Ознакомительная версия.
– Вот и правильно! Правильно! – кивнул Иван без тени обиды.
– Идите вы к барабашкам! – выкрикнула Ирина с удовольствием, и весь класс расхохотался, включая и самого взлохмаченного гуру. Ирина только покачала головой и пошла на кухню, налить ему чаю. В кухне курили, Чемезов почему-то разрешал это, но когда одновременно курило больше трех человек, никакой вентиляции и в страшном сне не снилось справиться с нагрузкой. Ира остановилась на пороге, затем развернулась и решила пока что пойти в ванную комнату, посмотреть, как там сушится ее платье. Долгие разговоры об искусстве начали утомлять ее. Так много людей вокруг, и каждый из них мечтает об одном и том же. Слава, деньги, успех. Если не деньги, то хотя бы слава, небольшое место в истории. Сказать новое слово. Несколько строчек в разделе «культура» «Российской газеты».
Впрочем, Ира одернула саму себя и посмотрела с неодобрением на свое отражение в зеркале: нельзя быть такой злой и предвзятой. Люди всегда остаются людьми, и стремление к успеху так же свойственно им, как и необходимость дышать. Успех и есть самый раскрученный обман на свете, сказка про белого бычка, под мерные убаюкивающие звуки которой люди теряют время, силы, здоровье и радость жизни. Поиски выхода из мышеловки, которую построили сами для себя.
Живи здесь и сейчас, другого шанса все равно не будет.
Люди способны на что угодно, но есть вещи, которые им не под силу, как ни старайся. Можно научиться рисовать, но нельзя угадать, куда повернется капризная и непредсказуемая толпа – публика.
По каким-то причинам Ирина чувствовала, что Иван Чемезов тоже это понимает и не пытается оседлать успех. Именно поэтому фортуна ласкает его своими шершавыми ладонями, перемазанными типографской краской, налипшей при пересчете новеньких купюр.
Он любит природу. Любит небо. И любит людей. Все это есть в его работах. Но научить этому кого-то другого невозможно.
– Ира… Ирина… Ира, вы там? Ирина, ау! – Голос звучал настойчиво, но девушка и бровью не повела, погруженная в свои мысли. Она стащила терракотовое платье с сушилки и разглаживала его ладонями, когда дверь в ванную комнату распахнулась и Иван образовался на пороге с самым возмущенным видом.
– Вы что же не отвечаете? Чего баловать, да? Сами найдут? – спросил он, критически осматривая Иру. Шальная мысль тут же угнездилась в его сознании – не Ирина она, как пить дать не Ирина. Соврала.
– Простите, я… я не слышала, – ответила она, хлопая глазами.
– Ну извиняйте, орать громче я не могу. Соседи полицию вызовут. Идемте, Ира, я хочу вас кое с кем познакомить.
– Познакомить? – удивилась девушка, даже больше не тому факту, что Чемезов пытается ее с кем-то там познакомить, а тому, с какой привычной легкостью он обращается с нею. Словно они сто лет знакомы. Парадоксальным образом ее природа не протестовала. В каком-то смысле она и сама это чувствовала. С ним было легко. Хотя он и не был прост, только казался.
– Да, да. Бросьте вы платье. Вам отлично идут эти шорты. У вас с моей бывшей женой один размер, кто бы мог подумать?
– Она хранит у вас свою одежду? – удивилась Ира.
– Моя бывшая-то? – хмыкнул Иван. – Да не говорите, ее труднее свести, чем татуировку. Она везде прорастает, как сорняк.
– Вы так говорите, словно ненавидите ее, – выговорила ему Ира. – Это нехорошо.
– Я-то? Нет, что вы. Я не ненавижу ее, я боюсь ее, – признался Иван, попутно беря Иру за руку. Он потянул ее опять на эту прокуренную кухню. – У нее есть какое-то особенное заклинание, при помощи которого она может превратить меня в жабу. Жди потом, пока тебя кто-нибудь поцелует. Я уж даже не прошу о принцессе. Если вы когда-нибудь захотите на кого-нибудь навести порчу, милости просим к моей бывшей.
– Она что – ведьма? – ахнула Ира.
– Определенно, – подтвердил Иван. – Иначе не объяснишь. Только ей для этого никакие зелья не нужны. Ей достаточно выдохнуть на вас дым от сигареты. Кстати, о сигаретах. Ничего, что мы тут курим?
Ира оглядела кухню, где за круглым столом все еще околачивалась парочка студентов. Все курили, как сговорились, честное слово.
– Нет-нет, курите на здоровье, – пробормотала Ирина, стараясь дышать ртом. Нет, в самом деле, не лезть же в чужой монастырь со своим уставом. Везет ей на курильщиков. Ну да это не чудо. Вот если бы она оказалась на мастер-классе некурящих художников, это был бы номер.
– Так-так-так, и кого это ты тут от меня скрываешь? – донесся из-за спины голос. Сиплый, надломленный, вперемешку с кашлем. Ира обернулась на кашель и узрела невысокого молодого пижона, застывшего в модельной позе у дверного косяка. Был он миловиден, худощав, на вид лет двадцати пяти, то есть Ирин ровесник, и одет в укороченные брючки и блестящую жилетку. Словом, по-модному и дорого. Наверняка потратил на наряд значительные средства, но результат получился сомнительным. Выбор модных укороченных брюк делал его и без того небольшой рост еще меньше, а жилет смотрелся странно в летнюю жару и без остальных непременных атрибутов костюма, таких как рубашка и пиджак. Парень ухмыльнулся, заметив, с каким изумлением смотрит на него Ира, однако на Ивана внешний вид щеголя никакого впечатления не произвел.
– Ты что же так поздно приехал, друже, мы уже закончили, – всплеснул руками Иван.
– Скажи спасибо, кхе-кхе, что я вообще добрался. Я как-то слышал в новостях, что управлять машиной с температурой, кхе-кхе, даже опаснее, чем под наркотиками. У меня только один вопрос, кхе-кхе: какие именно наркотики они имеют в виду, кхе-кхе-кхе…
– Вы же совсем больны! Что же вы не лежите? – воскликнула Ира, когда парень закашлялся не на шутку.
– Господи, ну хоть кому-то до меня есть дело! – продекламировал он, хлопнув себя зачем-то по бедрам. – Что это за добрая фея, Чемезов?
– Если ты мне заразишь эту добрую фею, я возьму с тебя пени, – усмехнулся Иван и повернулся к Ирине. – Да пусть не обманет вас этот лихой и придурковатый вид. Это наш Сережа, один из самых алчных, зубастых и беспринципных акул галерейного бизнеса. Гроза художников и искусствоведов, между прочим.
– Ну, ты меня и представил, кхе-кхе, – закашлялся Сережа. – Накурили-то!
– У вас, между прочим, может быть бронхит! – возмутилась Ирина. – А вы ходите по улицам. Куда только ваша мама смотрит!
– Мама? – опешил Сережа, а затем рассмеялся напополам с кашлем.
– Мама его, как и все, смотрит сериалы. В Краснодаре, кажется, да? Слушай, я забыл, откуда ты, Сереж, родом? – спросил Иван, в то время как Ира бросилась включать чайник, раскрывать шкафчики в поисках чая и малинового варенья или, на худой конец, меда.
– Что ж вы, не видите? У него же температура, наверное, – всплеснула руками Ирина. – Ему нужно что-то горячее выпить. И лечь.
– Слышишь, Чемезов? Твоя муза говорит, что мне нужно выпить! – сказал Сережа и подмигнул Ирине: – Правильной дорогой идете, товарищ муза.
– Я не это имела в виду! – окончательно разозлилась Ирина. С самого детства она была приучена относиться к простудам самым серьезным образом. Отец говорил, что если он принесет в оркестр заразу, поляжет весь театр, и тогда получится, что он своей рукой или, вернее, своим горлом сорвал концерт. Нет-нет, лежать, чихать, лечиться. А тут, понимаешь, никакой дисциплины. Кашляет так, словно легкие сейчас разорвутся. Но и дела нет! Чихать хотел!
– Вы не беспокойтесь, я в порядке, кхе-кхе. В крайнем случае выпью что-то. Чемезов, в самом деле, дай мне виски, что ли?
– Виски тебе? На твою терапию никаких виски не напасешься, – ухмыльнулся Чемезов, но достал из маленького отделения-бара в кухонном гарнитуре бутылку, наполовину уже опустошенную. Налил понемногу в три граненых стакана, один протянул Ирине. Она покачала головой. Еще чего не хватало.
– Воля ваша, – пожал плечами Иван и вылил ее порцию Сереже.
– Я бы, конечно, предпочел виски со льдом, но, я так понимаю, это будет не совсем уместно в моем состоянии?
– Да пейте вы что и как хотите, – Ирина покачала головой и пошла обратно в ванну.
– Так ты пишешь ее портрет? – спросил Сережа, провожая Ирину задумчивым взглядом. – Интересная мадам. Откуда взял?
– На улице подобрал.
– Умеешь ты правильно выбирать, кого подбирать. Ноги красивые.
– Офонарел ты, что ль? При чем тут ее ноги? – взбрыкнул Иван.
– Ладно-ладно, не буду задевать твоих нежных чувств.
– Никаких чувств, только работа, – фыркнул Ваня.
– Ты дурак, что ли? Хотя о чем я, это ж Чемезов, он же Иван-дурак по определению. Ну, тогда можно посмотреть хоть? – пожал плечами Сережа. Он на своем веку видал женщин и покрасивее. Хотя…
– Идем, покажу наброски. Пока что это все, я только начал. Но она… есть у нее что-то такое, ну, не знаю. Увидишь. Такие контрасты.
Они с Сережей перешли из кухни в уже темную мастерскую. Иван достал из верхнего ящика стола пачку карандашных набросков, и Сережа принялся перебирать их с сосредоточенностью профессионала.
Ознакомительная версия.
