было дело. Но теперь он успокоился, Саллас. Я нашла ему подружку, есть с кем играть. Они все это время жили у меня в мотеле, им там хорошо. Марли выглядит намного лучше, и, кстати, твой дом тоже. – В баре снова ухнул гонг, из-за дверей послышались радостные вопли. – Ладно. Ты разве не собираешься бить вместе с ними в эту тарелку?
– Я бы лучше посмотрел, как там пес…
– Я же тебе только что сказала. Я смотрела, как там пес. Иди уже обратно и напивайся со своей командой.
– Мне уже хватит. – Айк сам удивлялся тому, как звучит его голос. – Я дойду до твоего мотеля пешком.
– Тебя качает так, что нидокуда ты не дойдешь. И вдобавок с этого пса станется выгрызть из тебя хороший кусок, если ты заявишься ни с того ни с сего и потащишь его обратно в свою унылую хибару. Давай так, Саллас. Ты платишь за кофе и пироги, которые Дойна нам тут насчитала, а я везу тебя сначала к твоему драгоценному псу, а потом в твою драгоценную трейлерную будку. – Она вернула девушке сотенную купюру. – Забирай, солнышко. И отучайся разбрасываться своими сокровищами. А то надолго не хватит. Дойна?
– На чем везешь? Я думал, вы пришли пешком.
– А чей это, интересно, фургон стоит на той стороне улицы? И кто это всегда прячет ключи под пластиковым Иисусиком?
Айк помялся в дверях бара.
– Ой, ну мистер Саллас, ну поехали с нами, пожалуйста.
– Да не волнуйся ты за своих храбрых аргонавтов – кто-нибудь за ними приедет. Пошли.
Этот кто-нибудь приехал еще до того, как они пересекли дорогу, – шестидверный прокатный лимузин Херба Тома. Поднятые тонированные стекла скрывали от глаз всех пассажиров, кроме одной – Луизы Луп. Она стояла на какой-то подставке и высовывалась до пояса из люка в крыше, словно важный сановник, принимающий парад с платформы. Взбитые космы желто-зеленых волос летали вокруг ее головы, а лицо, судя по виду, лепил и размалевывал визажист с садистскими наклонностями. Вокруг ее тела вздымались волнами несколько слоев полупрозрачного пейсли – шарфов, блузок и юбок с запа́хом. Вздымание продолжалось даже после того, как лимузин полностью остановился. Айк догадался, что этот театральный вихрь создавался кондиционером внутри машины.
– Айзек Саллас! – воскликнула Луиза из своего шифонного водоворота. – С возвращением в нереальный мир! Как я выгляжу?
– Привет, Лулу… хорошо выглядишь, – только и смог сказать Айк.
Выглядела она хуже некуда. Он вспомнил новые чудо-цветки с расщепленными генами: их выгоняют, они распускаются и цветут ровно столько, сколько нужно, чтобы выиграть конкурс на деревенской ярмарке. Цветут неделю, потом скукоживаются и умирают. Лулу была приставучей дурочкой, но Айку категорически не нравилось это издевательство: она думала, ее нарядили, как куклу, хотя на самом деле выставили на посмешище.
Дверь распахнулась, и из нее под мутноватое предвечернее солнце высунулась серебристая голова Николаса Левертова.
– Кореш! – приветствовал он Айка. – И наша дорогая мама тоже здесь? И даже наша милая старлеточка? Подумать только – главные герои нашего карнавала вот так все вместе сбегают из «Крабб-Потте». Из вас получилось прекрасное трио.
– Привет, Ник. – Айк только сейчас осознал, что при появлении лимузина обе женщины крепко схватили его под руки.
– И вы только посмотрите на новый наряд нашей маленькой Шулы. Мило, казуально и эклектично. Мама, кто, кроме тебя, смог бы такое придумать.
– Бедному ребенку надо было надеть на себя хоть что-то, – с вызовом сказала Алиса.
– Мне нравится, – сказала Шула. – Я надену ее в воскресенье на полуночную мессу.
– Ты станешь украшением церемонии, можно не сомневаться. Ну что, кореш, говорят, твоя спасательная экспедиция увенчалась успехом. Я нисколько не удивлен. – Потом через плечо в открытую дверь лимузина: – Говорил я вам, нервные дурики: кому нужны наемники и вышибалы, когда в деле Айзек Саллас?
– Еще как говорил, босс! – пришел ответ. Айку были видны загорелые серферные колени левертовского лейтенанта, упирающиеся в пару белых морских брюк кого-то напротив. Металлический чемоданчик, такой же как у Билли, располагался на коленях у обоих. На нем и стояла Луиза.
– Кому нужны наемники! – отозвалась она тут же, как заводная сова. – Кому, кому, кому…
Левертов не обратил на нее внимания.
– Видишь ли, у моего помощника Като есть дельце к твоему помощнику Беллизариусу.
– Он в баре, – ответил Айк. – Только какой он, к лешему, мой помощник. Он всего лишь президент нашего клуба.
– Мистер Кларк? Не будете ли вы так любезны нырнуть в эту яму и выловить оттуда сего прославленного президента?
– Я недееспособен, босс. Держу сцену…
– Лулу, моя прелесть. Хватит уже трепетать и хлопать, как цыганский флаг. Спустись и покажи этим леди высокую моду Голливуда.
Напевая: «Трепетать и хлопать, трепетать и хлопать», Луиза сошла с чемодана и исчезла в подушечных внутренностях большой машины. Вскоре из дверей показалась ее мягкая задница. Разнообразные слои воздушной материи плохо скрывали тот факт, что на Луизе не было нижнего белья. Повернувшись к ним лицом, она присела в легком книксене.
– От Фредерика из Голливуда, – объявила она.
– Вы очень красиво выглядите, мисс Луп, – сказала Шула. – Я понимаю, что имел в виду мистер Левертов, когда говорил о высокой моде.
– Так и есть, Луиза, – быстро согласилась Алиса. – Ты выглядишь как обложка свежего «Космополитена».
– Миссис Кармоди, это самые приятные слова, которые я от вас вообще слышала. – Разведя в стороны руки, Луиза неуверенно покружилась, но не упала. – Кто б мог подумать? Старый унылый город, старая унылая улица, старая унылая Лулу Луп – и все вдруг похорошели благодаря Ники-вики. Признайтесь, Айзек Саллас, даже вы удивлены, как у Ники все меняется.
Айк подумал, что вряд ли она как-то особенно пьяна или под веществами, скорее просто не может прийти в себя, словно события заморочили ей голову. Чем-то Луиза напомнила ему женщин из коммуны Гринера.
– Ага, Лулу, – сказал Айк. – Я удивлен. Особенно тем, как изменился «Кегельбан Лупа». Я и не думал, что старый Омар хоть на одну ночь уступит кому-нибудь свои кегельные дорожки.
– Ники умеет быть таким по-бедительным, – гордо сказала Луиза. – Кто б мог подумать?
– Мы предложили папе Омару первый класс кругосвета на «Островной принцессе», – доверительно сообщил Левертов Айку. – Новый корабль, с гирокорпусом. Там, кроме бильярдов и боччебола, есть кегельбан на шесть дорожек. Все ж знают, что кегли – это центр жизни Омара Лупа, верно? Вот мы и сделали ему предложение, от которого он не смог отказаться. – Левертов неодобрительно тряхнул гривой. – Билет на круиз стоил в десять раз больше, чем весь этот старый ветхий кегельбан, но папе нужен отпуск, а нам – помещение под офис. Отлично! А вот и Кларк Б. со вторым курьером. Не хотите, дорогие свингеры, заскочить с нами обратно в «Потте»? Мама?
– Айзеку не терпится проверить, как там его трейлер…
– Ценный антиквариат, – вставил Айк.
– …а нам с Шулой
