Юрий Горюнов - Наедине с собой (сборник)

– Приятная неожиданность. – Услышал я ее голос. – Действительно звонок из прошлого. Ты был в числе тех, на кого я тогда думала. Нет, не среди тех. Ты был первым. Мне хотелось, чтобы это был ты. Ты мне нравился. А почему ты сам от себя не написал, не подошел?

– Я был тогда очень застенчивый?

– А сейчас? Почему не сказал когда увиделись?

– Боялся. Не знал, как ты отреагируешь. Я же не знал, что ты хранишь все в памяти. По телефону легче. В крайнем случае, прервется связь, а не унесут на щите. И сейчас уже застенчивый.

– Это как?

– Тогда я боялся показать свое отношение к тебе, даже не боялся, а стеснялся. А теперь уже боюсь, так как не уверен, что ответят взаимностью, а получать отказ не хочется. Поэтому период между был и снова уже пройден.

– Значит, я этот период пропустила. А жаль. Было бы интересно увидеть тебя в твоем расцвете, когда ты не боялся услышать «нет».

– Это было обычное время. Ничего интересного.

– Я попрошу тебя некоторое время мне не звонить, – попросила Таня. – Я должна все это пережить.

– Слишком долго шел звонок из прошлого в настоящее?

– Именно так. Слишком долго.

– Но я обещал, что мы увидимся. Мы увиделись. Я тоже искал тебя, но так и не смог найти. Никто не знал. Извини, за то, что свое обещание выполнил так поздно, через столько лет.

– Я скоро уезжаю.

– Вот и позвони мне перед отъездом, не исчезай.

– Не исчезну. Не мы виноваты, что так произошло. Я писал дневник, в котором записывал наши разговоры. Я сохранил его. Иногда читаю.

– Прекрасно, у тебя есть, что читать о прошлом, а у меня только память. Позвони.

И она повесила трубку.

Мое время пребывания в родном городе заканчивалось. Пора было собираться в обратный путь. Звонили с работы и интересовались, собираюсь ли возвращаться? Надо было завершать дела и здесь. Я позвонил Сергею и предложил встретиться. Он согласился.

Мы медленно шли по улице, разговаривая об увиденном вокруг. Как акыны. Что видели, о том говорили. Вспоминали прошлое.

Вдруг Сергей спросил – А все-таки, почему так получается? Вот ты, Макс достаточно удачливый человек и один?

– Почему ты решил, что один?

– Да, ладно. Нет у тебя никого. Я думаю, что и с Наташей у тебя ничего. Если ты ничего не говоришь, почти часто вечерами дома, не надо обладать большим умом, чтобы все понять. А я тебя знаю.

– Ты в этом уверен?

– Не обманывай ни себя, ни меня. Все уже в прошлом. Все надо делать во время. Ты упустил свой шанс, а может, и не захотел. Не мне судить.

– Может быть ты и прав. Да, ты прав. Мы расстались. Но не будем об этом. Что касается удачи. Все относительно. Удачлив в работе. Да. В личной жизни – нет. Все было. Но вот не складывается что-то в этой арифметике жизни у меня с женщинами. Причину, наверное, надо искать в себе. Это раньше можно было искать в женщинах, а теперь пора начинать с себя. Да и специфика работы. Я часто пропадаю допоздна. Когда-то надоедает ждать меня.

– Нет, тебе все-таки надо жениться. Нельзя ходить в холостяках. Когда идешь домой, где тебя ждут это все-таки стоит жизни.

– Тебе ли то говорить!

– Не просто жить с женщиной долго, но потом понимаешь, что правильно. Сразу ничего не бывает.

– Кто знает, что такое долго? Какой срок у этого времени? Да и какая она должна быть эта женщина, с которой можно жить долго? Вот встречу такую, как Таня и женюсь.

Сергей остановился и посмотрел на меня.

Ну и дурак, же я – подумал про себя. – Зачем? Зачем это сказал. Сергей мне самый близкий друг, а я посягнул на его мечту, которую он так бережно и нежно хранит. Доверил мне, а я вдруг начал крушить. Я стоял и не знал, что сказать. Сказать, что это шутка, он обидится на такую жестокую шутку и будет тысячу раз прав. Втоптать в грязь, что тебе доверили, перевести в плоскую пошлость. Это мой друг.

Сергей, помолчав, вымолвил:

– А может быть ты и прав. Я много думал после нашего разговора в ресторане. Я понял, вернее, почувствовал, что не смогу уйти из семьи. Нет не верно. Не хочу. Таня для меня некое олицетворение женщины, какой я представлял себе женщину. Я даже прикоснуться к ней боюсь. Знаешь, мы даже не были близки.

Ну, вот и этот о том же. Сговорились что ли, излить мне! – подумал я.

Сергей продолжал:

– Мне страшно к ней прикоснуться. Иначе голову потеряю. И, наверное, мое чувство к ней нельзя отнести как любовь мужчины к женщине. Это нечто иное. Это преклонение, грань которого нельзя переходить, иначе все станет банально простым, пошлым для меня. Я этого не хочу. Рядом с ней я буду чувствовать себя, как домашний зверь перед пантерой. Поэтому я долго размышлял над тем, что говорил ты, вспоминал, оценивал и понял. Не надо ничего менять. Это не принесет радости и счастья никому. Это, как хмель в голове, пока он есть все, возможно, нет преград, а протрезвеешь, видишь реальность под другим углом. То, что ты сказал, вселило в меня уверенность, что я прав. Мне дорога моя семья, жена, сын. Дорог мой дом и создавать новый не получится. Он все равно будет нести в себе печать старого, его привычки, уклад. Ты другое дело. Ты свободен.

И ничей – подумал я.

– Свободен, как и она, – продолжал говорить Сергей, не слыша мои мысли. – Поэтому твои слова прозвучали для меня, как очищение. Сказал тебе, что думал, в чем сомневался, и стало легче. Наверное, надо было давно все проговорить вслух. Стало бы легче. Великая сила слова.

– Да ладно, Серега. Я рад за тебя. Но я, же пошутил, пусть не удачно.

– А я не шучу. Представляешь, какая бы вы были пара? Мы бы ходили в гости друг к другу.

– Тогда уж ездили.

– Не перебивай. Я бы Таню также продолжал обожать, но я бы знал, что она твоя жена, значит она для меня, как ты, мой близкий друг, только в юбке. Здорово?

– Нет, Серега – ты размечтался. Не надо сватать нас заочно.

– Ага, а очно, я даже не представляю, как это сделать, а то бы давно уже сделал. Нет, ты подумай над тем, что я сказал. Не все так просто. Раз ты сказал, значит, заочно она тебе понравилась.

– Ну, знаешь, я пока не слепой. Умная, красивая женщина не может, не нравится. Это нонсенс. Если наоборот, то значит ориентация другая у мужчины.

– И все-таки, я рад, – перебил меня Сергей, – что так получилось. Честное слово легче. Легче стало дышать, легче думать, говорить. Легче смотреть домашним в глаза. Ты не знаешь Макс, как это тяжело смотреть домашним в глаза.

– А как ты скажешь о своей легкости Татьяне?

– А зачем говорить? Мы виделись не часто. Могу и дальше продолжать общаться. Но теперь общение будет иным, более непринужденным что ли. Нет чувства тайного жениха, что сам себе создал. Она сама все поймет. Хорошо, что ты приехал. Просто отлично. Ты мой ангел спаситель. Повернись, посмотрю, не жмут ли тебе крылья, не помял ли ты их под пиджаком! Ты настоящий друг Макс. Приехал, сказал, решил.

– Может быть, даже возьму, как-нибудь на вечер Лизу и познакомлю их, – сказал он подумав.

– А вот этого делать не следует. Женская интуиция не спит никогда. Даже во сне.

– Пожалуй ты прав. Это я погорячился на радостях.

Я смотрел на Сергея широко открытыми глазами и не узнавал его. Я увидел преображение человека из одного несчастного влюбленного в другого счастливого семьянина. Он даже как-то изменил осанку. Стал прямее. В глазах появился блеск, как при выздоровлении больного. Блеск счастливого человека. Человека, вернувшегося к жизни из туманного прошлого, переходящего в будущее, но без настоящего времени. Теперь эта связь времен восстановлена. Я мог ожидать чего угодно, но не этого. Сколько в себе таит человеческая душа. И как иногда бывает мало, чтобы сделать человека счастливым. Сергей, Сергей. Я рад за тебя. Рад за то, что ты решил для себя сложнейший вопрос, на который способен не каждый. Ты сумел оценить данное тебе настоящее, и у тебя появилось более реальное и счастливое будущее, в котором ты видишь себя.

Я улыбнулся.

– А знаешь что? Давай по этому поводу, по поводу моего возвращения, выпьем или даже напьемся? – Предложил Серега. – Это как получится. Я позвоню домой и предупрежу, что буду поздно, очень поздно и буду с тобой. С тобой везде можно быть без проблем. Как такое предложение? Ты еще, сколько будешь в городе?

– Грех не поддержать друга в таком начинании, как возвращение в реальность. Не бросать же друга в радости снятия пелены с глаз. Я должен сам в этом убедиться, заглянув в них и увидеть, что там кроме алкоголя ничего нет.

А в городе буду не больше недели. Пора уезжать.

– Тем более! Вдруг не будет возможности отметить отъезд. И не бойся, теперь пелена не появится. Может быть, будут еще некие симптомы, но не все сразу. Это был переходный период от глупости к мудрости, мужчины среднего возраста.

– Средний возраст бывает и затягивается!

– Да, бывает. А бывает и наоборот совсем не наступает. Так был юношей, весело жил, волочился за женщинами, а потом вдруг смотришь уже старик, и теперь волочит ноги. Проскочил свою станцию среднего возраста, не насладился этим замечательным временем в саду жизни под названием жизнь. Так на красный свет семафора и ехал. Может, дальтоник был. Ну да не в этом суть. Итак, вперед, мой друг. Я уже слышу в воздухе звон бокалов, которые ждут, чтобы их наполнили наши заботливые руки.