Между тем красотка Стоун орудовала спицей. Вокруг все было забрызгано кровью. Зрителю стало дурно и он кинулся в соседнее помещение с ванной, где долго блевал. Когда он вернулся, сеанс закончился, бедолагу-извращенца унесли. Клиент знал, что обоим придуркам восстановят все поврежденные ткани с помощью пластотехнологии.
Тут в комнату вбежал мясистый нахальный тип – хозяин Стоун и этого балагана. Он принялся отчитывать красотку за то, что та якобы жалела клиентов, мало их мучила. Молодому мужчине в заблеванном костюме-тройке, с промокшими от спермы трусами стало противно, и он покинул зрительское место, заботливо поддерживаемый вышколенными провожатыми. Той суммы, что отвалил за просмотр, ему было не жалко – сеанс того стоил.
– Приходите еще, всегда вам рады, – напоследок расплылся в улыбке служащий-киборг.
Мужчина лишь неопределенно махнул рукой и, пошатываясь, побрел прочь. Противоречивые чувства обуревали его…
Декабрь 2004 г.Эдуард Байков
Вариации на тему стиля
– Черта с два читающей публике нужны все эти экивоки, метафоры и разные там аллюзии! – вскричал писатель, восседавший верхом на стуле. Руки его покоились на спинке.
Утопающий в глубоком кресле собеседник лишь ухмыльнулся в ответ. Затем покачал головой и ответствовал:
– Что ж, можно писать без двусмысленностей, просто и динамично. Например: «Он вошел в комнату, полную народа, громко пукнул и как ни в чем не бывало вышел».
– Весьма лаконично, – одобрительно отозвался Первый.
Тут проснулся сидевший за столом третий писатель, обвел приятелей осоловелым взглядом и заплетающимся языком поведал:
– Каков стиль, таков и автор.
После чего уронил голову на руки и захрапел.
Второй писатель снисходительно усмехнулся и продолжил:
– А можно написать и так: «Раскрылись ворота адовы и выпустили рассерженного шмеля. Он злобным Азраилом с мстительным взором влетел в светелку… Раскаты грома невыносимым грохотом потрясли пространство. Газовая атака на Ипре – запасайтесь противогазами!.. О, кроткие фараоны речных долин! Разве ведом вам, познавшим вонь гуртового скота, столь яростные волны вселенского смрада?! Мучитель невозмутимо прогудел и вылетел вон. В запотевших окнах заалела огненно-рыжая Аврора. В воздухе бесчисленными вонючими мотыльками запорхали невидимые клубы испущенного газа…». А, каково?..
– Недурственно, но… – пожал плечами Первый и закончил свою мысль – …непонятно для большинства. Ибо публика как была дурой, так ею и осталась, а наш читатель, в основном – быдловчанин, прости меня, Господи!..
– Это вы зря, коллега, – поморщился Второй.
Снова ожил Третий и просипел:
– Каков стиль – таков и автор…
– Но вот, послушайте, – Второй вдохновенно возвестил очи горе, – можно ведь еще и вот как: «Веселье было в полном разгаре, когда двери, ведущие в апартаменты, распахнулись, и в просторную залу стремительным шагом вошел господин в черном фраке, с тросточкой в правой руке и моноклем в левом глазу. Общество на мгновение замерло, десятки пар глаз с любопытством уставились на вновь прибывшего незнакомца, затем гул голосов и звук, извлекаемый из притулившегося в углу рояля, возобновились. Между тем господин, ни мало не смущаясь, прошествовал на середину залы и приподняв фалды сюртука, испустил газы. Раздавшийся звук был столь громким и резким, что некоторые из дам упали в обморок, а сидевший за роялем офицер вскочил, рывком выхватил из портупеи пистолет и, укрывшись за шкапом, приготовился отстреливаться. Наступила немая сцена… Наглец же, ничтоже сумнящеся в своем праве на столь дикую выходку, хмыкнул и размеренным шагом направился к выходу. Едва закрылась за ним дверь, все бросились к окнам – скорее распахнуть оные, дабы избавиться от удушающей и гнетущей атмосферы, кою нагнал хамоватый господин N. Дамы принялись за визг, мужчины чертыхались, а офицер, уразумев суть произошедшего, стал размахивать пистолетом, грозясь подстрелить „этого анфан террибля“. Шум мало-помалу стихал, улетучиваясь из комнаты совместно с вонью. Но настроение у всех было вконец испорчено. Вскоре гости стали потихоньку разъезжаться…».
– Н-да, – глубокомысленно изрек Первый, – это годится разве что для той самой публики-дуры из времен Чехова, а то и Пушкина, но никак не…
– Каков стиль, таков и автор! – прерывая товарища на полуслове, почему-то злобно вскричал очнувшийся на мгновение Третий и вновь впал в пьяное забытье.
Больше в тот вечер они не спорили. Вместо этого отдали должное зеленому змию. А вскоре, неделю спустя в одном толстом литературном журнале вышла повесть в авторстве Третьего. И между прочим, там имелся такой эпизод: «В дверь Колонного зала, где проходило заседание Президиума Верховного Совета СССР, бесцеремонно протиснулся Крокодил Гена и, смачно шлепая по мраморным плитам с паркетными вкраплениями в середине, прошел к трибуне, поклонился и шумно пернул. Затем с довольным видом осклабился, разинув огромную клыкастую пасть, раскатисто рыгнул и со смехом выбежал обратно.
– Кто приказал?! – багровея, воскликнул Леонид Ильич.
– Это вы, батенька у Виссарионыча спросите, – хихикнул Владимир Ильич.
– Поймать стервеца и засунуть ему в гудок этот, как его – консенсус, – витийственно и самодовольно заявил Миша Меченый.
– Ша, потатчики! – цыкнул на них суровый Вождь, коего все кликали Лучшим Другом Авиации. – Гена – наша корова и мы ее доим.
Тем временем оперативники КГБ пылесосами и вакуумными установками откачали крокодилий смрад из зала заседаний, и собрание благородных мужей продолжилось».
Сентябрь 2004 г.Греарнах Большой Воин примет смерть от безногого калеки – это знают все. Так было предсказано – так оно и будет. Позор вождю умирать от руки слабосильного – а что делать…
– Наташа! Ну, скоро ты? Мы с Лялькой готовы.
– Пап, а бананы купим? – Лялька подпрыгивает, теребит за руку. Меховые пампошки на ее шапке смешно болтаются. – Ну, купим, а?
– Купим.
– Ура-ура-ура! – Лялька скачет, прямо вытанцовывает у двери от нетерпения. – Мама, мама, а мы бананы купим!
– Бананы?! Ух, какие хитрые! Сначала картошку! – наконец-то появляется Наташа. Красивая – ужас! Как Снежная королева – в серебристой песцовой шубке, в изящных сапожках, высокая, стройная. Чудо, как хороша!
Шепотом:
– Я люблю тебя.
– И я тебя.
Лялька прыгает на одной ножке.
– А мы картошку не любим! Правда, пап? Я картошку не люблю! Я картошку не люблю – лучше семечек куплю! – Лялька, распевая во все горло, спускается по лестнице.
– Наташа!
– Что?..
Почти ничего, всего лишь поцелуй. Я люблю тебя.
– Кто там?
– Это я – Белка.
– Проходи. – Дверь быстро раскрывается и так же быстро захлопывается. Так, Белка здесь, остается дождаться Рубика. Белка прижимает к груди большой сверток, что-то завернутое в ватное одеяло. – Нашла ребенка?
– Как видишь. – Белка качнула своим ватным тюком. – У сестры взяла, погулять… А может лучше без маленького, мало ли что…
– Нет. Охранник при входе на рынок может заглянуть в коляску. Сейчас с этим строго – Чечня… Лучше свести риск проколоться к минимуму. Где Рубик, не знаешь?
Белка укладывает ребенка на диван.
– Он звонил мне час назад из лаборатории. Он зайдет в гараж за коляской и сразу сюда.
Младенец, кажется, спит. Это хорошо, меньше шума.
– Подождем.
Рубик приходит через семь минут. Заволакивает в прихожую большую детскую коляску.
– Вот, еле успел.
– Все готово?
– Да. Вот здесь на рукоятке рычаг, как «сцепление» на мотоцикле. Отсюда к спусковому механизму идет тросик. Отожмешь рычаг и… все.
– Как целиться?
– Целиться не надо. Направишь коляску и жми. Аппарат пристрелян примерно на середину человеческого роста, в «пупочек».
– Прыгать не будет, отдачей не опрокинет?
– Не должно, все рассчитано. Пулемет зафиксирован намертво, станок, то есть коляска, укреплена. Да, лента вот здесь, на двести патронов – вставлена, гильзы будут сыпаться сюда.
– Ребенок поместиться?
– Да, как раз над коробкой с лентой.
– Хорошо. Спасибо, Рубик. Деньги возьмешь у Макса.
– Не за что… Олег был и моим другом. Отомсти им, Андрей!
– Да.
– Только… Андрей, вопрос можно?
– Конечно.
– Почему не бомба, Андрей? Ведь это безопаснее. У Сашки на кафедре можно такой фугас состряпать!
– Нет, Рубик. Бомбы это их оружие. А мы идем в открытую. И еще… я сам хочу. Чтобы смерть их видеть. Понимаешь? Видеть, как вся эта черная мразь под пулями корчится. И смеяться. Как они… над Олегом… Понимаешь?
– Понимаю.
Белка собрала ребенка.
– Ну, пошли что ли, а то мне еще во вторую смену на лекции успеть надо.
– Анжела! Собирайся. Поедем к Максуду. Он новую точку сегодня на рынке открывает. Прикинься как надо, там все наши будут. Поняла?
