– А откуда Вы узнали время убийства и вообще, что это было убийство?
– Вы Аркадий очень умный человек, но приглашая на собеседование… – Александр нарочно употребил это слово, что бы не задеть чувства Аркадия. – …допустили непростительную ошибку, Вы оставили открытым дело. Поскольку у меня неплохое зрение, я успел прочитать, пока Вы готовились к расспросу, целую страницу. Должен сказать, что Ваш почерк разобрать очень сложно. И там написано – «время смерти установлено между 23 и 24 часами…» Чуть ниже говорится о том, что по заключению медэксперта смерть наступила в результате остановки сердца вызванного ядом. Ещё, я не совсем понял, что написано про следы яда и сам яд. Конечно, всё может быть, но скорее всего это убийство. Очень трудно поверить, что молодой человек в таком возрасте просто умер ни с того ни с сего от остановки сердца и у него в организме оказался яд. Хотя конечно я могу ошибаться, в причинах и следствиях не располагая нужной информацией, но в конце страницы вы сами делаете вывод, что это убийство. Это написали Вы. А Вы, наверное, располагаете немного более подробной информацией.
Аркадий улыбнулся и закрыл дело, как бы давая понять не то, что он не доверяет, а что исправляет ошибку. Ему явно понравилось речь Александра.
– А почему Вы сделали вывод, что это мой почек? – Видимо у Аркадия проявился неподдельный интерес к персоне Александра.
– Ну, ведь Вы же ведёте это дело. Соответственно, точнее, скорее всего именно Вы и писали все эти бумажки. Потом на столе лежит ручка, кончик её немного потёк, а последняя запись на странице… Если откроете, то увидите… А ещё так всегда говорят: «Почему вы решили, что это мой почерк?» Последними словами вы это признали сами, если бы он был не ваш, вы скорее всего сформулировали вопрос так: «Почему вы решили, что этот почерк принадлежит мне?» Хотя, конечно, я склонен всегда ставить под сомнение свои выводы.
В это время Аркадий начал открывать закрытую папку.
– …Вон там, в самом конце, хвостик у последней буквы так же немного потёк. Потом, когда я входил, Вы положили ручку на стол. Я сделал вывод, что Вы Аркадий, что-то писали. Извините, отчества не знаю.
– Алексеевич… – Аркадий заулыбался. – Да… Вы наблюдательный. Первый раз встречаю такую чёткую работу мысли. Если не считать детективов Артура Конан Дойля.
– Это придуманный персонаж, и недостаток в их мыслительной деятельности состоит в том, что они используют двоичную логику там, где её может и не быть. То есть они используют в своей деятельности алгоритм да-нет. Это не правильно, так как в большинстве случаев такая логика работает только у примитивно развитых существ. Человек намного более сложноорганизованное существо, способное мыслить куда более загадочно, чем простые и животные реакции по Фрейду. Я думаю, и это моё мнение, что Фрейд это написал специально, что бы низвести человека до уровня животного. И ему в какой-то мере это удалось. Ведь несколько поколений было обучено его теориям. И эти поколения уже обучают других. Это социальная бомба, которая может привести человека к деградации.
Аркадий явно был смущён. Он так же знал Александра, как начитанного человека, с широким кругозором, но явно не имел представления, что кругозор Александра простирался и на сферу деятельности, которой занимался Аркадий Алексеевич.
– Как ваше отчество Александр? Извините, я забыл, хоть и писал в повестке.
– Не страшно, я понимаю, у Вас много посетителей. Васильевич.
– Ну что же, я думаю, что получил очень исчерпывающий ответ. Прошу прощения, если доставил Вам хлопоты.
Манера разговора у Аркадия была очень интересна. Он не позволял себе резких эмоциональных вспышек и иногда говорил, как бы на старинный лад, почти на распев. Александр и сам очень любил употреблять старые слова. Он считал, что богатство языка стимулирует головной мозг и мышление человека напрямую зависит от того насколько сложен и богат его родной язык. Александр встал, кивнул головой, соглашаясь с Аркадием, и направился к выходу.
Вечер был уже не таким заманчивым. Резко похолодало, но на маленькой кухне было очень уютно. И погрузившись в размышления, Александр допивал свой вечерний чай. Часы показывали 23:00, когда раздался дверной звонок. На пороге стоял Аркадий Алексеевич. Он сразу же попросил прощения.
– Прошу прощения за столь поздний визит, но боюсь, что у меня не так много времени было днём, что бы поговорить с вами. Да и сделать я это хотел неофициально. Если позволите, я войду.
Александр сделал приглашающий жест, достал гостевые тапочки и предложил пройти в свой кабинет. Его холостяцкая жизнь позволяла ему содержать маленькую двухкомнатную квартиру с высокими потолками в идеальной и педантичной манере. Он любил порядок, и что бы всё стояло на местах. Одна комната служила спальней, а другая была рабочим кабинетом, который одновременно совмещал в себе библиотеку и гостиную. Александр считал, что комната отдыха не должна напоминать о работе. Нужно давать себе в меру расслабиться. Посреди комнаты стояли два мягких кресла, а пред ними деревянный журнальный столик со стеклянной столешницей.
Александр захватил с собой заварной чайник, две кружки, сахар и остатки самодельного пирога. Расположил это всё на столике, пока Аркадий мялся, рассматривая книги на полках, и предложил присесть. Видя, что Александру такой визит не чуточку не помешал, Аркадий расслабился и глотнул чаю.
– Я вот к Вам по какому поводу. Вы очень впечатлили меня сегодня. Мне нужен свежий взгляд на это происшествие. На убийство Олега Генадьевича Порошина. Такое его имя по паспорту, найденному при нём.
Аркадий выждал паузу, наблюдая за реакцией Александра и продолжил.
– Кроме того, совершенно непонятно откуда он взялся, где работал и чем занимался. Проверки по базам данных не дали никакого результата, словно человек появился из неоткуда. По изображениям и биометрическим данным то же полный ноль. Ни штрафов, ни чего. Так же не числится и в пропавших безвести. Паспорт у него выдан Таганским ОВД, а прописка у него в нашем доме, местная паспортная служба подтвердила. Но где он жил до этого, где учился, кто родители, есть ли родственники, друзья, ничего найти не удаётся. Тупик и всё. Ни ФСБ, ни разведка, ни армия, никакие спецслужбы ничего не сказали или не говорят. Я начинаю думать, что это шпион. Потом странно, что травить решили в подъезде. Ведь заставить выпить человека яд не так просто, проще было бы подсыпать в питьё или еду. А так в подъезде… Прям, рука киллера поработала. И как обычно никто ничего не видел, ни подозрительных и незнакомых лиц никто не запомнил. Всё чисто… Вы уж ещё раз извините, но прежде чем идти к вам, я навёл справки. Вы имеете очень интересную репутацию и помогаете людям в сложных ситуациях. Наш начальник узнал Вас, хотя и отзывался некорректно, сказав, что Вы конфликтный человек, но я Вас знаю только с положительной стороны. Я выяснил, что это было связано с тем, что он чуть не попался на коррупции. Вы поставили его в такое положение, что он вынужден был отказаться от шантажа, на котором, по слухам, он должен был обеспечить себе безбедную старость. Это конечно неофициальная версия, об этом все знают, но молчат. Конечно, он остался вами недоволен.
Александр спокойно выслушал.
– То, что люди говорят это всего лишь слова, часто, за этими словами ничего не стоит. Поступки определяют человека. Если человек не шантажировал, значит, преступления он не совершал. А что уж он там фантазирует, это его личное дело и меня это не касается. У нас был конфликт на почве не правильно оформленных документов, которые Ваш начальник должен был мне предоставить ведя дело моего знакомого. Я выступал в роли доверенного лица и действовал в его интересах. В результате обвинение было снято, а начальник извинился за допущенные ошибки. Так что, по сути, конфликт был исчерпан.
– Что верно, то верно Александр Васильевич. Позвольте задать Вам вопрос. – Аркадий выдержал паузу, как бы испрашивая разрешения. А Александр в это время кивнул. – Чем Вы занимаетесь? Чем зарабатываете на жизнь? И если можно давайте перейдём на ты. Всё же соседи.
– Хорошо. Это довольно простой вопрос, я решаю возникшие сложные ситуации. Вот видите, и Вы пришли ко мне. Так и другие, не зная куда обратиться, приходят, и мы вместе решаем, как поступить. Иногда в благодарность, люди платят мне неплохие деньги.
– Понятно. Так Вы поможете? – Аркадий видимо почувствовал неловкость за свои вопросы.
– Я не могу вмешиваться в ход расследования. Я частное лицо. Тем боле, что прохожу по уголовному делу, как свидетель.
– Уже нет. Вы более не задействованы в деле. Я имею кое-какие полномочия и могу привлекать к расследованию частных лиц, как консультантов. Бюджет даже предусматривает им выплату. Только не подумайте, что я пытаюсь вас соблазнить денежным интересом. Вовсе нет. – Аркадий вновь почувствовал, что попал в неловкую ситуацию. А свидетели… – Он немного запнулся. – Это наверно от отчаяния, уж больно ситуация непонятная.
