– Знакомо. – Задумчиво промолвил Дима и, пожелав крестному приятных снов и спокойной ночи, ушел.
Оставшись в одиночестве, Михаил Николаевич с болью в сердце вспоминал, как сам поддался влиянию самого скрытного и злейшего врага всего человечества. Случилось это без малого тридцать лет назад.
В тот злополучный вечер отец Михаил – тогда еще просто Миша, студент духовной семинарии – возвращался домой. Дул сильный порывистый ветер, было холодно. У самого подъезда Михаил боковым зрением увидел приближающуюся к нему молодую женщину приятной внешности.
– Вы не обидитесь, если я немного пообщаюсь с вами? – любезно спросила она, как-то загадочно вглядываясь в благородное лицо статного черноволосого юноши.
– Нет, – Миша растерянно мотнул головой. – Вовсе нет. Разве можно на такую женщину обидеться…
– Вот и славно, – незнакомка приятно улыбнулась и тут же стала предельно серьезной. – Вы верите в бога?
– Разумеется. А как вас зовут?
– Меня зовут Ксения…
– А меня – Михаил Николаевич. Можно просто Миша.
– Михаил Николаевич, вы хотели бы жить вечно?.. – Ксения прочитала в его взгляде недоумение и уверенно добавила: – Жить вечно без старости и болезней хотели бы?
– Это, конечно, соблазнительно, – на правильном лице молодого человека засияла глуповатая улыбка. – Вы, если хотите много чего сказать, давайте-ка лучше ко мне зайдем.
Михаил Николаевич вошел в подъезд. Женщина вошла вслед за ним. Они молча поднялись на второй этаж и вошли в его квартиру.
– Вы присаживайтесь, – юноша указал на кресло в комнате.
– Я, вообще-то, ненадолго, буквально две-три минуты, – свидетельница Иеговы кротко улыбнулась.
– Может, чайку?
– Да, – Ксения снова обронила непринужденную улыбку. – Было бы очень хорошо.
– Пойдемте-ка на кухню… – Семинарист помог даме снять пальто и повлек ее на кухню. – Вы не волнуйтесь, – строго сказал он, когда женщина уселась за стол. – У меня нет никаких меркантильных…
– Да, – приятный бархатный голосок перебил грубый бас. – Вы не похожи на похотливого кобеля, – Ксения гордо и в тоже время мягко посмотрела в большие черные глаза собеседника. – Извините за вульгарность. Я просто привыкла говорить обо всем прямо.
– Нет, нет, это вовсе не вульгарность, – Михаил Николаевич притворно засмеялся. Свидетельница Иеговы усмехнулась и устремила взор в окно.
Семинарист поставил чайник на огонь, налил в чашки чая из заварного чайничка, снова посмотрел на женщину. Ксения грустно смотрела в окно – на поникшие акации, закрывающие стоящий напротив трехэтажный дом почти наполовину.
– Ваша местность напоминает мне дворик моего детства, – задумчиво произнесла женщина.
Затем Ксения подошла к окну и, скрестив руки на груди, некоторое время любовалась видом из окна. Михаил Николаевич в это время сидел на табуретке и рассеянно бегал взглядом по безупречному телу гостьи. Когда она повернулась к нему лицом, он смущенно отвернулся.
Крупные бедра и изгиб талии приятно радуют глаз, особенно если знаешь, что обладательница всего этого имеет также красивое лицо и пышную грудь, но… Семинарист не должен поддаваться вожделению! Тем более, он женат! В то время он уже год как был женат.
– У меня был приступ ностальгии, – свидетельница Иеговы грустно улыбнулась, села за стол.
– Это разве плохо… – успокоительным тоном сказал Миша и тут же услышал гул чайника.
Молодой священник наполнил чашки кипятком и уселся за стол. Легкая улыбка и выразительный взгляд сектантки мутили его рассудок. Стараясь отогнать от себя нетрезвые мысли, будущий поп начал мысленно читать «отче наш», при этом чайная ложка, зажатая в его мощных пальцах, суетливо нарезала круги в чашке чая.
Сейчас отец Михаил знает, что все это – скрытые знаки дьявола, толкающие мужика на грех, но тогда почему-то не желал задумываться над этим всерьёз, хоть и подозревал…
Разливая чай по чашкам, семинарист невольно посматривал на приятное лицо Ксении и мысленно убеждал себя, что эта непонятная игра закончится легким флиртом за обеденным столом. Все бы так и закончилось, если бы ни нечистый, сидящий в той прекрасной блондинке. Пригубив чашку с чаем, Ксения непринужденно сказала: – Я обещала рассказать вам о возможности жить вечно… но прежде мне бы хотелось немного узнать о вас… Если можно…
– Конечно можно, – не сразу ответил Михаил Николаевич. Затем он вкратце рассказал о своей учебе.
Ксения внимательно слушала его. Когда он закончил, она посмотрела на настенные часы с кукушкой. На часах было половина восьмого.
– Домой спешите? – с грустью спросил Миша.
– Наверно, надо спешить… – вздохнула Ксения. – Вы ведь человек женатый.
Сказав это, сектантка встала из-за стола и вышла в прихожую. Михаил Николаевич лениво поплелся вслед за ней. Что-то заставило его остановиться. Он стоял с полминуты, тупо уставившись в окно и постукивая кончиками пальцев по лакированной двери. Стоял бы и больше, если бы не услышал раскаты грома за окном. После первой грозы крики детей, резвящихся во дворе, стихли. Затем громыхнуло еще два раза, и послышались звуки ливня. Михаил вздрогнул, лицо его оживилось. Он решительно подошел к Ксении, которая уже застегивала последнюю пуговицу пальто.
– Ксения, может, не стоит вам в такой дождь идти? – выдохнул возбужденный Миша, пожирая женщину взглядом.
– Да, не хотелось бы, конечно, – с грустью ответила Ксения, поворачиваясь лицом к входной двери. – Но вариантов других у меня нет…
– Это вы так думаете, – Михаил Николаевич положил правую руку на плечо девушки. – А я могу предложить вариант… Можно выпить винца.
– Можно, – недолго думая, согласилась гостья.
Разлив вино по фужерам, отец Михаил встал из-за стола и, стараясь выглядеть строгим интеллигентом, произнес: – За прекрасный вечер!
– Двусмысленный, однако, тост, – Ксения засмеялась и, прикоснувшись своим фужером к фужеру в руках Михаила Николаевича, залпом выпила.
После второго фужера молодой священник понял, что пьянеет. Пока его собеседница рассказывала очередную историю из своего детства, он сидел, глубоко задумавшись. Изредка он поглядывал на собеседницу, учтиво кивал, как бы давая понять, что случайно задумался о чем-то не особо важном.
О чем думал тогда? Не помнит – потому что дьявол сбил его с толку еще в тот момент, когда эта соблазнительная нимфа подошла к нему на улице. Понял бы он это тогда, – не поддался бы нечистому… Если б молодость знала…
Они сидели за столом до десяти часов вечера. Сидели бы и дольше, если бы он не предложил женщине выпить на брудершафт. Ксения, уже хорошо повеселевшая к тому времени, безропотно согласилась. После брудершафта последовал затяжной поцелуй.
Михаил Николаевич уже не помнит, как завлек свою гостью в спальню. Помнит только, как на следующее утро сидел за обеденным столом и, созерцая пустую бутылку из-под «Кагора», стоящую у газовой плиты, мысленно проклинал себя – за то, что поддался влиянию дьявола, который все-таки нашел способ ввести его в искушение.
Услышав переливчатую мелодию дверного звонка, Лариса лениво поднялась с дивана. Подойдя к двери, она глянула в глазок и увидела Диму.
– Кто там? – спросила она, пристально глядя через глазок на грустное лицо парня.
– Лариса, это я, Дима. – Ответил Дмитрий.
Перед тем, как открыть дверь, смуглая красавица еще раз посмотрела на его лицо. Голос вроде звучит как положено, а лицо – будто переспал, или не выспался…
Когда Лара предстала перед Димой, паренек засмущался, почесал макушку и несмело промолвил: – Лара… я… это…
– Если хочешь чего сказать, говори… – Лариса лукаво улыбнулась одним уголком губ. – А то я уеду…
– Куда ты едешь? – С волнением спросил Дима. Все его смущение и заторможенность вмиг улетучились.
– В Москву, Дима.
– Можно я приду проводить тебя?
– Можно.
– Когда мне придти?
– Приходи часикам к семи.
– Хорошо. – Дмитрий собирался выйти, но спохватился, спросил: – Лариса, а вы… Ты! Зачем в Москву едешь?
– Работаю там, Дима.
– Кем?
– Стриптизёршей, – Лариса натянуто улыбнулась. – Что ты наморщил лобик? Наслушался плохих историй о стриптизёршах, которые помимо стрип-танцев исполняют обязанности шлюх?
– Это… – Дмитрий снова стал полусонным и смущенным. – Нет, вообще-то…
– В общем, если хочешь, приходи часикам к семи…
– Не знаю… – Дмитрий помолчал пару секунд, рассеянно оглядывая расписные стены прихожей. Потом пошарил в карманах куртки, и с натянутой улыбкой сказал: “До свидания”.
– Пока, – ответила Лариса, с усмешкой глядя вслед мальчику, торопливо спускающемуся по лестничному пролету. – Ты позвони мне, если надумаешь…
– У меня нет твоего номера…
– Записывай…
Услышав мелодию, льющуюся из мобильного телефона, Лариса бросила полосатый топик, который собиралась положить в чемодан. Подбежав к столику из зелёного стекла, она взяла телефон. Номер на дисплее был незнакомым. Лариса задумалась. Номер незнакомый… Все, кто надо, звонили… Тут она осеклась, хлопнула ладонью по лбу и тихо пропела: – Что-то с памятью моей стало…
Нажав на клавишу соединения, девушка приложила аппарат к уху.
