© Лидия Реттиева, 2017
© Интернациональный Союз писателей, 2017
* * *
Родилась 8 апреля 1958 года в Таллинне в семье рабочих. В 1975 году окончила Маардускую среднюю школу. В 1976 году поступила на заочное отделение факультета журналистики ЛГУ им. А. А. Жданова. Работала аккомпаниатором в детско-юношеской спортивной школе, в которой до этого сама в течение десяти лет занималась в секции художественной гимнастики, была внештатным корреспондентом вневедомственных газет.
С 1977 по 1979 год работала на севере Карелии корреспондентом районной газеты «Коммунист Калевалы». С 1980 года – активная переводческая деятельность в эстонских периодических изданиях. В республиканской детской газете, в редакциях журналов и издательствах. Переходные девяностые годы привели на завод, где более десяти лет занималась переводами технических текстов. С 2001 года – в так называемом «свободном полете» в качестве газетно-журнального переводчика.
Замужем. В семье две взрослые дочери и четверо внуков.
В соседней комнате надрывно звонил телефон. «Вот так, – с досадой подумала я. – Стоит мне только настроиться на работу, как тут же находится кто-то, кто непременно отвлечет, и совсем не обязательно по делу». Коллеги из редакции и важные для меня люди звонят на мобильный телефон, родственники тоже. И я проигнорировала звонок, хотя редко позволяю себе такое: беспокойная душа, я всегда обзваниваю все номера, запечатлевшиеся за день на телефонном определителе: вдруг звонившему нужна моя помощь или что-нибудь стряслось?
В тот день я не должна была находиться дома. И чтобы никто не беспокоил, я накануне, обеспечивая себе тыл, предусмотрела, кажется, все: закончила текущие дела, подчистила в работе «хвосты», обзвонила своих действительных и потенциальных работодателей, друзей, знакомых, предупредив, что меня какое-то время не будет. Я даже на всякий случай отправила по электронной почте редактору переведенные мною материалы для следующего номера журнала, тем самым получился приличный задел. Потому я и смогла с чистой совестью отпроситься у него в отпуск. Редактор лишь хмыкнул удивленно, когда услышал, что я улетаю с семьей отдыхать в Таиланд. Зная меня, не поверил. Но кивнул. Ведь я сказала почти правду – могла бы тоже улететь вместе со всеми, но выбрала для себя другое. Сердце сжималось в предчувствии чего-то очень хорошего, словно не работа меня ждала, а что-то очень необычное и радостное, и я даже не заметила, как доехала на автобусе до своей остановки. На второй этаж нашего многоквартирного дома в конце расположенной на берегу озера улочки я почти взлетела по ступенькам. И вставляя ключ в замочную скважину, я услышала, как зазвонил наш настольный телефон. «Надо убавить громкость», – взяла я себе на заметку, но к телефону не подошла. Теперь, когда все моя семья отправилась в поисках солнца и тепла за тридевять земель, подальше от нашей прибалтийской осени, которая в этом году выдалась на редкость депрессивной, и у меня наконец-то появилась возможность почти целых две недели, не отвлекаясь, поработать, я решила, что не позволю кому-либо нарушить столь долгожданное уединение.
Сама удивляясь своему упрямству, я прошла на кухню и стала разбирать сумку с продуктами. И телефон в этот момент замолк. Вот и хорошо, с облегчением подумала я и, налив себе из термоса остатки не успевшего остыть кофе, с удовольствием отпивая его из кружки, продолжала распаковывать и убирать в холодильник разную снедь, которую купила на обратном пути из аэропорта домой. Все это – вкусная всячина из кулинарного отдела, шоколадное печенье и мои любимые булочки с корицей из кондитерской, и венец всему бутылка красного вина, стоившая намного дороже, чем мы с мужем себе обычно позволяем, – предназначалось для праздничного ужина на одного. Как-никак, а начало отпуска я хотела отметить торжественно.
Довольным взглядом окинула я свою кухню, уютную всегда, но особенно теперь, когда за окном было серое ненастье, а в помещении тепло, и на подоконнике, на фоне зеленеющих за окном елей и серого неба, нарядно светились белизной мои любимые белые тюльпаны, которые я подарила себе в честь начала творческого отпуска. Я сама делаю себе подарки, премирую за удачи в работе, позволяя в счет будущего гонорара приятные мелочи в виде небольших предметов роскоши. Я не трачу деньги на бесполезные украшения, меня больше радуют и мотивируют вещи, которые я использую в работе: авторучка с золотым пером, купленное на выставке портмоне авторской работы, заменяющее мне обложки для блокнота. Поймет меня тот, кто в наш век компьютеризации безвылазно работает дома и сам себе создает рабочий настрой, внося хоть какое-то разнообразие в комфортную зону своей деятельности. А порой хочется также и общения с работодателем, получения хоть какого-нибудь отзыва о своей работе, а не только гонорара. Подрабатывая уже не один год в редакции глянцевого журнала, я за это время так ни разу и не встречалась с его главным редактором. Он человек известный, и его лицо мне знакомо по газетным снимкам и помещаемым к его статьям фотографиям, а иногда его портретам, написанным карандашом и акварелью. Мы общаемся с ним по телефону, переписываемся по электронной почте, поздравляем друг друга с праздниками и творческими удачами, я хвалю его тексты, он мои переводы, обмениваемся любезностями. Но на улице он меня не узнает, пройдет мимо, если, конечно, я не подойду к нему первой. Что ж, это даже романтично.
Я стала убирать со стола посуду, но снова зазвонил телефон и, как мне показалось, уже настойчивее. Так может звонить лишь сумасшедший или тот, кто уверен, что я дома. «Может, кто-то из соседей? Видел, как я вошла в подъезд?» – подумала я. Ладно, отвечу, главное, чтобы это не стало помехой сегодняшним делам. Перед тем как снять трубку, бросила осторожный взгляд на определитель номера. Увидев код Финляндии, я обрадовалась. На свое радостное, произнесенное на северном финском диалекте так, что и сама осталась довольна, «Да, я на телефоне», я готова была услышать знакомый голос кого-то из финских родственников моего мужа и потому очень растерялась, услышав русскую речь. Нет, тут ошибки не могло быть: спрашивали меня. Официальное «госпожа» и мои имя и фамилия, произнесенные правильно, но с приятным балканским акцентом, исключали ошибку в соединении. Спрашивавший меня мужчина вежливо представился и кратко начал объяснять суть звонка. Уже то, что со мной разговаривал консульский работник посольства Болгарии в Финляндии, смутило меня, а услышанное «передать вам дарственную бумагу на дом» и вовсе ввергло в полное замешательство. Я пыталась слушать, что говорил мне неизвестный, назвавшийся Красимиром Баневым, но под наплывом самых разных эмоций и смешанных чувств толком так и не расслышала всего, поскольку в голове молоточком застучала мысль о том, что мои предчувствия чего-то неожиданного оправдались. «Вот и началось», – сделав глубокий вдох, я попыталась успокоиться.
– Алло, вы слышите меня? – спросил звонивший, видимо, почувствовав мою отстраненность. Такое случается со мной, когда в каких-то экстремальных случаях меня не столько волнует само событие, сколько испуг от осознания того, что я или предчувствовала это или, видела во сне. Поэтому многого я не расслышала, о чем, кстати, очень сожалею, поскольку любая мелочь, любой нюанс в произнесенных в тот момент фразах могли что-нибудь да подсказать. Но общий смысл звонка был мне понятен: мне предстояло встретиться с Красимиром Баневым, работником консульского отдела посольства Болгарии в Хельсинки, который, будучи в Таллинне, должен передать мне документы, а именно дарственную на дом в Болгарии…
– Дом?.. А кто мне его дарит?..
Красимир Банев назвал дарителя, но услышанное имя мне ничего не говорило.
Если честно, то состояние у меня было полуобморочное, слишком много мыслей одновременно возникло в голове. Я не привыкла к переменам, а к таким сюрпризам судьбы тем более. Мне никогда ничего не доставалось легко, уже не говоря о том, чтобы даром. Мужчина добавил, что при встрече обговорим детали и что мое присутствие в Болгарии обязательно для официального закрепления моих прав на собственность. И если у меня есть хоть малейшая возможность, было бы неплохо оформить все необходимое в течение этой недели. И хотя все это звучало очень неправдоподобно, я четко осознавала, что это не розыгрыш и не ошибка. И поймала себя на том, что принимаю все как должное. Мы договорились о встрече.
– Сегодня в пятнадцать часов вас устроит? – вежливо-настойчиво спросил звонивший мне мужчина.
– Да, – ответила я, озираясь на настенные часы. Только в три часа? Столько времени ждать, умирая от нетерпения поскорее узнать подробности.
Где-то смутно, исподволь, я давно ждала и в то же время опасалась продолжения довольно необычной истории в моей жизни, и я почти не сомневалась, что это весточка от очень странного человека, которого я совсем не знаю, но к которому приросла душой. Возможность отказаться от сомнений давали мне связанные с ним загадочные обстоятельства, которых, правда, могло бы и не быть. Необъяснимые события, как я ни старалась найти им разгадку, привлекая к делу опытных криминалистов, знакомых спецназовцев и даже психологов и лучшего из лучших в стране адвоката, не находили какого-либо мало-мальски логического объяснения. Поэтому позже я уже и не пыталась найти помощь со стороны и никому не рассказывала о своих так называемых приключениях. Но теперь, когда реальность предстала в другом ракурсе, мне следовало проявить решительность, чтобы сделать шаг, которого требовали те же самые обстоятельства. Нет, не подарка я ждала. Я ждала продолжения игры, правил которой не знала и в которую играла, полностью доверяясь интуиции. Даже если бы не моя способность мгновенно принимать решения, я все равно воспользовалась бы предоставленной мне этим звонком возможностью. В данный момент мне казалось, то, что будет происходить, – это шанс приоткрыть завесу и хотя бы частично приблизиться к разгадке тайны, с переменным успехом мучившей меня на протяжении долгих лет.
