Екатерина Константинова
Мечта
Повесть
«Это невозможно!» – сказала Причина.
«Это безрассудство!» – заметил Опыт.
«Это бесполезно!» – отрезала Гордость.
«Попробуй…» – шепнула Мечта.
Неизвестный автор«Долго думая над своей свободой, можно ошибиться в направлении своих мыслей. Идти и падать… Свобода – это стихия выбора. Найти себя, не требовать отдачи от своих дел, но с тем, знать, что в любом направлении ты – прав.
Мне 17 лет, и все мое пространство встревожено тем, что свобода, которой я дорожила, стала пустой и тревожной. Да, мне 17 лет, и у меня все кончено. Я – ничем не отличаюсь от других. Я – серая масса.
Столько прошло с 10 лет. 10. и моя жизнь была раздавлена. В прямом смысле…
…В 10 лет я попала в аварию и у меня отказали ноги. Я с десяти лет инвалид. Когда другие дети, смеясь, играли на улице, я сидела в своем кресле и с балкона видела их. Мне становилось грустно. Мне становилось страшно. Отец ушел от нас, когда я стала инвалидом. Мама боролась за выживание, она продала квартиру в Москве и мы переехали на дачу. Если бы не этот шаг и не помощь родителей моей подруги я бы… Я не хочу жить. Все стало бессмысленно…
Мне 17. Сейчас мой День Рождения. Гости скоро придут. Я все время жду гостей… Они иногда приходят, чаще – нет.
Кто я? Что я? Почему я живу? Для чего мне все это?
Я просила Бога, если он есть, я просила Его чтобы он… Я о смерти думаю всегда. Думаю, когда я умру… Я БУДУ ХОДИТЬ.
А еще я мечтаю… я все время мечтаю…
В 10 лет у меня были иные мечты, мелочи… Но МЕЧТА у меня была одна. Я просто не представляла себя без… льда. Без фигурного катания. Мы с подругой ходили в секцию фигурного катания…
Я бы все отдала, чтобы ходить.
Ладно, дневник, пришли мои гости… Я вернусь к тебе… скоро…
9 ноября 2008 г.»
Люда закрыла тетрадку и сунула ее в стол.
Она отъехала от стола и, развернувшись, направилась из комнаты.
Да, это были гости.
– Привет, Люда! – воскликнула девушка лет семнадцати и подошла поцеловать именинницу. В руке она держала большой букет алых роз.
– Здравствуй, Дарья, – сказала слегка смущенно Людмила.
– Девочки, не торчите в дверях прихожей, идите в комнату, – со смехом в голосе проговорила мама Люды. Темноволосая женщина лет 45. На ней была красная юбка и пиджак того же цвета.
Люда с розами поехала в гостиную, ее подруга замешкалась в прихожей, стала снимать черные сапоги на шпильке и куртку зеленого цвета.
– Долго добиралась, Тамара Андреевна. Электричку задержали, – сказала Дарья матери Люды.
– Хорошо, что приехала! А то Людмиле совсем плохо. Ее душевный настрой меня беспокоит… – ответила ей та.
– Ну проходи, мы с тобой попозже поболтаем, – подмигнула она ей.
Люда положила цветы на диван и подъехала к книжному шкафу. Открыла одну дверцу, взяла книгу.
«Что важно искать в прожитых днях. Потери… невзгоды…»
Люда закрыла глаза…Фура неслась по скользкому асфальту…
– Людмила, что ты читаешь? – прервала ее воспоминания Дарья. Она стояла рядом. Такая красивая и стройная.
– Шекспир «Король Лир», – ответила поспешно Люда и поставила книгу на место. – Места некоторые перечитываю.
Дарья что-то говорила, но Людмила думала о том, что скоро будет за окном снег и пруд в саду замерзнет. Люда заворожено смотрела на стол и перед ее взором…
– Послушай, Людмила, а что ты хандришь? – донеслись до нее сознания слова Дарьи. Люда тряхнула головой и вышла из оцепенения.
– Слушай, помнишь, мы загранку в прошлом году тебе делали?
Она говорила о загранпаспорте, Люда вспомнила.
– Да.
– Через месяц в Афинах будет благотворительный тур по фигурному катанию.
– Да, я слышала, – Люда оживилась, в глазах появился блеск.
… Пустой зал, гладкий, голубоватый лед. Раз… два… три… от бедра…
… Лязг шин фуры по тротуару…
– Давай со мной, – шорох прошлого ушел. Слова Дарьи разбили видение: – Я там тоже буду участвовать.
Дарья часто брала Людмилу на соревнования. Но за границу…
…Лязг шин…
Людмила откатила кресло к столу. Она ничего не сказала в ответ.
* * *
Было темно. Только горела лампада перед иконой «Споручница грешных», освещая небольшой угол, где стоял на коленях монах. Он молился. В кельи было тихо.
«Что нужно в вечности? Какие испытания готовит Господь… Ждать и верить, два незыблемых слова. Мое предчувствие меня не обманывает, должно что-то случиться. Что-то очень скоро…»
Монах тяжело перекрестился.
«Господи, даруй мне терпение, дай мне сил перенести все».
* * *
«Ты все поняла, дрянь. Скоро тебе будет не сладко, дрянь. Радуйся сейчас, я посмеюсь позже». – Дарья прочитала СМС и выключила телефон: «Опять этот бред». – Устало подумала она. Был вечер. На улице накрапывала изморозь. Зима подступала. Тихими ненавязчивыми шагами. Тишина завораживала. Желтый забор окаймляли березы, маленькие тонкие отростки. Они покачивались от ветра.
«Здесь так тихо. В городе суета и толкотня. Хорошо, что Люда сюда перебралась. Здесь хорошо. Эти смс просто угрозы. Но от кого? Я и перезванивать пыталась, и номер проверяла… Зарегистрирован на меня! На меня! Я и вспомнить такое не могу! Глупо и нелепо… Кто же это?… Скоро мое выступление… Хоть бы Люда согласилась со мной поехать. Для нее это будет просто суперская возможность… мир повидать…»
Дарья поежилась.
«Холодно…».
* * *
Люда смотрела в окно. Белые тюли и стекло отгораживало ее от внешнего мира. В комнате было тепло. На письменном столе стояла тарелка с кусочком торта. Остатки от праздника.
Душа рвалась и разбивалась под натиском чувств. Было немножко страшно.
«…Поехать?… Дарья говорит, что я теряю?… Я живу снами и грезами. Прошлым… Нет у меня настоящего, только муть. Чего мне ждать от настоящего?… Скоро зима… холода неизбежно подступают… скоро пруд застынет, а я буду сидеть и смотреть на замершую его воду… надоело… Дарья говорит там будет много интересного…Моя жизнь – бесцветное кино… Что я теряю…»
Люда отъехала от окна и посмотрела на свой маленький телевизор. На нем стояла фотка в рамке. Она с плюшевой игрушкой медвежонком, мама и Дарья.
– Что делаешь, дочка? – вошла Тамара Андреевна.
– Да… так… думаю – люда развернулась с коляской в ее сторону. – Дарья с ночевкой?
– Думаю, что да. Я совсем забыла у нее спросить.
– Мам, а если я соглашусь? Ну… – Люда замялась: – Поехать с Дарьей?
– Дочка, если ты только хочешь…
…02 декабря 2008 г.
«– Что тебя волнует, дочка?
– Я не смогу кататься! Я не смогу… кататься… я…»
Людмила открыла глаза. Сны… они как реальность, как раны ее души…
Она с мамой переехали в Москву, они остановились в квартире родителей Дарьи. Через неделю будет перелет в Афины. А пока она готовила себя к этому решительному шагу. Шагу, который должен как-то разворошить ее жизнь. Да, она бывала прежде на соревнованиях, но теперь… будет другая страна, другое все…
Она уже переживала за подругу. В 17 лет Дарья достигла определенного пьедестала, две золотые медали на Чемпионате Мира и являлась эталоном женственности для девочек, девушек, женщин.
Дарья любила Люду, они были как сестры. Людмила ценила заботу подруги и ее семьи. Ведь тогда девять лет назад…
Было девять утра. Людмила приподнялась на кровати. Она спала в пижаме канареечного цвета. Она посмотрела на часы, которые висели на стене над ней. Было 8 часов утра. Еще все спали. Людмила привыкла рано вставать. Она легла и накрылась с головой. Скоро проснётся мама и поможет ей одеться.
Она думала. Вообще-то, девушкам ее возраста свойственно думать… о всякой чепухе. Моде, погоде, косметики, мальчиках…
Люда думала о книгах, о погоде она тоже думала, о моде реже. О косметике вообще не думала, а о… она только смеялась над этими мыслями. Не то, что они ее не интересовали, скорее они не интересовались ею… Поэтому, только книги…
«Трудно думать о том, что скоро будет. Трудно о прошлом…»
Мысли, их не остановить. Депрессия? Она не терпела это слово. Она существовала, а не жила. Когда боль захлестывала ее, боль от душевных прорех, она брала книгу и уходила в забытье. Она – калека. Она беспомощна. Ее родные и близкие люди знали это. Но они – живые… рядом с ней они умирали, они становились рядом с ней как призраки своего бытия. Она видела это. Ее мать молилась. Люда видела, как исступленно она молилась.
… Она не выносила эту боль… душевную боль о тех, кто рядом с ней.
Отец? Он бросил их, он отступил. Это – рана – потеря. Он для нее мертв. Она не могла оправдать его. Жаль, что он не знал об этом.
Боль…
Люда открыла глаза. Сняла с лица одеяло.
«Скоро придет мама… Я…». Дверь в комнату открылась. На цыпочках вошла Дарья. На ней был в анимационных рисунках байковый халат.
