невесело живется С нуждой и горем пополам;Умрем – и ничего от нас не остается На пользу будущим векам.Всю жизнь одни мечты о счастии, о воле Среди тупых забот…И бедны те мечты, как бедно наше поле, Как беден наш народ.2Огонек в полусгнившей избенкеПосреди потемневших полей,Да плетень полусгнивший в сторонке,Да визгливые стоны грачей, –Что вы мне так нежданно предсталиВ этот час одинокий ночной,Что вы сердце привычное сжалиБезысходною старой тоской?Еле дышат усталые кони,Жмет колеса сыпучий песок,Словно жду я какой-то погони,Словно путь мой тяжел и далек!Огонек в полусгнившей избенке,Ты мне кажешься плачем больнымПо родимой моей по сторонке,По бездольным по братьям моим.И зачем я так жадно тоскую,И зачем мне дорога тяжка?Видно, въелася в землю роднуюТы, родная кручина-тоска!Тобой вспахана наша землица,Тобой строены хата и дом,Тебя с рожью усталая жницаПодрезает тяжелым серпом;Ты гнетешь богатырскую силу,Ты всю жизнь на дороге сидишь,Вместе с заступом роешь могилу,Из могилы упреком глядишь.С молоком ты играешь в ребенке,С поцелуем ты к юноше льнешь…Огонек в полусгнившей избенке,Старых ран не буди, не тревожь!3За огоньком другой и третий,И потянулись избы в ряд…Собаки воют, плачут дети,Лучины дымные горят.Ну, трогай шибче! За рекоюМне церковь старая видна.Крестов и насыпей толпоюОна кругом обложена.…………………………4, 5, 6…………………………7Отчего в одиноком мечтанье,В шуме дня и в ночной тишине,Ты, погибшее рано созданье,Стало часто являться ко мне?Вот как дело печальное было:Вздумал свадьбу состроить сосед,Целый день накануне варилаКухня яства на званый обед.Ровно в полдень сошлись, повенчали,И невеста была весела.Только тетки тайком замечали,Что бледна она что-то была.Гости все налицо, разодеты.Время. Свадебный стынет обед…Да невеста запряталась где-то.Ищут, кличут, – нигде ее нет.Вдруг мальчишка-садовник вбегает,Босоногий, с лопатой в руке,И, от страха дрожа, объявляет,Что «утопла невеста в реке».Суматоха… Кричат во всю глотку:«Люди, девушки, в реку, спасать!»Кто про невод кричит, кто про лодку,И не знают, с чего им начать.Через час наконец отыскали,Принесли, положили на стол.Тут записка нашлась, и в печалиБезысходной хозяин прочел:«Вот, papa и maman, на прощаньеВам последнее слово мое:Я исполнила ваше желанье,Так исполню ж теперь и свое!»Изумлялися все чрезвычайноИ причину сыскать не могли.И доныне та страшная тайнаСпит безмолвная в недрах земли.Погрустили родные прилично,И утешился скоро жених,И, к людскому страданью привычный,Позабыл бы давно я о них.Но зачем же в безмолвном мечтанье,В шуме дня и в ночной тишине,Ты, погйбшее рано созданье,Так упорно являешься мне?Ты лежишь на столе как живая…На лице изумленье и страх,И улыбка скривилась немаяНа твоих побелевших губах.И сплетаются травы речныеВ волосах и в венчальном венке,И чернеют следы роковыеНа холодной, на бледной руке……………………………1864
Год в монастыре
Отрывки из дневникаПосвящениеО, возврати мне вновь огонь и вдохновенье,И светлую любовь недавней старины,И наших первых встреч счастливое волненье,И красотой твоей навеянные сны!Останови на мне чарующие взоры,Когда-то ласково встречавшие мой стих,Дай мне услышать вновь былые разговоры,Доверчивый рассказ надежд и дум твоих.Опять настрою я ослабленную лиру,Опять я жить начну, не мучась, но любя,И пусть погибну я – но на прощанье мируХочу я бросить песнь, достойную тебя.15 ноябряО, наконец! Из вражеского станаЯ убежал, израненный боец…Из мира лжи, измены и обмана,Полуживой, я спасся наконец!В моей душе ни злобы нет, ни мщенья,На подвиги и жертвы я готов…Обитель мира, смерти и забвенья,Прими меня под твой смиренный кров!16 ноября Игумен призывал меня. Он важен,Но обходителен; радушно заявил, Что я к монастырю уж «приукажен»,И камилавкою меня благословил. Затем сказал: «Ты будешь в послушанье У старца Михаила. Он стоитКак некий столб меж нас, им наш украшен скит И он у всех в великом почитанье.Все помыслы ему ты должен открывать И исполнять безропотно веленья,Да снизойдет к тебе господня благодать И да обрящешь путь спасенья!» Итак, свершилось: я монах! И в первый раз в своей одежде новойКо всенощной пошел. В ребяческих мечтахМне так пленительно звучало это слово,И раем монастырь казался мне тогда. Потом я в омут жизни окунулсяИ веру потерял… Но вот прошли года – И к детским грезам снова я вернулся1 декабряУж две недели я живу в монастыреСреди молчания и тишины глубокой. Наш монастырь построен на горе И обнесен оградою высокой.Из башни летом вид чудесный, говорят,На дальние леса, озера и селенья; Меж кельями разбросанными – сад,Где множество цветов и редкие растенья(Цветами монастырь наш славился давно) Весной в нем рай земной, но ныне Глубоким снегом всё занесено, Всё кажется мне белою пустыней, И только куполы церквей Сверкают золотом над ней. Направо от ворот, вблизи собора, Из-за дерев едва видна, Моя ютится келья в два окна.Приманки мало в ней для суетного взора:Дощатая кровать, покрытая ковром,Два стула кожаных, меж окон стол дубовый И полка книг церковных над столом;В киоте лик Христа, на нем венец терновый.Жизнь монастырская без бурь и без страстей Мне кажется каким-то сном беспечным.Не слышу светских фраз, затверженных речей С их вечной ложью и злословьем вечным, Не вижу пошлых, злобных лиц… Одно смущает: недостаток веры,Но Бог поможет мне: Его любви нет меры И милосердью нет границ!Проснувшись, каждый день я к старцу Михаилу Иду на послушанье в скит.Ему на вид лет сто, он ходит через силу, Но взор его сверкает и горит Глубокой, крепкой верой в Бога И в душу смотрит пристально и строго. Вчера сказал он с гневом мне, Что одержим я духом своеволья И гордости, подобно сатане; Потом повел меня в подпольеИ показал мне гроб, в котором тридцать лет Спит, как мертвец, он, саваном одет, Готовясь к жизни бесконечной…Я с умилением и горестью сердечнойСмотрел на этот одр унынья и борьбы. Но старец спит в нем только летом; Теперь в гробу суровом этомХранятся овощи, картофель и грибы.10 декабряДень знаменательный, и как бы я его Мог описать, когда бы был поэтом! По приказанью старца моего Поехал я рубить дрова с рассветом В сосновый бор. Я помню, в первый разЯ проезжал его, томим тяжелой думой; Октябрьский серый вечер гас,И лес казался мне могилою угрюмой – Так был тогда он мрачен и уныл!Теперь блеснул он мне краоою небывалой. В восторге, как ребенок малый, Я вежды широко раскрыл.Покрыта парчевым блестящим одеяньем,Стояла предо мной гигантская сосна;Кругом глубокая такая тишина,Что нарушать ее боялся я дыханьем.Деревья стройные, как небеса светлы,Вели, казалось, в глубь серебряного сада,И хлопья снежные, пушисты, тяжелы,Повисли на ветвях, как гроздья винограда.И долго я стоял без мыслей и без слов…Когда же топора впервые звук раздался,Весь лес заговорил, затопал, засмеялсяКак бы от тысячи невидимых шагов. А щеки мне щипал мороз сердитый,И я рубил, рубил, один в глуши лесной… К полудню возвратился я домой Усталый, инеем покрытый. О, никогда, мои друзья, Так не был весел и доволен я На ваших сходках монотонных И на цинических пирах,На ваших раутах игриво-похоронных, На ваших скучных пикниках12 декабряНеверие мое меня томит и мучит, Я слепо верить не могу.Пусть разум веры враг и нас лукаво учит, Но нехотя внимаю я врагу.Увы, заблудшая овца я в божьем стаде… Наш ризничий – известный Варлаам – Читал сегодня проповедь об аде.Подробно, радостно, как будто видел сам, Описывал, что делается там:И стоны грешников, молящих о пощаде, И совести, и глаз, и
