Не раздались ли выстрелы почти одновременно?
Л. Одоевцев подразумевает сонет «Поэту», напечатанный в «Северных цветах» на 1831 год. В рукописи помечено – 7 июля (Пушкин выезжает в Петербург 16 июля). Стихотворение отчасти вызвано нападками критика в «Северной пчеле» и «Московском телеграфе».
…Лева набрел на идею такой параллели в процессе работы…
При всей занятности сопоставления этих двух стихотворений нам не остается ничего, как пожать плечами. Все-таки наука на то и наука, что ограничена. Она имеет дело с тем, что может доказать, а не с тем, что почувствовать (здесь и граница). Мы можем только сказать, что несложно принять тему лирики за линию спора, тем более время – одно, а люди в нем – разные. Эти невольные переклички и совпадения мог бы исследовать специалист, хорошо знакомый с поэтикой того времени. Уместно привести слова того же Тютчева: «Стихи никогда не доказывали ничего, кроме большего или меньшего таланта их сочинителя. Впрочем, это начинает быть верным и относительно прозы» (из письма П.А. Вяземскому от 13 сентября 1846 года: Чулков Г. Летопись жизни и творчества Тютчева. М.; Л.: Academia, 1933. С. 69–70).
1973В таком совпадении нет ничего анекдотического. У моего приятеля в институте работают: завхоз Гончаров, дворник Пушкин и водопроводчик Некрасов, – однажды он их видел в магазине соображающими на троих. Любопытно, что Гончаров здесь старше Пушкина по служебному положению.
Когда человек сосредоточен на чеммто, то все – об одном… Вот сейчас открываю случайно книжку – какая замечательная фраза!.. «Еще удивительнее, что они преследовали падающие листья, разной величины, формы и окраски и даже собственную тень на земле» (Тинберген Н. Поведение животных). Это о мотыльках.
Здесь и дальше мы рассуждаем именно об аристократии, а не об интеллигенции. К тому же мы рассуждаем лишь о той, пусть даже малой и не слишком крупной ее части, в отношении которой наше последующее рассуждение будет полностью точным.
В 1913 году М.П. Одоевцев путешествовал по Ближнему Востоку.
Слово «гой» не было знакомо Леве, как и те слова, о которых мы уже говорили. Но «тем» он уже обучился, а с этим у него возникла единственная ассоциация: «Ой ты гой еси, добрый молодец».
Масштаб цен до реформы 1961 года. Деньги тогда были другими, большего формата, но меньшего номинала. Так что когда Лева мучился насчет раздобыть 50 рублей, то это не то, что 50 рублей сейчас, а так – рублей 5 по-нынешнему. А вот то, что 5 рублей теперь ни для кого не серьезно, а 50 тогда могло быть очень даже серьезно, – этого уж совсем не объяснишь тому, кто этого не помнит, – время! (Вот секрет возраста, каждым человеком достигнутого: только вспомни все, как было, как следует: даже на день вспять я не хотел бы вернуться!)
Нам не хотелось исключать эти Левины построения как к делу не относящиеся: они Леву – характеризуют. В этом возрасте бывают поражены числом «три», ибо оно означает рождение ряда, первую родовую схватку опыта.
Оставим «музыку» на совести Левы.
Кстати, отмечает Лева, если Пушкин мог читать и не читать «Денницу» 1834 года, то Фет, почти наверняка, ее не читал, и «Безумия» не знал, и отнесся к посвященному себе стихотворению как к новому.
В тоне «смиренном и усталом» чудится Леве, некстати, потупленность старого Дантеса: «Бес попутал».
Лева предполагает, что «мостом» от этого стихотворения к «Безумию» является статья Фета «О стихотворениях Ф. Тютчева», которую Фет строит «от» Пушкина, сопоставляя два стихотворения с темой «сожженного письма» (метод так не нов!).
Кажется, в этой связи не пощадил Лева и Бунина, проводя историческую параллель. Мол, «опоздавший», лучше, совершенней (как и Тютчев) писавший Бунин ревнует все признанные судьбы. И когда наконец переживает всех и остается один, последний, единственный, то всю жизнь потихоньку отодвигает себя от современников и пододвигает поближе к Толстому и единственному современнику Чехову, пытаясь восстановить историческую (временную) справедливость попросту своими силами. У него, как и у Тютчева, есть к тому все основания. Отступление это, как мы сейчас припоминаем, называлось «Опоздавшие гении», и высказывалось намерение посвятить этой теме отдельную статью. Этой статьи мы не видели.
Лева имеет, по-видимому, в виду и действительно поразительное совпадение дат. Трагедия «Моцарт и Сальери» шла дважды в 1832 году (27 января и 1 февраля) и успеха не имела, а через пять лет, ровно в те же числа, в «новой режиссуре» – дуэль и отпевание.
Просто так Пушкин слова не ставил, и что-то в этом заглавии есть, какая-то формула. Но, думается, оттенок смысла в ней не тот и не другой, а более тонкий и двусмысленный, чем почтительность к немецкой мысли или оголенное русофильство. Пушкин еще и тем замечателен, что никогда не впадал.
Что он не читал статью Ю. Тынянова «Пушкин и Тютчев», кажется нам непростительным для литературоведа, хотя Левина статья написана где-то в начале шестидесятых, и тогда статья Тынянова еще переиздана не была. Но «лазил» же Лева по иным недоступным источникам еще и значительно раньше?.. Впрочем, это характерное свидетельство, это типично для нашего времени – выпадение целых очевидных областей даже при пристальном изучении предмета. Но если Лева тогда и не читал, то прочел позже, и тогда не мог не огорчиться и не обрадоваться одновременно. Огорчиться, что не он первый взял под сомнение отношение Пушкина к Тютчеву. Обрадоваться же – толкованию Тыняновым эпиграммы «Собрание насекомых»: «Вот Тютчев – черная мурашка, вот Раич – мелкая букашка», – если еще напомнить, что Раич был учителем Тютчева… Однако не весь приоритет у Тынянова: Лева, быть может, первый обратил проблему: вместо «Пушкин и Тютчев» – «Тютчев и Пушкин».
Лева ссылается и на удовлетворенное оплакивание Толстым Достоевского: «Как мы сможем жить без него?» И походя толкует, как им не было места в одном времени, подобно Пушкину и Тютчеву.
Не мог Лермонтов написать эти стихи осенью, потому что погиб летом, – не тот пейзаж… (Прим. автора.)
Роман несколько раз переменил название, последовательно отражая степень авторских посягательств. “А la recherche du destin perdu” или “Hooligan's Wake” («В поисках утраченного назначения» или «Поминки по хулигану»)… Наконец пришло последнее – ПУШКИНСКИЙ ДОМ. Оно, бесспорно, вызовет нарекания, но оно – окончательное. Я никогда не бывал в «Пушкинском Доме» – учреждении, и поэтому (хотя бы) все, что здесь написано, – не о нем. Но от имени, от символа я не мог отказаться. Я виноват в этой, как теперь модно говорить, «аллюзии» и бессилен против нее. Могу лишь ее расширить: и русская литература, и Петербург (Ленинград), и Россия – все это, так или иначе, ПУШКИНСКИЙ ДОМ без его курчавого постояльца: “Il faut que j'arrange ma maison” («Мне надо привести в порядок мой дом»), – сказал умирающий Пушкин… Академическое же учреждение, носящее это имя, – позднейшее в таком ряду.
Из главы «Бог есть». Последнее возвращение М.П. Одоевцева к «запискам». Можно датировать по стихотворению Блока не ранее 1921 г. – Л. О. (Прим. Левы. – А.Б.)
Возвращения к комментарию растянулись, однако, до 1978 года. К ним даже пришлось вернуться и в 2006—20077 м в связи с повторным перевыводом «Пушкинского дома» на немецкий язык.
Ныне Большая Морская ул. (Ред.)
Дядя Эдика Копеляна.
Неточно. Из фильма «Весна» с Орловой. (Ред.)
Георгий Николаевич, будучи внуком Пушкина и зятем Александра II, ни слова не говорил поорусски и умер в 1948 году.
Даже с тремя, поскольку ее внучка, происходя уже из двух царственных, хотя и морганатических линий, стала законной супругой принца Маунтбеттена.
Шатов… звездочка… Олег Кошевой… – Перед пионерами (10–14 лет) были еще октябрята (как комсомольцы после пионеров, но до членов партии), кажется, только в яслях еще ничего такого не было. Октябрята носили звездочку с портретом маленького Ленина, и минимальная их группа (из пяти человек) называлась звездочка. (Пионеры носили уже красный галстук и значокккостер, и их минимальная группа называлась уже звено, от семи до десяти человек. Комсомольцы носили значоккфлажок и группировались в ячейки, как будущие коммунисты. Коммунисты носили уже только партийный билет в кармане.
