Ознакомительная версия.
Врач поспешил дальше, оставив своего пациента в совершенном недоумении.
Вскоре дело действительно было решено положительно, и вот он уже в своей камере собирает пожитки.
– Ну, ты даешь, в натуре, – эмоционально говорил Долговязый. – И главное молчал, ничего не базарил! Давно бы уже крик поднял, тебя же вообще не имели право сюда сажать, отвечаю! Должны были условный дать, да и все! А условный срок так вообще не срок!
– Да не болен я, – угрюмо ответил Волков. – Не мой это рентген, врач перепутал.
– Да ладно?! – удивился Долговязый, и продолжал шепотом. – Я в шоке. На лапу ему дал что ли?
– Да ничего не давал, просто олух какой-то.
– Ну, подфартило конкретно тебе, братуха! – Долговязый радостно жал руку Волкову.
– Ну да.
Волков был собран. Охрана проводила его через все три пропускных пункта. Ему его одежду и он очутился за воротами колонии.
– Ну, бывай, Волков, больше не попадайся, – улыбнулся ему охранник и закрыл ворота.
Была весна. Мартовское солнце пригревало его спину, заставляло глаза щуриться. Таял снег, кое-где уже виднелась прошлогодняя желто-зеленая трава.
Волкова никто не встречал, да и некому было его встречать. Он пошел по обочине дороги, с удовольствием вдыхая воздух свободы. Не так уж он много просидел в этой колонии, все благодаря своим странным «снам». Но теперь, наконец, он будет дома.
Старая одежда висела на нем, ботинки были осенние, холодные. Наверное, он выглядел нелепо. Но чувствовал себя Волков хорошо.
Домой он добирался долго. На автобусе, на попутке, на поезде, опять на автобусе. Наконец, увидел свой дом и что самое удивительно, Таисию Ивановну.
Было 7.15 утра, и бабка, как всегда, спешила на рынок, торговать гвоздями.
Волков усмехнулся: «Ничего не изменилось».
Он перешел дорогу, поднялся на свой второй этаж, открыл ключом дверь. Три года его не было в этой квартире, три года он скитался по каким-то чужым, странным жизням. И вот, казалось бы, вернулся к своей спокойной понятной жизни. Но так ему стало противно, что он даже не смог поначалу осознать, отчего именно его так тошнит.
Он сел на кухне на табуретку и заплакал.
Наутро он посмотрел на себя в зеркало. Вся его голова была покрыта седыми волосами вперемешку с черными. Под глазами синие круги. Немного морщин прибавилось, немного усталый вид, но в целом все оставалось по-прежнему. Волков с удовольствием побрился, взял документы и отправился в поликлинику.
– Мне рентген надо, вот мои документы, понимаете? Мне срочно надо, – спорил он у окна регистратуры с противной женщиной в очках.
– Всем срочно надо. На рентген записывает терапевт, а терапевт будет только в понедельник утром, у нее отпуск.
– Так пусть меня другой терапевт примет!
– Другой терапевт принимает по другому адресу, а у вас этот адрес, значит, терапевт Лукова.
– Ладно, записывайте меня к Луковой на понедельник.
– Я не могу на понедельник, на понедельник люди за месяц записывались. Могу на следующий месяц записать.
– Вы что издеваетесь? – кричал Волков. – У меня острая боль! Ну и порядочки.
– С острой болью в регистратуру не стоят, – самодовольно пробурчала регистраторша и захлопнула окошко.
Волков сам нашел кабинет рентгена, и пнул ногой дверь. Завизжала какая-то женщина, прикрываясь футболкой.
– Вы чего это, гражданин? – выскочила испуганная докторша в белом халате.
– Сделайте мне рентген срочно, я из тюряги только-только, – гневно сказал Волков.
– А где назначение? – только начала докторша, но сразу умолкла. – Ладно, девушка вы тут подождите, ну проходите, молодой человек.
Волкову сделали рентген, он закрыл дверь кабинета на задвижку и потребовал: «Ну, говорите сразу».
Докторша возмущенно цокнула, но увидел рентген, вдруг как-то засуетилась, схватила трубку: «Александр Иванович, зайдите ко мне».
Александр Иванович, молодой упитанный врач деловито взглянул на экран монитора и заохал.
– Тут надо в стационар класть, да получше, – шептала ему докторша.
– Да что тут стационар, пока ляжет, пока анализы сдаст, за год разве сердце найдешь? Такая травма, да выжил, это радоваться надо, что до этого не беспокоило.
– Что вы там шепчитесь? Какая еще травма? Говорю же вам, не было у меня никакой травмы, – вставил Волков.
– Тут без травмы не обошлось. Я вашу карту сейчас разыщу, вы поднимитесь в мой кабинет.
– И что все очень серьезно? – тихо сказал Волков.
Александр Иванович еще раз деловито взглянул на рентген.
– Можно сказать, серьезней некуда.
– Сколько мне осталось?
– Ну, зачем же так сразу, правильный уход, да физзарядка…
– Слушайте, давайте без вот этого, – перебил Волков.
– Год, может год с небольшим, – помолчав, ответил Александр Иванович. – Я вас поставлю на учет, какая у вас фамилия?
Волков развернулся, и молча покинул кабинет. В коридоре на него накинулась визжащая девушка: «Да вот он, вот он, без очереди влез!»
Бабки запричитали.
Волков шел, не оборачиваясь, в голове было пусто.
«Как-то по-дурацки жизнь прошла, – думал Волков. – Сидел, считал что-то всю жизнь, так ничего и не сделал. Ни жены, ни сына, ни любимой работы, пустота и мрак. Да, только Елагину грохнул. В какой-то жизни».
Ноги сами привели его к гаражу. Он открыл дверь, в гараже стояли его старые «Жигули».
С удовольствием, которого он давно не испытывал, Волков открыл капот и принялся разбирать своего железного друга.
«Заменить фильтры, свечи, провода, ремни, все заменим, ласточка моя, – приговаривал он про себя. – Мы с тобой еще погоняем, ничего!»
В дверь гаража постучали.
– Ну? – крикнул Волков.
В дверь просунулось улыбающееся лицо Кольки.
– Ну что прибыл, значит? – подчеркнуто бодро крикнул он. – Как сам?
Колька подошел, протянул руку.
– Не надо, у меня в масле, – ответил Волков.
– Рад тебя видеть, Волков! – улыбался Колька. – Документы твои сегодня пришли, очень рад! Будешь теперь ходить отмечаться, но в целом ничего такого!
– Недолго видимо, – пробубнил Волков.
– Почему недолго-то? Год, – удивился Колька. – Я к тебе не заходил, извини, сам понимаешь, я лицо подневольное…
– Да понятно, чего там…
– Жена тоже передает тебе привет, мы очень рады, что ты дома.
– Женился что ли? – не понял Волков.
– Ну, жена моя, забыл? – улыбался Колька. – Тебе это, может надо помочь чем-то? Ты скажи? Ну, там деньгами или чего, мы с радостью! Ну, или там еще чего… Хочешь, заезжай к нам сегодня? Выпьем, посидим чуток.
Волков подумал «Почему бы и в самом деле? Выпить самое-то сейчас. Выпить и все забыть».
– Заеду, а что!.. Какой адрес?
– А мы не переезжали, там же.
– Да ты напомни, не стесняйся, – улыбнулся Волков.
– Среднесадовая, 6, квартира 36.
– Там где она жила, кажется, – побледнел Волков. – Ну впрочем, что тут теперь такого…
Волков протянул Кольке локоть, который тот и пожал на прощанье.
– Лады, заеду, – согласился он.
– Слушай, Колька, – остановил его Волков. – Достань мне права, а?
– Да ты что, я же вообще не… ну, это же ко мне ну никак, понимаешь? Я не компетентен, вот, – оправдывался Колька.
– Да ладно тебе, – хлопнул его Волков по плечу. – Недолго мне тут гонять. И имущество не на кого переписать как раз, ты первый кандидат, так и знай.
Колька покраснел.
– Да не надо мне твое имущество, – промямлил он. – Я не это… ну, попробую, чего там…
Вечером Волков забежал в магазин купил конфет, вино, водку и отправился на Среднесадовую.
Волков поднялся на первый этаж и позвонил в дверь.
– Давай заходи, – поприветствовал его Колька. – Жена, ну вот, ага, встречай дорогого гостя!
– Здравствуй, Паша, – вышла из кухни Нина.
– Нина?! – крикнул Волков, и тут же сердце вновь кольнуло его в левый бок.
– Ты что, ты что? – засуетился Колька. – Нина, ну чего встала, принеси воды! Эй? Слышишь меня? Старик, плохо тебе?
– Да нет, нет, – освобождаясь от рук Кольки, сказал Волков. – Нина, а что ты тут делаешь?
Повисла неловкая пауза.
– Сейчас? – не поняла Нина, – курицу жарю…
– Да причем тут курица? – удивился Волков. – Ты здесь живая, здоровая и ничего мне не сказала? Как же, Нина?!
Колька и Нина недоуменно переглянулись.
– Тебе, наверное, что-то не так рассказали, у меня же ничего серьезного не было, просто аппендицит, самая легкая операция в мире, – проговорила Нина.
– Сработало что ли? Сработало! – Соловьев оттолкнул Кольку и, подбежав, обнял Нину. – Сработало, дорогая моя, сработало!
Волков радостно кричал и кружил Нину. Когда эйфория прошла он вдруг заметил ошарашенные глаза Нины и Кольки и только тут понял, что стоит гробовая тишина. Он медленно опустил Нину.
– Что сработало-то? – смущенно спросила Нина, поправляясь.
Волков молчал. Он изумленно осматривался по сторонам. От старой квартиры, где жила Нина с мамой, профессором Костиной, не осталось почти ничего. Он зашел в зал, увидел накрытый на троих стол, по телевизору шли спокойной ночи малыши и на деревянной лошадке возле него сидел мальчик.
Ознакомительная версия.
