Ознакомительная версия.
– Со мной? Ничего.
«Боже мой, что мне делать?» – озадаченно подумал я.
– Э-э-э… Толика жду, – нашёлся наконец я.
– А-а-а, так он давно ушёл. Пойдём, проводишь меня, – передразнивая, сказала она.
– Я-я-я не могу, – снова прозаикался я.
– Не хочешь – не надо. Уговаривать не буду.
И я поплёлся рядом с ней как верная собачонка.
Руки держал по швам, шли молча. Это я так верность другу сохранял.
Проводив Тамару, побежал к другу, узнать, куда он от меня смылся из института. Толик оказался дома – и не один, а с какой-то незнакомой мне девчонкой.
Оказалось, он с той памятной новогодней ночи с Тамарой не встречался, объяснив это её странной резкой переменой к нему: «Идти никуда, видите ли, она не хочет, обнимаю – шарахается как от чумного. Ну и скатертью дорога.
Таких, как она – в базарный день пятачок пучок. Ещё побегает».
Я ничего не понимал. Как он мог упустить такую жар-птицу! Совсем что ли ослеп?!
И в следующий раз, когда я уже без мыслей о предательстве друга, конечно, не случайно, оказался у института, изобразил удивление от «внезапной» встречи с Тамарой, окунулся в бездонные глаза-озёра, то без зазрения совести утонул в них…
Теперь-то я знаю, что этот необыкновенный чувственный водоворот закрутил и её, и меня в то самое мгновение, как только мы увидели друг друга. Тамара мне призналась точно в таких же необъяснимых ощущениях, какие пронизали меня в ту новогоднюю ночь: объятия Толика для неё были моими объятиями, его поцелуи – моими поцелуями. И после этой ночи она не могла быть с ним, а думала только обо мне. Что это за чувство, вспыхнувшее между нами? Иначе как любовь не назовёшь.
Если всё примитивно разложить по полкам, получается – я полюбил её как свою единственную, насмотревшись на то, как она занимается любовью с моим другом. И именно новогодняя ночь, так безрассудно проведённая в чужих объятиях, подарила нас друг другу. И я всегда ощущаю магический, необыкновенный душевный трепет в преддверии каждого Нового года. Теперь Новый год для нас с Тамарой – бесспорно главный красный день календаря!
4. Влияние монотонного звука голоса на самого говорящего, или Продолжение сказки
Так, с глупой улыбкой на лице, под впечатлением воспоминаний я пришёл в качестве няньки (будем называть вещи своими именами) к продолжению романтической истории её папки и мамки. Ребёнок в момент моего появления уже лежал в своей кроватке, но, в отличие от взрослых, от меня в частности, был необыкновенно бодр и весел; раскланявшись в дверях с женой Эндрю, Тамарой, я приступил к повествованию:
Фёкла уже привыкла, что её путешествие сопровождает жужжание пчёл, стрекот кузнечиков, пение птиц… и время от времени наступающая тишина немного пугала её, но она не знала, чего именно ей стоит бояться.
Мудрость гласит: осведомлён – значит, вооружён. Её осведомление могло прийти только через опыт, который она приобретала самостоятельно без наставников – тех, кто мог её предупредить об опасности.
Рыжая красавица лиса, обмахивающаяся пушистым хвостом и вальяжно возлежащая перед ней на тропинке, нисколько не испугала Фёклу. Весь её вид был настолько доброжелательным и располагающим к общению, что у неё не возникло и доли сомнения в добрых намерениях лисы. Фёкла точно знала: враг – это тот, кто затаился и ждёт момента напасть. А поведение лисы было прямо противоположным представлениям Фёклы о коварстве. В подтверждение её мыслей лиса улыбнулась масленой улыбкой и произнесла нежным голоском:
– Курочка, ты куда идёшь в такую рань одна, тебя может кто-нибудь обидеть, хочешь – пойдём вместе, а ещё лучше – зайдём ко мне домой, ты отдохнёшь, а я тебя накормлю.
Фёкла была очарована незнакомкой – такая ласковая, гостеприимная, не то что эта кукушка, которая так и норовит сбросить на кого-нибудь свои заботы. Она не хотела задерживаться надолго у лисы, лишь только взглянуть – хотя бы одним глазком – на её дом.
– Это здесь, совсем рядом, – продолжила плутовка и легко прыгнула в сторону кустов, призывая тем самым курочку следовать за ней.
Фёкла доверчиво свернула с тропинки и направилась за лисой. Но раздавшееся из кустов рычание повергло курочку в полное смятение. Она приостановилась, не зная, следовать ли ей за лисой, или оставаться на месте. Из кустов показался хозяин угрожающего рыка – огромный серый волк. Лиса бросилась наутёк, только Фёкла её и видела, а волк помчался за лисой.
Фёкла в растерянности постояла ещё немного на месте, но когда услышала победоносное угрожающее рычание волка и заискивающе повизгивание лисы, опомнилась, то очень быстро, казалось, взлетая над землёй, помчалась вперёд, подальше от этого страшного места.
Только по счастливой случайности курочка избежала реальной опасности: она же не знала, что лиса такая плутовка, из лап которой мало кто может уйти целым и невредимым, а уж тем более – простодушная Фёкла, которая, к сожалению, никогда не слышала сказку ни про Колобка, ни про зайца и многих других, кто доверился лисе, и поэтому не понимала, как надо реагировать на льстивые речи лисы. Лису она не успела испугаться, а вот серый волк с большими клыками и свирепым рыком, казалось ей, вот-вот настигнет её, ведь с ним даже не сможет справиться сторожевой пёс, который до встречи с волком был для неё самым сильным зверем на свете.
Повернуть назад Фёкла уже не могла, слишком много уже пройдено, но ей это и в голову не приходило. Вперёд, только вперёд, только туда, где самое синее небо, где самая зелёная трава и самый лучший рассвет, о приходе которого лучше всех поёт самый лучший петух на свете Казимир, и всё самое-самое лучшее, потому что родное и близкое её сердечку.
«Как жаль, что лиса оказалась такой обманщицей», – подумала Фёкла, когда догадалась, что та не зря хотела увести её с тропинки и настаивала зайти к ней в гости. Она была восхищена красотой и грацией лисицы, но всё же лучше быть правдивой, доброй и доверчивой, чем привлекательной и лживой.
«Обман не может принести счастья даже тому, кто обманывает, ведь обманутые тобой несчастны», – решила курочка, сильно запыхавшись, но продолжая очень быстрым шагом свой путь.
Начало смеркаться, и она не заметила, как налетела на муравейник, и мелкие травинки, палочки, хвоинки упали ей на спинку, а муравьи стали, больно кусая, сновать под крылышками, по гребешку… Фёкла была очень обижена таким отношением к себе, ведь она никому не желала зла, и зачем так кусаться, она же не знала, что это дом, и натолкнулась на него совершенно случайно, – он вырос на тропинке так внезапно, что она не успела остановиться. Но Фёкла всё же побежала дальше, пытаясь взмахами крыльев сбросить с себя сердитых кусачих муравьёв. Убежав на значительное расстояние от муравейника, она обнаружила, что на крылышке остался один муравей, который почему-то не захотел оставить её. Он её не кусал и ничем не беспокоил.
Видно, он очень любопытный или ещё очень юный и не понимает, что расстался сейчас с самым дорогим в жизни: со своим домом, родными и друзьями, с мамой, которая, наверное, сейчас плачет горючими слезами по пропавшему сыночку.
Курочка остановилась.
– Ты же не найдёшь дорогу назад, – сказала она ему. – Мой путь может оказаться очень сложным и опасным.
– Я хочу путешествовать с тобой, – ответил ей муравей.
– Я не путешествую, – сказала Фёкла, – я возвращаюсь домой.
Муравей продолжал упрямиться, и курочка никак не могла его согнать со своего крыла.
Да к тому же она знала, что станет переживать за муравьишку, если оставит его одного.
Так они продолжили путь вдвоём.
Тропинка закончилась, и перед ними возник ручей, казавшийся Фёкле рекой. Она боялась воды, не умела плавать; обойти ручей не могла, перелететь тоже. Её дом находился где-то там, на противоположном берегу, она это чувствовала, её тянуло туда, и она должна была решить, как попасть на ту сторону ручья. Фёкла села и призадумалась; уже достаточно стемнело, а убежища на ночь у неё не было. Но ей не привыкать – она уже провела одну ночь в лесу и даже почти не отдыхала, если не считать того случая, когда она упала, споткнувшись о корни, и один раз остановилась поклевать листики одуванчиков. Она привыкла к тому, что кормушка на ферме всегда полна, но не это главное для Фёклы, она готова к лишениям – только бы знать, что она доберётся туда, куда стремится всей своей курочкиной душой. Наступившая ночь не была такой тёмной, луна отражалась в воде ручья, и это давало возможность хотя бы немного обследовать берег, не теряя надежды попасть на его противоположную сторону.
Совсем не далеко от Фёклы в ручье сидел бобёр в своей хатке и добродушно посмеивался над курочкой, видя бесполезность её действий. Но бобёр был добр и как раз прошлой ночью закончил строительство плотины. Он не поленился, нырнул в воду и вскоре уже стоял около Фёклы, которая очень испугалась, потому что, в отличие от ласковой красавицы лисы, которую она тоже встретила впервые в жизни, бобёр, на первый взгляд, напугал её огромными зубами и чёрным, покрытым чешуёй хвостом. На поверку он оказался хорошим малым и показал место, где начинается плотина. Она была настолько надёжная и прочная, что вполне годилась, чтобы по ней как по мосту перебраться на другой берег ручья. Но Фёкла не решалась даже при лунном свете сделать хотя бы один шажочек на плотину, так как, мы помним, она очень боялась воды. И ещё её беспокоил муравей. Она не хотела его подвергать опасности. Сейчас, когда бобёр был рядом, муравей сидел у неё под крылом, и Фёкла всячески старалась не обнаружить его перед бобром, так как определённо не знала, кто кому друг, а кто враг.
Ознакомительная версия.
