– Люблю тебя! – прошептал он над Мери. Неслышно встал с кровати, тихонько прикрыл за собою дверь и, полагая, что все ещё спят, насколько мог бесшумно спустился в столовую.
Но, Гвардия не дремлет!
– А, офицер! Я вас давно поджидаю!
Голос генерала звучал, как на параде. Казалось, он вообще не спал.
– Сэр, я специальный агент и, по возможности, не так громко, – тихим голосом посоветовал Крис. – Ты чего не спишь, отец? Мама не обрадуется, узнав, что ты с утра выпиваешь. Как говорят русские, опохмеляешься.
– Ну, во-первых, мы ей не скажем. Во-вторых, я не это слово, что ты сказал. А в-третьих, я специально тебя поджидаю. Можем мы хоть раз поговорить без мамы?
Кристофер напряг память. И вдруг – обескураженно улыбнулся отцу. За последнее время они, если встречались, всегда говорили втроём.
– Конечно, папа. Только мне надо вымыть посуду. Хочу Мери сделать приятное.
– Если бы я твоей матери все время делал приятное, то и тебя бы на свете не было! Мужчина должен заниматься мужскими делами!
– Ты чрезмерно строг, папа. К тому же ты лукавишь. Я же помню, как ты и убирал, и готовил, пока мама спала.
Теперь обескураженно улыбнулся папа:
– Тогда было время другое!
– Да время было такое же. Просто ты любил маму.
– И сейчас люблю! И может, даже больше прежнего.
– И я люблю Мери.
– Да… – протянул отец, – повезло тебе с женой, а нам с матерью – с невесткой, – при этом отец задумчиво улыбнулся.
– Папа, я и не знал, что ты способен на сентиментальность!
– А ты думал, в груди твоего отца стучит мотор «Першинга»?
И, вдруг уголки глаз отца заблестели. Он стал таким, каким запомнил его Крис до поступления в школу.
– Нет, Крис! В этой груди бьётся сердце любящего мужа и отца, израненное болью за близких мне людей.
– И мы тебя очень любим, папа!
Крис обнял отца. Отец, в свою очередь, похлопал его по спине.
– Все хорошо, сынок. Все хорошо.
– Хорошо, папа, – подтвердил Крис.
– Теперь к делу.
Слезы чудесным образом исчезли вместе с «папой из детства», а их место снова занял твёрдый взгляд отставного генерала.
– Что за новое назначение? Ты ничего не говоришь.
– Папа, давай я буду мыть посуду и говорить одновременно. Не будет это неучтиво?
– Что ты, сынок! Сам Гай Юлий Цезарь делал несколько дел одновременно. А он был лучшим полководцем в мире!
Разрешение было получено. Крис открыл кран и приступил к почётной дополнительной обязанности любящего мужа.
– Ты не ответил, сынок…
– Папа, я тебе скажу, но под честное слово офицера, что моя информация не всплывёт завтра где-нибудь в баре или среди твоих друзей.
– Ты что, не доверяешь отцу?
– Понимаешь, па… та работа, на которую я перешёл, значится под грифом «совершенно секретно». Департамента, в котором я состою на службе, ты не найдёшь ни в одном телефонном справочнике.
Папа недоверчиво посмотрел на сына:
– «Люди в чёрном», что ли?
– Ну, типа того.
– И как же тебя теперь зовут? Мистер Кей? Мистер Джей?
Кристофер рассмеялся:
– Не настолько, папа. Наш Департамент занимается изучением разных акустических явлений в эфире. Я занимаюсь тем же, чем и раньше в NASA, только в другой организации. И я не Джеймс Бонд и не агент Фокс Малдер из «Секретных материалов». Я такой же, как и был. Только работа поинтересней.
Крис дочистил тарелки и перешёл к чашкам.
Отец внимательно слушал. Тем, кто не присутствовал при разрушении мифического Колосса, для восполнения упущенного достаточно было взглянуть в лицо Макдауэла-старшего. Все придуманные им образы преемственности поколений, все нагромождения из дедушек и прадедушек рушились, как карточный домик.
Крис перехватил угасший взгляд отца.
– Да не переживай, папа. Я не могу рассказать тебе всего, но ты должен знать, что моя работа в не меньшей степени направлена на безопасность страны, чем участие в сражениях за независимость моего пра-пра-пра-прадеда.
– И чем ты влияешь на безопасность Америки, слушая радио? – ехидно сощурился отец.
– Я, папа, не просто слушаю радио. Я… как бы тебе объяснить… видишь ли… – Крис запинался, подбирая слова, – мы исследуем области звуковых диапазонов, где происходят контакты с… потусторонним миром.
Отец с недоверием посмотрел на сына.
– Ты это серьёзно, сынок? Ты налаживаешь контакты с преисподней? И все это за счёт налогоплательщиков?
– Да, папа. Контакты с потусторонним миром.
– Какая глупость!
– Никакой. Я ещё всего не знаю толком. Контактёры – сотрудники, говорящие с призраками, через эти каналы выясняют необходимость проведения тех или иных мероприятий для предотвращения конца Света. А моя работа заключается как раз в поиске таких каналов в определённом частотном диапазоне и обеспечении связи по ним. Я – грабер. Понимаешь? Вот почему эта работа так важна для нашей страны и для всего мира.
– Ты хочешь сказать, что мы бомбили Белград и Ливию, вторглись в Ирак и Афганистан по указанию призраков с того света?
Крис утвердительно кивнул.
– Наш отдел за полвека существования более-менее научился расшифровывать электронные голоса душ умерших людей и выстраивать из сказанного ими логическую цепь будущих событий. Правительство принимает адекватные решения, а армия осуществляет радикальные действия. Пока, во всяком случае, мы держим ситуацию под контролем.
– Не могу поверить, что я был ранен под Багдадом, потому что мой сын установил связь с призраком, тот дал команду Президенту – и меня с моими ребятами направили в Ирак! Скажи, вам призраки отдают приказы лично или через порученцев?
– Сэр, я работаю в Департаменте только одну неделю, – обиделся на агрессию отца Кристофер, – а информацию мы получаем от душ умерших людей. Высшие силы не могут говорить с людьми. Поэтому с их стороны контактёр, и с нашей стороны – контактёр.
– Ты это серьёзно?
– Вполне.
– Ну, не знаю… – вдруг смягчился отец, – то, что ты рассказал, не укладывается в моем сознании. Прости за резкость.
– Все нормально, отец. У всех, кто первый раз слышит об этом, примерно одна реакция. И не забывай, ты дал слово молчать. К тому же я домыл посуду.
С этими словами Крис уложил последнюю ложку в посудомоечную машину и нажал на «старт». Машина мерно зашипела.
– Примерно такой звук у шума, который я изучаю.
– Но ты офицер?
– Нет, папа. Я агент. Я же показывал тебе удостоверение. Это как офицер у вас в армии.
Отец облегчённо выдохнул.
– Ну, слава Богу! А что за служба, останется нашей тайной. Кстати, Мери-то в курсе?
– Частично. Я слишком её люблю, чтобы делать из неё неврастеничку. Да она и не лезет в мои дела.
– Это до поры до времени, – улыбнувшись, предупредил отец, – хочу выпить с тобой сынок, агент Макдауэл, за твоё будущее.
Крис больше не сопротивлялся. Они чокнулись стаканами и выпили налитое виски по-мужски одним глотком.
Вскоре проснулась Мери. За ней – дети. Мери спустилась на кухню. Благодарно поцеловала Криса, поздоровалась со свёкром и приготовила завтрак. Через двадцать минут столовая наполнилась звонким смехом детей и утренними разговорами взрослых.
После семейного Рождества была праздничная семейная поездка в Австрию. Это был новогодний подарок Криса. А после – для агента Макдауэла начались трудовые будни в его новом качестве.
Более двух месяцев, сидя за большим дубовым столом персонального офиса, Кристофер перебирал на своей аппаратуре частотные диапазоны в надежде услышать хоть малейший намёк на чьё-то присутствие.
В большом помещении, разгороженном бетонными стенами на несколько звуконепроницаемых офисов, напряжённо сканировали пустой эфир ещё трое сотрудников-граберов. В одном из офисов за кофе и чтением литературы ожидали команды двое контактёров. Ещё две комнаты были предназначены для отдыха и релаксации граберов. Окон в помещении не было. И не могло быть. Вся действующая группа находилась под землёй на глубине семидесяти ярдов. К секретному объекту вела лифтовая шахта из оборудованной ещё в шестидесятых годах спецквартиры-бункера первого этажа невзрачного пятиэтажного дома, в одном из кварталов Нью-Йорка. Спецобъект состоял из восьми таких же больших, трёх маленьких помещений, большого склада продовольствия из расчёта нахождения пятидесяти человек, оружейной комнаты, столовой с кухней, дизельной подстанции, бойлерной, кондиционерной, медпункта, душевых, туалетных комнат и ещё двух помещений с бронированными дверями неизвестного назначения и неизвестной площади. Под землёй объект занимал почти полквартала. Строился он как штаб командования спецоперациями на случай ядерной войны с Советским Союзом. После его передали секретному Департаменту ФБР. Несколько переоборудовали, обновили систему жизнеобеспечения и связи, а остальное оставили как есть.
Дни текли. За два месяца работы Кристофер успел устать настолько, как если бы он отработал год в NASA. Очень большого напряжения требовало прослушивание пустого эфира, составление формул, расчёт волновых изменений, давящая тишина офиса. После часа работы он выходил в комнату отдыха. Садился в релаксационное кресло, включал лёгкую музыку и, полулёжа, дремал. Кресло прокатывалось волнами под напряжённой спиной, расслабляя мышцы и разгоняя застоявшуюся кровь. Полежав десять минут в кресле, он вставал и перемещался в фитнес-комнату. Там он несколько минут качал на тренажёрах мышцы спины и рук, бегал, крутил педали велосипеда, потом переходил в столовую, где пил чай без сливок. Через сорок минут отдыха возвращался на своё рабочее место, включал аппаратуру, надевал наушники и запускал программу сканирования.
