Действительно, на тощих изогнутых прутиках висели какие-то крохотные неровные комочки.
И ветки Глеб, мелко поломав, засунул в наполненные водой банки.
– Смотри, что я ещё в нашей низине нашёл, пока ты спал!
Как фокусник, он протянул Сашке маленькую, немного помятую, гроздь алой калины.
Они ещё минут двадцать молчали, Сашка тоже встал, сходил по следам отца за дровами, плотнее заправил майку и свитер в комбинезон, сразу же нетерпеливо натянул скинутую на время куртку, достал из карманов рукавицы.
– Ну, вот, горячий чай готов! Джем, бекон и сдобные булочки будут немного позже.
Голой рукой капитан Глеб Никитин поднял от огня одну блестящую чёрной копотью банку и протянул её сыну.
– Прутья выбрось, только аккуратней, и не взбаламуть разваренный шиповник.
– Почему?
– Когда твоё нежное горлышко будет драть как напильником, тогда ты получишь ответ на этот, в общем-то, справедливый вопрос.
И опять – молчание…
Горячая тёмная вода оказалась такой вкусной! Кисло-сладкая, она приятно согревала и пощипывала язык.
Сашка, прищурившись на взбодрённый новыми дровами огонь костра, прихлёбывал из банки и краем глаза наблюдал за отцом.
Глеб опять шагнул к своей висящей на коренастом деревце куртке и вытащил из внутреннего кармана несколько длинно сложенных газет.
– Не хочешь ничего почитать?
В великом изумлении, не в силах сглотнуть нечаянно большой горячий глоток ягодного чая, Сашка отрицательно замотал головой.
– Ну, как знаешь… Я их, пока ты за билетами на паром бегал, купил. Вчера не получилось прочитать, сегодня в самый раз. Извини, привык перед завтраком со свежей прессой знакомиться.
Голос отца был ровным, безо всяких намёков и трагического подтекста, но Сашка слишком хорошо знал этого человека, чтобы изумляться или пытаться его перебивать собственными словами.
– Кроссворды мы оставим на потом, хорошо? Без авторучки и карандаша как-то непривычно ими заниматься.
Красивый, полный робким солнечным теплом, рассвет закончился.
Небо опять затянуло серым, к их лицам раз за разом начали прикасаться слабые порывы неприятного ветерка. Даже каждый глоток поначалу горячего чая был холодней предыдущего. Правильно, холодно, зима же…
«Чего он тянет! Нужно же действовать, а он.… Как будто дома, на диване!».
– А кто это сделал, пап, как ты думаешь?
Стараясь не казаться взволнованным, Сашка слегка поправлял прутиком мелкие перегоревшие веточки на краю костра, напряжённо ожидая ответа отца.
– Не мешай. Сейчас про Лигу чемпионов дочитаю…
– А если сюда полиция внезапно приедет? Что с нами будет? Мы же вроде как главные подозреваемые, да…? Что говорить будем? Это же всё очень серьёзно, понимаешь!
По-мальчишески упрямо он говорил громко, почти кричал в сторону молчавшего отца, поэтому капитан Глеб тоже решил крикнуть. Всё-таки вокруг лес, чего сдерживаться-то…
– Ты прав!
Отбросив раскрытый и недочитанный «Спорт-Экспресс» в сторону, Глеб поспешно и чересчур нервно вскочил на ноги.
– В самом деле, что ж я так! Как же можно пить чай в такое сложное время?! Неужели всё пропало, ох, как же так-то…
Паника его была явно дурашливой, комедиантской, но Сашка не позволил себе улыбнуться.
Внезапно Глеб остановился, широко потянулся руками и пристально посмотрел прямо в глаза сына.
– Ты что, действительно испугался?! Не заметил. Просто я не совсем закончил обдумывать план наших дальнейших действий. Ещё раз извини, газеты сегодня были явно лишними. Давай, если так, начинать мыслить вместе.
Накинув на плечи куртку, он захватил поближе к костру небольшой пенёк, удобно сел на него, почти коснувшись коленями ног сидящего на еловых ветках Сашки.
– Предлагаю начать с воспоминаний, а потом понемногу приблизиться к сегодняшней суровой действительности.
И опять Сашка признался себе, что зря сорвался, не выдержал, раньше времени начал психовать. Рядом с ним был не кто-нибудь, а его отец. Значит, всё будет нормально. Нужно просто слушать, слушаться и ждать…
– Спокойно, подробно, совершенно необязательно чтобы в алфавитном порядке, перечисли-ка мне, дружок, кто был тогда на том острове, куда вы корпоративно ездили летом за подберёзовиками? Я имею в виду тот случай, когда твой нож пропал.
– Да я уже понял… – По всему суровому облику Сашки было видно, что парень передумал паниковать и дисциплинированно принялся за умственную работу. – Сейчас, сейчас…
– Так. Всего нас там было семь человек. Я только ещё начал работать у них, они меня с собой первый раз тогда пригласили…. Микроавтобус был восьмиместный, точно, мне поручили его в транспортной фирме заказывать, одно сиденье пустое было.… На этом кресле ещё Ефим…, Ефим Николаевич один сидел. Да! Точно, он один был!
– Кто ещё?
– Да все наши, никого из посторонних они тогда и не собирались брать! Просились девчонки две, подружки Евы, но потом передумали чего-то. Не знаю….
– Семь? Ну-ка, попробуй поимённо, а то что-то в твоей арифметике мне не нравится.
Сашка нахмурился, загибая пальцы.
– Всё правильно! Ева, я, Кирилл, Вадим…, ну, Ефим Николаевич, водитель его, Анатолий. Софья Алексеевна ещё. Просто Николая Дмитриевича с нами тогда не было! У него какая-то болезнь тогда случилась, что-то с желудком, вот он и не поехал! Говорю же – семь человек!
– Ладно, с этим закончили.
Поймав на ладонь случайную снежинку, капитан Глеб тревожно посмотрел на небо и пододвинулся ещё ближе к сыну.
– Теперь постарайся быть предельно внимательным. У тебя в последнее время какие-нибудь серьёзные неприятности в конторе были? Ни с кем ты там принципиально не ссорился, не конфликтовал?
Даже не размышляя, Сашка мотал головой, выслушивая очередной вопрос.
– А никто со стороны не спрашивал тебя о делах агентства, не предлагали кое-что сообщить, рассказать о работе «Нового Альбиона», денег за это не обещали?
Не то, чтобы слёзы, но что-то на них похожее…
– Извини, это был достаточно дурацкий протокольный вопрос. Ритуал такой есть у всех прославленных детективов – сначала оскорбить недоверием хорошего человека, а потом усиленно перед ним извиняться. Всё, всё, понял, не говори больше ничего на эту тему.
– И всё-таки… – Капитан Глеб поднялся, принялся расхаживать в близости от тёплого кострового марева, – я продолжаю быть уверенным в том, что это убийство было задумано и исполнено в расчёте на нас с тобой, на наши мысли и действия.
– Убийца уверен, что очень хорошо знает и тебя, и меня. Поэтому рассчитывает получить от нас вполне предсказуемую реакцию. Он из своих…
Из-под капюшона Сашка буркнул:
– Почему – «он»? Может, это сделала «она»?
– Да, ты возможно прав; судя по тому, как суматошно порезана куртка на Вадиме, рука нетяжелая. Могла и она.… Но, чтобы нам не запутаться в словах и эмоциях, предлагаю пока называть убийцу «он». Так проще. И не отвлекает.
– Ладно.
В глазах Сашки читалась готовность не только слушать, но и действовать. Он уже окончательно проснулся и поэтому был нетерпелив.
– Ну и хорошо, что ладно.
В этом капитан Глеб легко согласился с сыном.
– Все знают, что мы с тобой должны возвращаться домой двадцать шестого. Убийца очень рассчитывает на то, что мы вернёмся гораздо раньше. Он просто не допускает, что это приключение пройдёт точно по намеченному нами плану. В этом есть резон – он сделал многое, чтобы сломать наши с тобой стройные предварительные размышления.
Я уверен, что он просчитал несколько вариантов…
И опять, внезапно, без всякой многозначительной паузы, Глеб улыбнулся и подмигнул сыну.
– Расслабься. Не волнуйся. Я понимаю, что ты очень переживаешь и хочешь прямо сейчас, немедленно, делать что-то героическое, куда-то бежать, сообщать добрым людям важные сведения и прочее. Потерпи. Некоторое время тебе придётся просто сидеть и внимательно слушать. Иногда кивать твоей грустной головой. Терпи, я постараюсь закончить свои негромкие размышления как можно быстрее. О́кей?
– Я в норме, продолжай…
– Продолжаю.
Капитан Глеб чувствовал, как важно именно сейчас разложить всё по полочкам, быть убедительным и правдивым. Решение должно быть их общим, а не грубым и волевым отцовским приказом…
– Варианты развития событий делятся на естественные, самые подходящие для убийцы, на которые он больше всего и рассчитывает; и на неестественные, о которых мы поговорим немного позже.
Все естественные варианты основываются на том, что мы с тобой обязательно должны прийти на место, которое публично определили в самом начале нашего приключения. И поэтому обязаны найти здесь тело Вадима.
Мы видим его, замечаем в первые же минуты нашего пребывания на этом берегу. Почти как сейчас это с нами и произошло.
