Григорий Неделько - Превентивные меры

С открытым окном в салоне автомобиля было прохладно и свежо. Ничто на свете, наверное, не доставляло мне такого удовольствия, как непрерывное движение по трассе под неторопливую и красивую музыку. Справа толстой зелёно-коричневой линией бесконечно продолжался лес, слева разворачивалось на многие километры непаханое поле, наверху тихо и неизбежно разливало свои воды воздушное море, а подо мной бежало, стремясь обогнать само себя, дорожное полотно. Сегодня асфальт был иссиня-серым от прошедшего дождя. Он же разбросал по кронам деревьев весёлые искорки – дождь добавил свежести и яркости во все краски природы. Начиналась вторая половина весны, набухающая почками и поющая птицами, тёплая ручьями и томительная возрождающимся чувством. Моё любимое время года.

Спокойная и умиротворяющая музыка сменилась быстрой и жизнерадостной мелодией, и я забарабанил пальцами по рулю ей в такт. Справа пронеслась узкая речушка, через которую был переброшен хилый старый мосток. И вокруг ни одной машины.

Я закурил сигарету и выпустил в открытое окно облачко дыма. Вполголоса напевая мелодию, пульсирующую внутри салона, я смотрел, как с обочины дороги взлетает маленькая пёстрая птичка и, кувыркаясь, устремляется к белоснежным кучевым облакам.

Прямая дорога неожиданно сменилась крутым поворотом. За полем потянулся жидкий пролесок, но, стоило мне повернуть во второй раз, как бесшумное течение сотен гектаров сырой земли возобновилось. Промелькнула укрытая мостиком речка, и сразу вслед за этим какая-то яркая пичужка прочертила перед лобовым стеклом поперечную линию. Я машинально проводил её взглядом.

Резкий поворот, ещё один, и вот небольшой пролесок опять перешёл в широкое невозделанное поле. Осталась позади узенькая речонка с переброшенным через неё, едва не разваливающимся от времени мостом…

Я ударил по тормозам. Машина, возмущённо скрипя, остановилась, и я обернулся. Под стрёкот насекомых и птичьи трели я взирал на речку, шириной всего в несколько метров, и на то сооружение, которое, за неимением лучшего слова, приходилось называть мостом. «Мост», перекинутый через буйные воды этого ручейка, отсчитывал последние дни своего существования.

Внутренне насмехаясь над волновавшими меня подозрениями – в самом деле, как они нелепы! – я, тем не менее, пребывал в непонятном эмоциональном напряжении. Найдя сначала педаль газа, а потом сцепления, я стронулся с места и помчался вперёд. Поле, пролесок, лес и повороты – всё было на своих местах. Я вцепился в руль и молился не увидеть за вторым поворотом того, что я ожидал там увидеть. Но внять моим молитвам было, видимо, некому.

Я снял ногу с тормоза, открыл дверь и вышел наружу – навстречу терпеливо ожидавшей меня речушке с хилым мостиком. Я наблюдал за её беззвучными и невидимыми для человека переливами, опершись спиной на корпус автомобиля. Крошечная пёстрая птичка подлетела сбоку и примостилась на багажнике, всего в полуметре от меня. Я откинул голову и закрыл глаза. Я не знал, как реагировать: мне одновременно хотелось и плакать, и смеяться, и кричать во всё горло, и просто тихо и недвижно стоять – как сейчас…

…Вероятно, моё сознание не выдержало и на некоторое время отключилось, потому что пришёл в себя я уже в автомобиле. Я мчался на предельной скорости, нарезая один круг за другим, и реальность летела прямо на меня, с неизменной решимостью и в неизменном составе: лес, небо, асфальт, речка с мостиком, разноцветная птичка, два крутых поворота, пролесок – и снова… Лишь иногда в этот непрерывный поток бытия врывались сторонние детали: открытое окно, музыка, сигаретный дым, – но общей картины они не меняли. Они просто не могли ничего изменить.

Но вдруг…

Машина дёрнулась, истошно взвизгнула и, словно ударившись о бесплотную стену, замерла.

Впритык к самому бамперу стоял человек в свободной рубашке и безупречно выглаженных брюках и что-то строчил в блокноте. Затем он убрал ручку в карман, оторвал от блокнота листок и, как постовой, выписывающий штраф, прижал его «дворником» к лобовому стеклу.

– Я оставлю квитанцию здесь, вы не против? Он ведь не завёл почтового ящика…

И, сказав это, человек направился к лесу.

Я тотчас выпрыгнул из машины и побежал следом. Нагнав его у обочины, я выпалил первое, что мне удалось извлечь из спутанного клубка мыслей:

– О чём вы говорили?

Человек внимательно посмотрел на меня, перевёл взгляд на автомобиль и опять обратил взгляд ко мне.

– Вы о квитанции? – улыбнувшись, спросил он.

– Я не знаю… – растерянно ответил я. И после короткой паузы добавил: – Я о той бумажке, что вы оставили.

– Это квитанция, – человек снова улыбнулся. – За неуплату. Но это лишь предупреждение.

Я смотрел на собеседника с таким выражением на лице, что тот наверняка начал сомневаться в моей вменяемости. Однако виду не подал и спокойно продолжил:

– Он злостный неплательщик. – Человек произвёл размашистый жест, как будто охватывая всё окружавшее его пространство, и добавил: – Мы урезали его владения. И если он в ближайшее время не оплатит счёт, то придётся ему расстаться и с этим. – И человек ещё раз описал рукой круг.

Меня точно насквозь проморозило: я стоял, но ничего не произносил. Наконец мне удалось выдавить из себя:

– Кто – он?

– Разве вы не знаете? – удивился человек.

И, вдруг о чём-то вспомнив, принялся охлопывать карманы. Его ладонь остановилась на кармане брюк, после чего переместилась вверх и хлопнула по лбу. Человек в брюках рассмеялся. – Как ни странно, виноват не он, а я. Вот, держите.

Я взял протянутый мне, сложенный пополам бумажный листок и развернул его. Это была телеграмма:

ЗЕМЛЯ ЛЮДЯМ

ЗДРАВСТВУЙТЕ ВОСКЛ ЗН ВЫ СОЗДАНЫ ПО МОЕМУ ОБРАЗУ

И ПОДОБИЮ ТЧК ПОМОГИТЕ ЗПТ КТО ЧЕМ МОЖЕТ ТЧК

Я сложил листок по сгибу и вернул человеку в глаженой рубашке.

– Не понимаю, чем… чем мы можем помочь ему? – растерянно произнёс я.

– Странно. – Мой собеседник пожал плечами и убрал телеграмму обратно в карман. – А он, похоже, абсолютно уверен, что знаете…