– Господи! Сколько их! Как пахнут! Это мне?
Он смеялся в ответ…
Два следующих дня пролетели незаметно. Они не отходили друг от друга. И были счастливы. Но срок круиза Владимира подходил к концу. Осталась всего одна ночь.
Вечером за столиком в ресторане Вика выглядела грустной.
– Что с тобой? – участливо поинтересовался он.
– Не знаю. – Она взглянула на него, ненадолго задержав печальный взгляд, и опустила глаза. – Не думала, что так к тебе привяжусь, что бывает так плохо.
– Вика, милая!.. – Он придвинулся ближе, взяв за руку. – Ну что ты…
– Володя, скажи, я тебе нужна?
– Как сама жизнь!
– Что же нам делать?
– Быть вместе.
– Ты несвободен!
– У меня уже взрослые дети.
– А как же твоя жена?
– Она хорошая. Но я не люблю её. Мы разведёмся.
– Значит, можно так жить – без любви?
– Пока не встретил тебя, думал, что можно.
– Знаешь, и я думала, что не способна полюбить. А мама мне всегда говорила – судьбу не обманешь.
– Видимо, правильно говорила.
– Пошли погуляем по палубе. – Она поднялась и направилась к выход у.
Глядя на темнеющий в сумерках берег, неспешно проплывающий за бортом теплохода, они стояли на верхней палубе и молчали. Он взял её руку. Она не отняла.
– Володя, – попросила она, – скажи ещё раз, я тебе нужна?
– Как сама жизнь! – Он так чувствовал.
– О чём ты думаешь?
– О нас.
– И что же ты надумал?
– Всё будет хорошо!
– Ладно! – решительно произнесла Виктория. – Ресторан уже скоро закроется. Я тебя приглашаю ровно в час…
– Куда? – не понял он.
– В ресторан. Наш вечер продолжится. А сейчас мы с тобой ненадолго расстанемся.
– Расставаться обязательно? Я не хочу тебя отпускать.
– Мне надо кое-что подготовить и переодеться. Мы расстаёмся совсем ненадолго. Только ты не опаздывай.
Когда Владимир, подогреваемый любопытством, в назначенное время вошёл в ресторан, в глаза ему ударили светом все прожектора под потолком. Зазвучала громкая музыка, и на сцену вышли в ярких костюмах три девушки из арт-группы. Владимир с удивлением увидел, что в зале, кроме него, никого нет. Только бармен услужливо накинул замок на дверь.
– Проходите, присаживайтесь, – сказал бармен, указав на накрытый на четыре персоны столик.
Владимир сел. Девушки на сцене начали танцевать под ритмичную музыку. Виктория с такой одержимостью отдавалась неистовству откровенного танца, что любой мужчина не смог бы остаться равнодушным. Владимир понимал, что она танцует для него, и не сводил восхищённых глаз.
Арт-группа исполнила два танца, и наконец все три девушки сели к Владимиру за столик.
– Ну как? – спросила одна из подруг Виктории, успокаивая дыхание.
– Высший класс! – не покривил душой Владимир. – Спасибо!
– Так танцуют только в элитных стриптиз-клубах, – добавила другая.
Владимир посмотрел на Викторию. Она пропустила последнюю реплику мимо ушей.
– Девчата, а давайте выпьем! – Владимир широко развёл руки над столом. – Заказывайте всё что пожелаете. Не стесняйтесь! Я плачу!
Душа Владимира жаждала гулять, и он не хотел думать о наступающем утре.
Они танцевали, наполняли бокалы вином, коньяком, шампанским, снова танцевали. Вика сильно набралась. Подруги тоже.
Звучала музыка. Виктория медленно двигалась в такт движениям Владимира, подруги кружились где-то рядом. Бармен за стойкой, протирая бокалы, поглядывал на всё снисходительным, понимающим взглядом.
Вика почти висела на Владимире. Он поддерживал её за талию, не позволяя оступиться или упасть.
– Володя, я очень виновата перед тобой, – будто в бреду выговорила Виктория, не поднимая головы.
– В чём?
– Я влюбилась в тебя, как дура!
– А я – в тебя! – усмехнулся Владимир. – Нашей вины тут нет. Судьба…
– Ты не понимаешь… Такого не должно было случиться!
– Но ведь случилось. – Он сильнее прижал её к себе. – Судьбу не обманешь – помнишь?
– Не надо… я расплачусь… – по-детски проронила она.
– Пойдём ко мне?
Она подняла голову, посмотрела в глаза, будто приняла важное решение:
– Пошли!
В свою каюту Владимир внёс Викторию на руках, потому что её качало и она не могла идти на высоких каблуках. Девушка держала его за шею и всё время пыталась заглянуть в глаза, задавая один и тот же вопрос:
– Ты меня любишь?
Он не уставал повторять:
– Люблю. Очень!
Посадив гостью на диван, Владимир прикрыл дверь и расположился в кресле. Он смотрел на сидящую с закрытыми глазами Викторию и не понимал, как всего за несколько дней она стала для него всем: рассветом, закатом, водой, воздухом… Жизнью!
– Прости меня, – тихо произнесла Виктория, не открывая глаз. Так тихо, что ему показалось, что он ослышался.
– Что? – переспросил Владимир.
– Прости меня, если сможешь, – повторила она чуть громче и приподняла ресницы.
– За что? – улыбнулся он.
– Ты не знаешь… – Она не смотрела на него.
– Может, и не стоит тогда…
– Нет! – жёстко перебила Виктория и села прямо. Её фигура выдала напряжение. Лицо выражало решительность, и теперь она чётко выбрасывала каждое слово: – У тебя жена Ирина. Сын Дмитрий. Дочь зовут Еленой.
– Откуда знаешь?.. – опешил он. – Я ведь тебе не говорил…
– Твоя дочь учится в институте с моим двоюродным братом.
– И что? – всё ещё не понимал Владимир.
– Она, узнав, что я работаю на теплоходе, на котором поедешь ты, просила меня пофлиртовать с тобой и сделать фотографии, чтобы показать их матери. Почему дети не любят тебя?
– Не может быть! – Владимир не хотел верить ни одному услышанному слову.
– Ты ведь хороший, Володя… – вздохнула Виктория. – А я ведь считала всех мужчин сволочами. Отец бросил нас с мамой. Мама умерла, когда мне было четырнадцать. Я ненавидела мужчин! Я ненавидела тебя больше других, ещё не зная совсем! Но, когда встретила на теплоходе в первый раз, никакой ненависти не почувствовала. Потом увидела твои глаза тогда на пляже… Всё равно решила, что доведу дело до конца! И влюбилась!.. Ну почему ты оказался не таким, как все? Что мне теперь делать с этим?!.. – Последний вопрос она выкрикнула навзрыд и закрыла лицо руками.
Слыша глухие рыдания, Владимир ощущал боль. Боль во всём ставшем будто чужим и старым теле.
– Ты фотографии сделала? – У него не было сил осуждать её. Она перестала всхлипывать и посмотрела на него мокрыми от слёз глазами:
– В первый вечер нас девчонки снимали на цифровик. Хочешь, я их сотру?
– Делай как знаешь. – Он отвёл взгляд.
– Ты меня простишь? – Она искала его глаза.
– Сейчас тебе лучше уйти. – Он не смотрел на неё.
– Скоро утро. Можно я останусь?
– Нет. Мне нужно побыть одному.
Тяжело вздохнув, Виктория поднялась и подошла к столу. Её качнуло, но Владимир сделал вид, что не заметил.
Уже у двери Виктория обернулась:
– Там на столе я положила свою визитку. Захочешь – позвони… в любое время.
– Хорошо.
Он слышал за дверью её удаляющиеся неровные шаги и продолжал прислушиваться до тех пор, пока шаги совсем не стихли.
Один на один со своей болью он не сомкнул глаз до рассвета…
Стрелки циферблата показывали семь часов. Владимир стоял перед дверью Виктории, чутко прислушиваясь и стараясь уловить хоть какой-нибудь звук. Но в каюте было тихо. Он не решался постучать – вдруг Виктория спит? И девчат будить не хотелось. Владимир чувствовал себя виноватым. Он не должен был так поступать с девушкой. Ведь она честно призналась ему. Но зачем она сделала это признание? Это как вылитый на голову ушат ледяной воды, который отрезвляет.
Теплоход подходил к причалу. Так и не постучав в дверь, Владимир направился за своими вещами.
Он обернулся, когда сходил на берег, но не увидел на палубе Виктории. Напрасно, стоя на причале, он старался отыскать её глазами среди проснувшихся отдыхающих.
В квартире Владимира никто не ждал: жена с сыном ещё неделю будут на море, дочь не появится из стройотряда до сентября. Большое четырёхкомнатное жилище показалось холодным и чужим.
«Почему дети не любят тебя?» – этот вопрос Виктории снова и снова звучал у него в голове. Неужели дети могут не любить отца? Его разум не хотел вмещать понимания того, что родная дочь могла задумать подлость. Он хотя бы когда-нибудь в чём-то отказывал ей? Пальцем не трогал, ругал нечасто и только по делу. Она разодета, телефоны разные, ноутбуки самые крутые, в деньгах не нуждается… И такое против отца!
Виктория… Он не сможет забыть её никогда – это Владимир понимал. И то, что обидел напрасно, – понимал. Он бы хотел вернуться на пристань – теплоход будет стоять до вечера. Сердце уже тосковало по Виктории. Она замечательная. Её глаза не лгали! Но зачем она призналась ему в том, в чём могла бы не признаваться? И, если бы не это её откровение, Владимир, не сходя на берег, сегодня же купил бы билет на дальнейший рейс. Вчера он решил, что ещё десять дней побудет рядом с Викторией. Но не успел сказать ей об этом… Теперь всё изменилось. Судьбу не обманешь. Он любил эту девушку так, как может любить жизнь птица, падающая с высоты с простреленным крылом, как может любить мужчина, уже проживший большую часть своей жизни. Любил без надежды на будущее.
