Иисус в упор смотрел на Симона: – Готов ли ты сейчас оставить улов и оставить лодку и идти вместе со мной, чтобы всем свидетельствовать слова Отца моего? И не иметь крова? И жить подаянием?
Симон словно на столб налетел. Сглотнул, перевёл дух, выхрипнул: – Оставить мою лодку… мою…
И столько тихого отчаяния было в громогласном Симоне, что невольно покачал головой Андрей: – Но кому, равви?
И ответил Иисус: – …Другим. Любому. Первому, кто возьмёт…
Симон тоскливо бормотал своим львиным рыком, оглядывая корзины: – Сколько рыбы нам посылает Господь в своей беспредельной милости, сколько рыбы…
Тихо и печально прервал его Иисус: – Не на тебя ли я думал опереться, Симон?
Симон опустил голову и зябко повёл широченными своими плечами. Молчание окутало всех на борту. Симон не смел ни на кого поднять взор… …он посмотрел на воду, потом чуть вбок, ещё… и наткнулся на взгляд Иоанна…
Вцепившись тонкими пальцами в борт, по грудь в воде, с мокрым лицом, снизу вверх, впился Симону в лицо своими распахнутыми глазами Иоанн … Симон увёл глаза в сторону. Зажмурившись, миновал Иисуса, открыл и упёрся в Андрея, сидящего прямо, слившегося с кормой, сжавшего рот в тонкую, прямую черту…
Симон бешено взъерошил громадной своей пятерней остатки волос, ибо от молодости был плешив… дышал он так громко, что колыхало край паруса. Симон замер. И замер парус. И замерла лодка… миг…
Симон твёрдо посмотрел на Иисуса и разорвал молчание величиною с Генисарет: – Я с тобой, равви! Ухожу… всё, что с тобой случится, пусть со мной будет …
И качая головой, спокойно и печально ответил Иисус:
– Нет, брат мой Симон… не всё… вот сейчас ты муж сильный, но состаришься, и другой препояшет тебя. Но сейчас…
Иисус посмотрел на берег.
– …твоё время идти со мной…
Иисус посмотрел на Андрея.
– Андрей? …
Андрей ответил с дерзкой обидой: – Ты уже звал меня, равви, или ты забыл? …
– Я не забыл, но ты мог передумать…
– Я не передумал.
Иисус наклонил голову: – Ты сказал…
С нежностью, так смотрят на младшего сына, посмотрел Иисус на Иоанна. Положил руку ему на промокший хитон на плече, потому что в воде по пояс, рядом с лодкой шёл юный Иоанн. А лодка уже встречала берег…
– Иоанн?…
И просто вслух сказал Иоанн, то, что думал: – Равви! Без твоих слов я ослепну.
Иисус устало кивнул. – Вы сказали. Но знайте, что гнать вас будут из селений. Будут поносить, и выталкивать из синаног… и всякий…
Иисус снова посмотрел на надвинувшийся берег, на бегущих к ним людей, и выше, на Капернаум. Андрей проследил его взгляд, и вдруг постиг, как много было сказано и услышано за последние пять шагов, и показалось ему, не к берегу скользит лодка, а застыла в сияющем дыме, и даже если скользит она по воде, то иной… …к лодке бежали рыбаки. По дороге от города вилась цепь торговцев, первые из которых уже достигли самодельных прилавков и начали отвязывать корзины…
Ближе других к лодке подошёл Иаков. Увидев, что Иисус повернул к берегу голову, он снова приветственно поднял руку.
Дальше других, не в толпе, и не с толпой, особняком шёл Иуда, но шёл он к лодке, именно к лодке, стремительно, не видя толпы и никуда не сворачивая…
…и смотря на Иуду, шагающего прямо на лодку, спокойно договорил Иисус:
– …и всякий убивающий вас, будет думать, что тем он служит Отцу моему…
Люди вошли в воду. И уже много громче стал слышен голос Иисуса, что был по-прежнему так же тих: – Будьте готовы оставить ловящих рыбу. И тех, кто продаёт… и покупающих…
Андрей перебрался с кормы на середину, к Симону и Иисусу. Иоанн шёл рядом с бортом, по колено в воде. Они сплотились вокруг Иисуса. Громадная лодка скользила, как по воздуху, возвышаясь над головами…
И негромкий голос Иисуса услышали все подошедшие… – …Мы уходим ловить человеков! И всех, кого поймаем, обретут мир! И не плывущие против слов моих – увидят Отца моего! И не рвущие сетей моих – спасутся! Но только догнавший меня на дороге, пойдёт со мной…
Лодка стремительной громадой вползла в берег на треть. И придавила его.
И замерла.
Лодку обступила толпа. Иисус перекинул ноги через борт, мягко спрыгнул, обнял Иакова. Грохотал, хохоча, Симон, наклонившись к ним, хлопая Иакова по спине. Счастливым и безмятежным выглядел Иоанн, глядя на самых близких ему людей.
Иисус уходил от воды прочь, перед ним расступались. Он шёл, не замедляя шага, но перед ним всё время было свободное место. С боков, отгораживая его от восторженных, желающих прикоснуться, шли братья, Иаков и Иоанн…
…в лодку сразу обступили галдящие, приторно вежливые торговцы:
– Мир тебе, Симон, к тебе плывёт отборная рыба!
– Мир тебе, Андрей! – С вами милость Господня!
– Сколько рыбы! Сколько рыбы!
Симон обернулся к Андрею, торопливо шепнул ему на ухо и на всё побережье: – Я на торг, присмотреть за Иисусом… ты же знаешь, он подойдёт к любому… а ты нас догонишь…
Симон спрыгнул с лодки, и, расталкивая торговцев, побежал сквозь толпу. Но вдруг всплёснул ручищами, обернулся и рванул назад, снова расталкивая торговцев плечами и громогласностью:
– Андрей! Андрей! Денег не бери, но только тем отдавай, тем…
Симон яростно погрозил пудовым кулаком перед носами торговцев. И те шарахнулись от него.
– …кто знает Иону из Вифсаиды! Пусть отдадут ему половину прибытка от этой рыбы! Это… это справедливо! Раздашь рыбу и догоняй нас! Андрей спокойно кивнул. Симон зарычал:
– И пусть попробуют не поделиться…
Симон тревожно оглянулся на берег, на людей, обступивших Иисуса, он разрывался…
Симон потряс ручищами. – Я не побегу к судье! Нет! Я сам разберусь с обманщиком!..
Торговцы притихли. Все, как один…
– …со стаей облезлых ехидин, для которой динарий дороже слова!
Торговцы дружно, наперебой закричали:
– Конечно, Симон, конечно! – Ты решил верно!
– Неужели мы можем обмануть, Симон?
– Как ты мог так думать?
Симон, обозлённый, краснолицый, вбежал на взгорок. И оттуда с тоской ещё раз погрозил торгашам своим кулачищем…
…длинные, гибкие пальцы хищно впились в борт лодки с другой стороны, со спины Андрея…
…Иуда не мог оторвать взгляда от переполненных корзин. Возможно, впервые в жизни его настигла растерянность. Торговцы толкали его, но он словно прирос к борту, и отодрать его было невозможно…
Иуда лихорадочно оглянулся на спешно уходящего Симона, потом на корзины, на невозмутимого Андрея, на орущих торговцев, толкающих друг друга. На свои руки, вросшие в борт. В отчаянии, в тоскливой ярости спорил со своими руками Иуда: – Как же так?! Как?! Откуда столько? Обманывают! Не могут не обманывать! Не бывает по-другому! Все обманывают… все!!! Один только честный, один умный, один настоящий… Иуда!
Андрей достал ивовый, добротно сплетённый мерный ковш. Неторопливо наклонился к первому торговцу. Им оказался тот самый Тучный, кто последним вытолкнул Найву из толпы перед казнью.
Размерена и вежлива была его речь:
– Мир тебе, Андрей… Мне четыре меры, вон тех, лобастеньких…
Тучный ткнул в ближнюю корзину. Андрей внимательно посмотрел на торговца: – И тебе мир… Знаешь ли ты Иону из Вифсаиды, нашего отца?
Тучный замялся, но его нетерпеливо толкали со всех сторон… – Нет, Андрей… не знаю… но обещаю именем Господа нашего, что мой нарочный найдёт его и отдаст половину прибытка. Как о том ревновал Симон…
Андрей согласно кивнул: – Я дам тебе рыбу…
Мерным ковшом он щедро зачерпнул из ближней корзины четырежды, пересыпая серебристый живой поток в корзину торговца.
К борту напористо протиснулся следующий. Юркий, с бегающими глазками… тот, кто шутил во время казни про честных жён… – Мир тебе, Андрей! Здоровья тебе! Долгих лет тебе! А мне, мне… Мне пять мер из первой корзины и пять из второй!
Андрей сдержанно кивнул: – И тебе мир… Знаешь ли ты Иону из Вифсаиды, но старого, не молодого?
Юркий торопливо кивнул, захлёбываясь и глотая слова: – Знаю, знаю! Поделюсь, поделюсь! Половину, как договаривались!
И глядя на юркого, презрительно усмехнулся от другого борта Иуда живой половиной своего лица. И выплюнул: – Половина? Да он вчерашним пеплом с матерью не поделится…
Андрей обернулся. И застыл, и перестал слышать, как орут другие вокруг лодки.
На борт налёг, оплетя борт пальцами, похожими на щупальца, безобразный рыжий иудей, с бугристой, словно разрубленной и плохо потом сросшейся головой, обросшей тёмно-рыжей щетиной. С руками такой длины, что кажется, обнимет сейчас всю лодку от кормы до носа, без труда обнимет, и дважды, и трижды.
И обволок всю лодку голос рыжего. Скрипучий, решительный, вежливый, вкрадчивый… – Мир тебе, Андрей…
Андрей нахмурился. – Кто твой отец? Раньше я не видел тебя…
Правая половина лица рыжего расползлась в обрубленную улыбку… – Я Иуда, сын Симона из Кериота. Рыба мне не нужна, но ответь мне, как ты ловишь, что ловишь так много?
