Прямо в центре большой комнаты потрескивал костер, на котором жарились грибы. Дым поднимался к потолку и исчезал в отверстии, хотя часть его висела в комнате.
– А, охотник, – пробасил дикарь, сидящий в позе короля на шкурах. – Я же говорил, что он не отбросил копыта!
Еще четверо дикарей сидели или лежали на шкурах, глядя на Торана. Дубинки их лежали рядом, а кинжалы были воткнуты в пол.
– Слушай, охотник, ты чуть не убил мою химеру. Почему? Разве она тебе что-то сделала?
– Почти ничего, она просто пыталась вцепиться мне в горло.
Ответ этот, видимо, озадачил дикаря. Он взъерошил себе волосы и решил сменить тему:
– Послушай, что это у тебя за паршивенькая накидка? Сдается мне, это шкура химеры.
Он извлек откуда-то из-под себя половину накидки Торана и помахал ею в воздухе.
– Что это за шкура, которую можно порвать?!
– Там, где я живу, это самый прочный материал.
Дикари заржали, но их предводитель приказал им заткнуться.
– Шкура нашей химеры светлее и прочнее, но я слышал, что химеры живут и за Черными горами. Значит, и ты оттуда?!
– Как ты догадался?
– Я ведь уже сказал, что ваши химеры отличаются от наших, и если твои мозги не варят, я могу скормить их моим кискам! И я сделаю это, потому что, как мне помнится, мы должны убивать всех чужеземцев.
В руках его сверкнул зазубренный кинжал, а Торан не мог даже поднять руку, не то чтобы меч, да и меча у него не было.
– Попробуй сделать это, и я отправлю тебя к праотцам!
Все обернулись на голос, раздавшийся из еще одной двери.
Там стоял глубокий старец с длинными седыми волосами и бородой, спадающими на потрепанную коричневую тогу, угловато сидящую на его тощей фигуре. На испещренном морщинами и высушенном ветром лице, под складками кожи прятались живые глаза, взгляд которых снова показался Торану знакомым.
– Как этот старикашка оказался здесь? – проревел громадный дикарь, хватаясь за дубинку. – А ну-ка, вышвырните его прочь!
Один из дикарей поднялся и, оставив на полу свою дубинку, двинулся к старику с презрительной усмешкой на губах. Старец сделал неожиданно резкий выпад, и его длинный посох коснулся груди дикаря. С застывшей на мертвом лице усмешкой тот упал на спину, раскинув в стороны руки. Старец бросил Торану появившийся откуда-то из-за спины меч и громко сказал:
– Сидите и не двигайтесь, иначе вас ждет то же самое!
С этими словами он указал Торану на выход и сам двинулся следом. Дикари не пытались препятствовать им. Грозное предупреждение – труп их товарища – застявляло сидеть неподвижно.
Старец вышел после Торана и, развернувшись, несколько раз ударил посохом по стене, после чего она и часть крыши с грохотом обрушились. Изнутри донеслись проклятья и угрозы.
Странник подтолкнул Торана в темноту и, обогнав его, быстро пошел первым. Торан еле поспевал за ним, ноги не слушались, голова кружилась, а меч казался тяжелее дубинки дикаря.
Старец уверенно вел Торана по темноту, едва освещенному светом луны, лесу. Они прошли метров двадцать по мелкому ручью, и его холодная вода прибавила Торану свежести.
– Переждем здесь, – сказал старец, усаживаясь прямо на земле возле кустов, откуда был виден ручей. – Хочу проверить, нет ли погони.
– Ты снова спасаешь меня, и я благодарен тебе. Но все же, кто ты?
– Я – странник Черных гор.
– Ладно, хорошо… Но ты ведь не мог попасть в Страну Алмаза?
– Да, не мог, пока ты не убил Змею Араги, чье проклятье не давало мне попасть в страну.
– Змею Араги?…
– Ты ведь был в подземелье и сражался с ее жрецами. Ты уничтожил их амулет, – Змею Араги – который придавал им силы и не пускал меня. Я колдун, но был бессилен против них, и ты помог мне.
– Как ты нашел меня?
– Я колдун. Я нашел тебя, когда ты был без сознания на плечах дикаря. Потом ждал, когда ты очнешься. меч твой я нашел в соседней комнате… Тише, кто-то идет!
В ночной тишине хрустнула ветка и на берег ручья вышла химера. Торан видел ее горящие глаза и силуэт хищного тела, стояла она на том месте, где они вошли в ручей. Несколько секунд топталась она на месте, Торан и старец затаили дыхание, сидели неподвижно, как статуи, ведь химеры обладали прекраным слухом. Наконец, она, глухо зарычав, скрылась в лесу. Через несколько минут послышались неразборчивые крики и где-то вдалеке мигнул огонек.
Двинулись они только через час и шли без остановки два часа. Торан машинально переставлял отяжелевшие ноги, то и дело спотыкаясь на ровном месте. Валясь от усталости, брел он за незнающим отдыха старцем.
– Остановимся здесь! – сказал наконец тот, и Торан сразу же свалился на землю, заснув, едва коснувшись ее.
Он даже не заметил, что за небольшим участком низкого леса, окруженный голубым свечением высился холм, а на нем виднелся силуэт белого замка.
Как зачарованный стоял Торан посреди большой поляны и, жмурясь от полуденного солнца, смотрел на открывшуюся ему картину. Голубой туман неподвижно висел в воздухе, вспыхивая иногда оранжевыми проблесками. Он окутывал склон с пологими ровными склонами, на вершине которого стоял белый, как снег, замок. Вернее, это была просто широкая башня с едва различимыми черными точками окон.
– Там Алмаз, – сказал старец, тоже не отрывая взгляда от тумана и башни.
Слегка опираясь на посох, зашагал он к лесу, отделявшему их от холма. Торан, полностью отдохнувший и чувствовавший прилив сил, последовал за ним.
Они шли обычным лесом, в листве и траве которого шумел ветерок. Птицы перепархивали с ветки на ветку и переговаривались на своем языке, где-то вдалеке заунывно куковала кукушка. Лес кончился, и они вышли на поле, покрытое сочной зеленой травой. Торан не отрывал взгляда от окутанного туманом холма, до которого теперь оставалось не больше ста шагов. Он взял в руку меч и зашагал за старцем через поле.
Вблизи туман казался прозрачной колеблющейся стеной. Сразу же за ним начинался ровный склон холма, также покрытый зеленой травой, а на его вершине высилась белая башня.
– Это младшая сестра Белой Башни, в которой лежал Колдовской Алмаз до того, как к нему пришли Повелители, – сказал старец. – Она в десятки раз меньше настоящей башни.
Старец вытянул посох и один его край оказался за стеной тумана. С ним ничего не произошло.
– Пошли!
Они одновременно шагнули в туман.
В лесу царил полумрак, их окружали странные зеленые деревья с узкими стволами без веток и листьев. Были они настолько высоки, что казалось, будто их раскачивающиеся вершины подпирают небо. Кроме этих странных исполинских деревьев в лесу ничего не было.
– Откуда взялся этот лес? – изумленно воскликнул Торан, с опаской озираясь вокруг.
Вокруг по-прежнему от самых небес до земли висел голубой туман.
– Мы не в лесу, – загадочно ответил старец.
– Тогда где же, черт возьми?
– В траве!
Медленно подняв голову, Торан еще раз взглянул на исполинские деревья и почувствовал холодок, пробежавший по спине.
Деревья были совсем не деревьями, а всего-навсего травой, просто какая-то сила увеличила их до размеров вековых исполинов! Или же уменьшила людей до размеров мошки!..
– И что нам теперь делать? – поинтересовался Торан.
Старец ничего не ответил и, опираясь на посох, зашагал вперед. Торану ничего не оставалось, как пойти за ним. Он с ужасом представил последствия встречи хотя бы с обычным червяком. Это заставило его сердце биться быстрее, а сам он оглянулся назад, к границе голубого тумана, за которой он снова станет Тораном, для которого дождевой червяк не представляет никакой угрозы.
Шли они полчаса, и за это время Торан не успокоился. С опаской оглядывался вокруг, прислушиваясь к завыванию ветра где-то в высоте. И вскоре к этому однообразному завыванию прибавился еще один звук. Походил он на громкое шуршание травы, которое обычный человек в своей жизни не слышал, и поскребывание пальцем по коре дерева. Слышать эти звуки могли только он и старец, уменьшенные до размеров мошки.
Кто-то пробирался через травяной лес, задевая своими жесткими боками траву. Торан замер на месте, всматриваясь туда, откуда доносился звук. Ждать долго не пришлось.
Был это всего-навсего жук, но показался он Торану страшнее гигантской химеры, охранявшей вход в Черную пещеру. Было у него шесть гигантских ног, которые оканчивались наростами пострашнее когтей химеры; тело, будто покрытое черным блестящим металлом, возвышалось над землей на высоту трех человеческих ростов, а голова с парой загнутых рогов и длинных, как удав, шевелящихся усов – и того выше; большие, как колодец, глаза переливались черным и сиреневым цветом. чудовищный жук двигался прямо на людей, протискиваясь между зелеными стеблями и обтирая ими свой железный панцирь.
