Полине снилась поляна, покрытая шёлковой зелёной травой, усеянной крупными белыми ромашками, синими колокольчиками, алыми саранками, весело качающими под лёгким ветерком кудрявыми головками. Она лежала, раскинув руки на мягкой траве, глядя в бездонную синеву неба. Солнце прикрывало белое сдобное облако. Весёлый лучик нетерпеливо выглянул из-за пушистой преграды и скользнул по глазам. Полина отвернулась от назойливого озорника, но он упорно не хотел оставлять её в покое.
Она зашевелилась и открыла глаза. Через открытое окно в лицо светило ласковое июньское солнышко.
Легко соскочив с постели, Полина с удовольствием прошлась босыми ногами по прохладному чистому полу, выглянула в окно. Во дворе пусто, даже Янычара не видно.
Неслышно ступая, выскользнула во двор, умылась и пошла на кухню. В холодильнике стояла запотевшая банка с молочной сывороткой и сметана. «Побалую я мужчин блинами», – решила она. Вскоре аромат печёного теста приятно щекотал ноздри.
– Доброе утро, раненько поднялась, помощь нужна? – заглянул на кухню Ким.
– Доброе утро, – приветливо улыбнувшись, откликнулась Полина, – разожги самовар, скоро завтракать будем.
Пока она пекла блины, Ким поставил на стол мёд, сметану и пошёл в погреб за вареньем.
На веранде было солнечно. От росшего под окном куста черёмухи, распустившей белые серёжки, шел горько-сладкий, пьянящий аромат.
– Хорошо здесь, – вздохнула полной грудью Полина. – В городе черёмуха уже отцвела, а здесь вон как серёжки развесила.
– У нас за хребтом холоднее, вот и цветёт всё позже, чем на западе края. Совсем редко ездить к нам стала, всё забыла, – укорил её Ким.
– Некогда, работы много.
* * *
Закончив мыть посуду, Полина решила пройтись по деревне. День был удивительно хорош. Деревенька как будто встряхнулась после долгой холодной зимы. В каждом палисаднике, словно окутанная белым облаком, цвела черёмуха. Зелёная трава по обочинам дороги была сплошь усыпана жёлтыми солнышками одуванчиков. Улица тянулась вдоль высокого берега, Полину неудержимо потянуло к Нерче – реке своего детства. Она свернула на круто спускающуюся к воде тропинку. Река была на прибыли, она стремительно неслась вдаль, сверкая струями на солнце. Волны с шорохом накатывали на берег, выплескивая подхваченный где-то в пути мусор. Она присела на камень, опустив руки в прохладную воду. Приятный холодок рыбкой скользнул по венам, достиг головы, словно быстрая вода, смыл переживания последнего месяца, прояснил мозг. Всё происшедшее показалось ей каким-то незначительным, не требующим тех усилий, что она прилагала. На душе наступил безмятежный покой. Через некоторое время, очнувшись от очарования, она провела ладонью по затуманившимся глазам.
– Хорошо-то как здесь, Господи!
Вечером парились в бане. Пили чай с мёдом. По темноте пришла баба Стеша – нянька Полины. От угощения отказалась. Позвала Кима. Они присели на крылечко и долго о чём-то вполголоса, сердито переговаривались. Потом баба Стеша, не попрощавшись, хлопнув калиткой, ушла.
– Что это с ней? – спросила Полина, когда Ким вернулся на веранду. – Даже «до свиданья» не сказала.
– Отговаривала от поездки. Река, говорит, на прибыли, мусор всякий несёт, течение быстрое. Боится, как бы чего не вышло.
– Я был на реке. Она действительно на прибыли, – вставил своё слово молчавший до сих пор Андерс.
– Ничего, вниз по течению, по большой воде идти будет легче. Выйдем завтра на рассвете, сплавимся до Нерчинска, кое-что там прикупим из запасов, а потом через устье войдём в русло Шилки. На второй день, может, и до Быков доберёмся.
– Кто-нибудь мне объяснит, куда вы собрались? – спросила Полина.
Мужчины переглянулись, они забыли, что она ни о чём не знает.
– Понимаешь, – начал объяснение Ким, – пока вы путешествовали по Кодару, я тоже кое-что предпринял. Обстоятельства сложились так, что у нас осталось совсем мало времени, чтобы взять ситуацию под контроль. Три стихийных стража – воздуха, огня и воды приступили к активным действиям. Воздушный тебя признал и дал присягу, теперь его можно не опасаться. Осталось три. Где находится Страж земли, Дамкина, неизвестно. Самые опасные стражи воды и огня, Индра и Хатор. Возможно, что кто-то, очень влиятельный, подталкивает их. Прости, что мы не дали тебе как следует отдохнуть, но нужно продолжить поиск магических источников. Наблюдатели доложили о всплеске магической энергии на Шилке. Мы с Алексом, когда проводили экспедиции, тоже предполагали, что камень морэнов находится на одном из скал Быков, которые каменным барьером, встали на пути реки. Скалы эти почти недоступны, подобраться к ним мы не смогли, впрочем, на месте всё сами увидите. Поэтому, пока ты гуляла, мы с Андерсом переговорили и решили завтра на рассвете отправляться в дорогу.
– Повезёте меня отыскивать для вас ещё один накопитель энергии? Не боитесь, что я на этот раз не выдержу?
– Полина, если ты не хочешь, то тебя никто не неволит, будем сплавляться, когда ты решишь, – Ким разговаривал с ней тем же тоном, каким говорила она с тяжелобольными пациентами.
– Прости, Ким, я, видно, до сих пор не могу прийти в себя после вчерашнего. Как решили, так и будет. Спокойной ночи, – она ушла, ни на кого не взглянув.
– Может, действительно отложим путешествие? – задумчиво глядя ей вслед, спросил Андерс.
– У реки опасно ждать. Страж может заставить нас действовать.
– Как?
– Очень просто: устроит наводнение, и тогда пострадают люди. Пока всё спокойно, надо добираться до низовий Шилки.
– Из-за благополучия смертных ты хочешь подвергнуть риску её жизнь?
– Андерс, это в Делире жизнь смертного мало что значит для вас.
– Пребывание здесь изменило тебя.
– Да, не отрицаю, – легко согласился с ним Ким.
Ким разбудил их на рассвете, когда петухи на разные голоса приветствовали зарю. Было холодно. Со стороны реки поднимался лёгкий прозрачный туман. Мужчины, одетые в штормовки, высокие резиновые сапоги, носили в лодку снаряжение. Полина собирала провизию. Заметив, что люди сели в лодку, Янычар намеревался прыгнуть к ним, но хозяйка строгим окриком остановила его, приказав сторожить дом. Пёс послушно остался на берегу и долго, склонив набок голову, смотрел вслед уплывающему судёнышку.
Шум мотора разносился по пустынной реке, отдавался эхом в небольших распадках, заросших березняком, диким персиком, боярышником. Левый пологий берег открывал широкую пойму. Вдали, похожие на лапы гигантских зверей, голубели изрезанные оврагами безлесые сопки. Попадающие на пути острова стояли в бело-розовом кипении цветущих кустов боярышника, дикой яблоньки, шиповника.
Андерс любовался рекой. Вода стремительно неслась, сверкая в первых лучах солнца. Справа величественно поднимались гранитные скалы, отсвечивая то розовым, то голубым. Там, где горы нависали над самой водой, она с рёвом билась о них, крутилась воронками и снова продолжала свой, веками проложенный путь.
* * *
В первой половине дня достигли окраин Нерчинска, причалили напротив небольшого рынка. Закупая провизию, прошлись по магазинам, пообедали в уютном кафе. В полдень они вернулись к лодке загруженные пакетами и коробками.
– Всё, можно сплавляться до самого места, никуда не заходя, – сказал Ким, укладывая провизию в специальный ящик на корме.
Город тянулся вдоль левого берега километров на двенадцать. Когда-то он был процветающей столицей Забайкальской волости, но после строительства железной дороги потерял своё значение и захирел. Они проплыли мимо знаменитой тюрьмы, мимо многочисленных дач горожан, обогнули остров с несколькими деревянными домами – местечко называлось «Старый город». За ним Нерча почти под прямым углом повернула и, минуя песчаные островки, соединилась с Шилкой, смешивая свою прозрачную, с лёгким коричневым оттенком воду с её мутноватым потоком. Лодка пронеслась под железнодорожным мостом. Ким, сдвинув руль, повернул налево, лёгкое судёнышко, увлекаемое мощным течением, увеличило скорость.
Они плыли возле левого берега, вдоль железной дороги, мимо сопок, сплошь покрытых цветочным ковром из красных саранок, желтых лилий, бело-розовых марьиных кореньев. Чем ниже они спускались, тем неприступней и суровей становились берега Шилки. Спокойно и величаво несла она свои воды среди гор, густо поросших лиственным лесом вперемешку с сосновыми рощами. Иногда горы разрывали глухие пади, исчезающие в бесконечной дали.
* * *
Вечерело. Путешественники причалили к песчаной отмели длинного, поросшего тальником острова. Лодку вытащили на берег. Разбили возле кустарника палатку. От комаров спасал дым костра. Полина, молчаливая, отстранённая, взялась готовить ужин. Мужчины, приготовив дрова, ушли ловить рыбу и ставить на ночь перемёты. Вечер был удивительно тихим. После дневного зноя наступила успокаивающая прохлада. Синие сумерки опускались на землю медленно, не торопясь. На западе ещё горела заря, а на востоке уже проступил серпик луны, окружённый большими, сонно мигающими звёздами. Река ласково плескалась о прибрежную гальку, журчала на перекате небольшой протоки. Иногда тишина прерывалась всплеском – это на закате играла рыба. Андерс принёс несколько сазанов и тайменя. Полина вычистила их. Сазанов порезала большими кусками и опустила в котелок, в котором уже кипели картошка и крупа, а большого жирного тайменя, посолила, завернула в прихваченную из дома фольгу и, раздвинув нагоревшие угли, закопала в раскалённый песок. Ужинали при свете костра. Мужчины ели с удовольствием, нахваливая стряпуху.
