– Не знаю… в таких делах, какая я тебе советчица, – Галина Ивановна скептически улыбнулась. – Разве что пошути, дескать, вот я с тобой Москвой поделился, теперь давай Тбилиси тоже поделим, – Галина Ивановна засмеялась…
Вута так и не дождался брата. Он ещё поездил по городу и вернулся в квартиру на Тверской. Видимо здесь его давно уже ждали, так как через несколько минут объявился Юзик:
– Ну, ты что Вутарик? Куда свалил-то, почему не дал знать? Я бы машину…
– Заглохни падло! – взорвался Вута.
– Ты что Вутик вольта словил? – Юзик хотел ещё что-то сказать, но Вута резко поднявшись из большого кожаного кресла, снизу вверх от бедра выбросил свой литой кулак, точно попав в солнечное сплетение.
Юзик задохнулся, согнувшись в три погибели. Выкатив глаза, он с трудом выдавил:
– За что хххы?
– За сколько продал сучёнок?! – тут же Юзика получил ногой в пах.
Бывший кореш, взревев, повалился на пол, покрытый толстым ворсистым паласом.
– Ну, сучий потрох… колись, что вы там с Резо надумали со мной сделать!? Колись, а то башку отвинчу! – Вута обхватил шею Юзика и слегка повернул её, словно собираясь сломать.
– Пуусти, – с трудом выдохнул Юзик. Вута чуть ослабил захват, – Сейчас нам нельзя одним… пойми… у нас же ни бабок, ни народу.
– А почему обязательно с Резо? – Вута разжал захват и брезгливо вытер руку о пиджак Юзика, – тот обслюнявил её, когда хрипел.
– А с кем? – тяжело дышащий Юзик потирал шею, – с чеченами, что ли или с дагами?… Они же вообще звери, беспредельщики.
– А с нашими? – Вута подошёл к окну и стал задумчиво смотреть на пасмурную, запруженную машинами Тверскую.
– С кем Вутик? Забыл кто они… лимита хренова. Да и сколько их, свои районы еле-еле держат. Форсу много, а на деле пшик. А эти… липецкие, тамбовские – деревня, кемеровские – те же беспредельщики. А Резо, он к московским лучше любого русского относится. Сколько я с ним… ни разу не кинул, делится честно, слово держит.
– Ох, и дурень ты Юзик. Он же наших лохов стрижёт, а своих прикрывает.
– Они ему тоже платят, – мрачно ответил Юзик.
– Конечно платят, ведь он же их крыша, они не ему, нам платить должны, они в нашем городе живут и бабки делают. Понимаешь?
– Да всё я понимаю не хуже тебя! – «вспыхнул» Юзик чуть оправившись. – В общем, как знаешь, хочешь сам работать, попробуй. Но знай, если с Резо договор не заключишь тебя тут в неделю «оформят»… чечены или другие звери. На тебя тут у многих «зуб» имеется. Слушай, сходи к Резо, выслушай его, он дело предлагает, а там как знаешь.
– Молодец, верно новому пахану служишь. Сколько здесь жуков понатыкано а?! – Вута обвёл рукой комнату. – Эй Резо, ты же слышишь меня, премию этой шестёрке выдай, так и быть приеду к тебе…
Резо встречал Вуту как самого близкого друга. Некогда небольшой, невзрачный московский ресторанчик отремонтировали по евростандарту, он сиял и играл разноцветной иллюминацией. Весь персонал: охранники, швейцар, официанты, метродотель, шеф-повар, музыканты – все были грузины. Действительно Резо превратил эту почти забегаловку в свою роскошную штаб-квартиру, крепость, где в постоянной «боевой готовности» находился «гарнизон» из его близких и дальних родственников. Посетители тоже в основном кавказцы, и по всему все они чувствовали себя здесь комфортно и в полной безопасности.
Вуту проводили в уютный отдельный кабинет, со стенами обитыми бордовым бархатом.
Резо, среднего роста, худощавый, лет сорока, с глубокими залысинами радушно раскинул руки:
– Давно тебя жду дорогой… садись. Моя хлеб-соль – твоя хлеб-соль. Что пить будешь? – На небольшом расписном столики, рядом с большим, уставленном закусками и фруктами, в ряд стояли красивые бутылки с иностранными этикетками. – Хочешь, я тебе сам налью. Все эти виски-миски потом. Сначала из наших родовых погребов отведай. Такого вина ты не в одном супермаркете не найдёшь. Я в этом деле толк знаю, как-никак сын и внук винодела.
Вута молча сел за стол и, чуть пригубив бокал, отставил его.
– Что такое… не нравится!? Ты наверное забыл какое вино хорошее бывает. На зоне небось чифирил?
– На зоне я «Абсолют» в основном пил. Потом Резо выпивать будем, – настороженно отвечал Вута ощупывая в кармане «эфку», гранату Ф-1, единственное но верное в такой обстановке оружие, которое он взял с собой. – Ты же меня сюда не вино пить пригласил.
– Ну почему же дорогой. Всё успевать надо, и дело делать и хорошее вино пить и баб хороших драть… Баб хочешь?
– Каких баб.
– Каких хочешь, любых. Для тебя ничего не жалко. Хочешь балерину, хочешь артистку. Хоть королеву красоты, любую тебе представлю.
– Гляжу, ты забурел Резо, как король живёшь, всё можешь, – язвительно заметил Вута.
– Ах, Вута, дорогой … Сейчас такая шикарная жизнь пошла. Настоящему мужчине, человеку смелому и с головой грех такое время не использовать.
– Ну-ну, – усмехнулся Вута. – Так говоришь хоть балерину, хоть артистку… и из Большого театра можешь?
– Да какая разница, дорогой. Хочешь из Большого, будет из Большого.
– Русскую, конечно?
– Какую хочешь, русскую, еврейку, хохлушку, татарку – любую. Позвоню, здесь будет.
– А грузинки там есть? – нарочито безразлично, будто невзначай спросил Вута.
До того радушный, гостеприимный Резо будто налетел на препятствие. Улыбка медленно сползла с лица, глаза зверовато сощурились.
– Ладно… Ты прав, давай сначала о деле, – голос Резо стал сух и бесстрастен.
– Давай, – вновь улыбнулся Вута. Он почувствовал себя куда уверенней, чем в первые минуты встречи, когда его словно просителя к монарху провёл огромный «паж», через зал и по лестнице на второй этаж. Сейчас даже рука, сжимающая в кармане гранату, несколько расслабилась.
Резо щёлкнул пальцами и тут же тяжеловес, что привёл сюда Вуту, сзади подошёл к боссу и подал ему кейс. Резо резким движением отодвинул тарелки, клацнул замками, кейс открылся. В нём зеленели перевязанные обыкновенными резинками пачки. Кинематографический трюк не произвёл впечатления на Вуту – он спокойно смотрел на «зелень».
– Здесь сто штук баксов… это тебе.
– За что Резо, ты же вроде мне не задолжал?
– Подарок… от сердца. Раз не хочешь мою хлеб-соль есть, бери деньги.
– И что… за это я, наверное, должен буду свалить куда подальше? – ехидно спросил Вута.
– Нет дорогой, ошибаешься. Я не какой-нибудь грязный чечен, я с понятием. Нельзя хозяина из дома гнать. Это твой город, и я это понимаю лучше, чем все эти отморозки. Нет дорогой, это подарок в залог нашей с тобой будущей дружбы. Вместе дела делать будем. Мы с тобой всю эту погань, всех беспредельщиков из Москвы выкинем. Как крёстные отцы в Америке будем. Люди к нам за помощью, а не в милицию обращаться будут, порядок наведём. Власть нам же потом и спасибо скажет, когда мы этому беспределу конец положим.
– Подожди Резо, не гони. Учитывая это, – Вута кивнул на кейс, ты мне вроде бы отступного даёшь. Чтобы я у тебя как Юзик, на побегушках был?
– Ну что ты дорогой. Кто такой Юзик – шавка. С тобой мы на равных будем.
– Как это?… Не пойму я что-то.
– А вот так… Кроме бабок, я тебе Центральный район целиком уступаю. Стриги с палаток, магазинов, ресторанов, фирм, проституток. Знаешь сколько с фирм, которые сбором золотых радиодеталей занимаются, состричь можно? Больше чем с любого ресторана. Мои туда не сунутся. Ну, а твои, в мои районы. Если на тебя наедут – я помогу, на меня – ты мне. Вместе мы многое сможем. Как окрепнешь, мы с тобой вместе на чечен, на рынки, где азеры заправляют, двинемся.
– Понятно Резо… Думаешь на пару со мной Москву подмять, но чтобы у начальников мнение не возникло, что Москва под грузином. Ладно… А почему ты мне именно Центр уступаешь?
– Ты же москвич, вот тебе самый лучший район.
– Ах, ну да, как же это я сразу, – издевательски засуетился Вута, и тут же зловеще сведя брови, наклонился к Резо через стол. – А может потому, что ваших в Центр торговать не пускают. В других местах много нерусских и ты без проблем бабки стрижёшь и своих прикрываешь, а в центре русские в основном, стричь опасно и муторно, ведь тут Кремль, Моссовет, власть рядом. В общем риску много, вот и пусть этот дурень рискует.
Резо багровел под взглядом Вуты, но глаз не отводил. Вута с удовлетворением отметил действенность своих слов и продолжил:
– Ладно, я подумаю над твоим предложением. Только мне кажется сделка не совсем честная. Москву мы с тобой делим… вернее я с тобой Москвой делюсь, себе один район, тебе несколько. Ладно, ты тут ещё деньги кое-какие дал, допустим, что с Москвой замётано. Только теперь если по справедливости надо бы и Тбилиси поделить. Сам подумай, я тебе пол-Москвы, а ты мне тоже хоть какой-нибудь райончик, не жадничай.
В кабинете повисло гнетущее молчание. Вута вновь нащупал на всякий случай гранату в кармане. Грузинский авторитет всегда отличался завидной выдержкой. Даже чечены, первые беспредельщики преступного мира, считали Резо «настоящим мужчиной». Но второй удар Вуты по национальному престижу Резо всё-таки не смог перенести бесстрастно. Маска-улыбка больше не появлялась на его лице, тонкие губы под щегольскими усиками скривились в злобной усмешке.
