. – Старший помощник Сингх вплотную подступил к Стюбинсу, выпучив глаза от такого унижения. – В моей стране вас казнили бы за мятеж.
– А в моей стране, – Стюбинс смотрел сверху вниз на гневную физиономию, застывшую на уровне его локтя, и гнусавый голос его звучал учтиво и элегантно, – вы могли бы упасть за борт, разбить голову и покормить собою белоголовых орланов. Они любят начинать с глаз, мне говорили…
С пятого оборота лодка завелась – как раз когда в отсеке появились два охранника, размахивая крюками в волосатых ручищах.
– Стойте здесь, парни, – помахал им Айк. – Я скоро вернусь.
Он дал газу и помчался прочь, завернув крутой вираж направо, лицом к ветру, чувствуя ртом брызги. И да, уже звенели литавры, эти старые дурацкие фанфары, куда ж без них, вот он, пацаны, летит прямиком в ад, уже в который раз, на дырявом корыте.
– Прогулка, по крайней мере, приятная, – сказал Айк литаврам.
Когда он добрался до крутящегося многофункционала, там уже спустили с борта штормтрап.
– Может, проще будет подобраться с кормы? – крикнул он Кармоди.
– Опять отрицательно, Айчик. Аппарель не опустить. Будешь слишком близко от винта. Подходи с правого борта, параллельно нашему курсу – посмотрим, выйдет ли зацепиться за трап.
Айку пришлось сделать два полных оборота вокруг плавучей карусели с пятью пассажирами и шестью дельфинами, которые наперебой его подбадривали. В конце концов он зацепился за трап, но даже после этого нужно было добавлять газу и поворачивать «зодиак» все время, чтобы держаться на орбите, – лодка кружилась быстрее, чем это представлялось издалека. Трап тренькал и хлопал между лодкой и плотом, пока Айк кое-как его не натянул.
– Давай, Вилли, – крикнул он выстроившимся в ряд лицам. – Сначала леди.
Тут показался Грир:
– Не-не, погоди-погоди! – Лицо у него было как пепел, и он оттолкнул женщину в сторону. – Не
