Откуда он все это узнал?
Фон Шауниц с достоинством выкатил грудь.
«Стены имеют уши», – объяснил он королю и многозначительно показал на собственные уши.
Когда раздался взрыв, Самсон Второй в своем рабочем кабинете как раз допивал вторую чашку чая. С потолка посыпалась какая-то труха, задребезжала массивная бронзовая люстра, и тонко зазвенели хрустальные кубки в шкафах.
Далекие голоса слились в гул, похожий на рокот водопада.
Завыла сирена. Король услышал топот. И первое, что пришло ему в голову, была мысль о том, что теперь-то уж точно лошадь выдаст себя. Если она где-то прячется, подлая, то, испугавшись взрыва, выскочит из укрытия, и тут-то ее…
Дверь без стука отворилась, и в кабинет влетел граф Нисельсон.
– Ваше величество!.. – голос Нисельсона вибрировал.
Король спокойно повернулся и посмотрел на графа.
Вид у того был возбужденный до крайности.
Вот оно, подумал король, наконец-то… Народ проснулся. Надоело хрупать сухари…
– В-в-в-ваше в-в-величество! – повторил граф, заикаясь.
– Что? Революция, о которой мечтают всякие недоноски, свершилась? Или Шауниц решил устроить дворцовый переворот? – спросил король насмешливо.
– Я не знаю, но, что бы ни случилось, я всегда с вами, ваше величество!
– Мое величество никогда не сомневалось в твоей верности, Фридрих… – все так же насмешливо сказал король. – Но все же было бы лучше, если бы ты покинул этот кабинет и отправился разузнать, что там громыхнуло с такой ужасающей силой? Ступай, милый, ступай…
Граф круто развернулся и в дверях столкнулся с начальником дворцовой стражи бароном Виттенбергом.
В этот момент где-то совсем близко прогремел второй взрыв.
Между Нисельсоном и тучным бароном в кабинет короля протиснулся обсыпанный штукатуркой Шауниц.
– Ваше величество! – заорал бледный гофмаршал. – Это не лошадиное говно!.. Это взрывчатка! Когда уборщицы приступили к мытью полов, то… Одну разнесло в клочья… А того солдата, которого вы, ваше величество, сегодня утром изволили шандарахнуть по кумполу алебардой, вообще вытряхнуло из доспехов, так что его нигде не могут найти, одни доспехи и остались, да и те все искорежены…
– Ну, дальше что? Что ты мне прикажешь делать? – взвился король. – Ремонтировать рыцарские доспехи этого застранного вояки? Ты, наверно, хочешь, чтобы король заделался рихтовщиком? И, вообще, что вы здесь делаете? Думаете, в королевском кабинете безопасней? Думаете, я своей широкой царственной грудью заслоню вас от осколков? А на мне даже бронежилета нет! Шауниц, ты отвечаешь за порядок во дворце! Срочно вызвать ко мне министра внутренних дел маркиза Урбана, военного министра генерала Закса и всю эту парламентскую и прочую сволочь! И вырубите сирену! Что у нас, налет вражеской авиации или просто взорвалась куча дерьма?..
– Судьба хранила вас, ваше величество! – поднимая указательный палец к потолку, верноподданно воскликнул Шауниц.
– Ты так полагаешь?
– Ведь вы могли вляпаться в дерьмо, которое на самом деле и не дерьмо…
– Слава Богу, что это квазилошадиное дерьмо прояснилось хотя бы таким образом… А то мне эта метафизическая лошадь покоя не давала…
– Я счастлив, ваше величество…
– Довольно болтать, Шауниц! Ты слышал приказание? Докажи всем, что ты настоящий маршал, а не какой-то раздолбай с приставкой гоф…
* * *
…А за мгновение до первого взрыва в опочивальне принцессы Агнии происходил следующий разговор…
– Может, опять нашу машинку завести? – услышал Лоренцо игривый голос Агнии и похолодел. Агния потянулась и томно зевнула. – С утра-то оно было бы неплохо слегка размять нашего мальчугана… Как ты думаешь, Бриджи, он пришел в себя?
– Ваше высочество! – услышал Лоренцо уверенный голос другой девушки. – Вам стоит только приказать… Вы знаете, у меня мертвые оживают…
И в этот момент раздался первый взрыв. Это Лоренцо, перепугавшись, нажал кнопку…
В спальне взрыв едва был слышен.
Девушки на шум никак не отреагировали. А вот Лоренцо знал, что не пройдет и минуты, как во дворце поднимется переполох.
В этот момент завыла сирена. И это не произвело на девушек никакого впечатления.
Только принцесса вслух подумала:
– Какие-то хлопушки… Ах да, сегодня же праздник. Но почему сирена?..
«Ах, хлопушки, говоришь!..», – неожиданно озлился Лоренцо и опять нажал кнопку… И тогда громыхнуло где-то совсем близко.
Принцесса и фрейлина переглянулись.
В двери показалось хрупкая фигурка камеристки.
– Что там случилось, Сюзанна? – спросила принцесса.
Девушка пожала плечами.
– Ступай и узнай.
Девушка замялась.
– Я пойду, – слабо пропищал Лоренцо. Он хотел, чтобы его голос звучал твердо – как голос настоящего мужчины. А как же иначе, ведь у него была за плечами ночь, которой не постыдился бы и сам Казанова.
Все три девушки смотрели на Лоренцо, как на выходца с того света.
Под их молчаливыми взглядами юный мужчина с абсолютно серым лицом медленно оделся и, слегка пошатываясь, вышел из спальни. Ночь безумств не прошла для него бесследно. Он и не подозревал, что именно это очень скоро спасет ему жизнь.
Держась за сердце, Лоренцо миновал комнатку камеристки, открыл дверь и оказался в коридоре, полном дыма и летающих в воздухе хлопьев сажи.
И тут же Лоренцо даль Пра был арестован…
В кабинете короля уже третий час шло экстренное совещание. Естественно, предметом обсуждения были взрывы в королевском дворце. Как всегда, никто ничего не знал. Хотя все что-то говорили, высказывали предположения, обсуждали всякую чепуховину, опять говорили, опять рассуждали, но до сути добраться не могли.
Король с самого начала не очень внимательно вслушивался в болтовню придворных и сановников. Он был уверен, что все эти взрывы не более чем чьи-то глупые проделки. Возможно, того слабоумного парня, что был схвачен возле спальни Агнии.
…Министр внутренних дел маркиз Урбан уже примерно минуту свирепо смотрел на министра обороны маркиза Закса. Военный министр генерал Закс только что допустил бестактность. Он прилюдно обозвал министра внутренних дел генерала Урбана сволочью и Вифлеемской свиньей.
Король с интересом воззрился на Закса. Сразу после оскорбительных слов военного министра в кабинете воцарилась мертвая тишина, члены высокого совещания напряглись и задумались.
Со сволочью все было понятно. А вот с Вифлеемской свиньей…
Все они слышали о существовании какого-то города, в названии которого ясно прослеживалась библейская нота. Вифлеем… Кажется, там родился Иисус и какой-то древнееврейский царь по имени Давид. Этот Давид, несмотря на нежное телосложение, еще, помнится, исхитрился отвернуть башку какому-то крупногабаритному Голиафу… Еврей, еврей, а руками работать умел…
Но причем здесь свинья?.. Да еще Вифлеемская? Непонятно. Видимо, умница Закс что-то знает… Члены совещания посмотрели на Закса с уважением. Тем более что все они были убеждены, что Закс, называя Урбана сволочью и свиньей, не открывает Америки, а просто констатирует общеизвестный и общепризнанный факт.
Маркиз Урбан уже давно у всех сидел в печенках. За два года пребывания в должности министра внутренних дел он успел наделать столько гадостей, сколько не наделал даже самый страшный из его предшественников, министр Самсона Первого Герхард Нофке, прозванный живодером и прославивший свое имя в веках следующим изречением: «С мертвого-то кожу любой дурак сдерет, а вот ты попробуй с живого!..»
В последнее время Урбан увлекся тайными арестами, которые его сотрудники повадились производить в предутренние часы, когда жертвы, одуревшие от ожидания, отключались и забывались нервным сном. Такая иезуитская метода взятия под стражу позволяла сразу расположить раскисших от ужаса арестантов к даче каких угодно показаний.
Слухи о бесправных действиях Урбана доходили до короля, но все его немногочисленные и безвольные попытки разузнать о них поподробней натыкались на глухую стену. Никто, даже достаточно влиятельный в государстве гофмаршал Шауниц, не хотел связываться с набирающим силу маркизом. И только министр обороны Закс, за спиной которого была мощь армии и флота, плевать хотел на этого ублюдка Урбана.
О розни всемогущих министров знали все, а кое-кто умело этим пользовался. Всегда можно извлечь выгоду, находясь между враждующими сторонами, и в желающих помародерствовать недостатка не было.
А свара началась с того, что Урбан сделал официальное заявление о зреющем против короля комплоте.
– Я давно это знал, ваше величество, – заявил маркиз и неприязненно взглянул на короля. – А ничего не сообщал в связи с тем, что опасался спугнуть заговорщиков, которых полным-полно во дворце, в Парламенте, в кабинете министров…
Человек сорок, среди которых были спикер парламента Макс Берковский, почти все члены кабинета министров во главе со своим председателем Генрихом Берковским, председатель верховного суда Сигизмунд Ульрих, гофмаршал Шауниц, начальник стражи Виттенберг, граф Нисельсон и лейб-медик короля фон Краузе, зачем-то принесший на заседание человеческий скелет, повернули головы в сторону маркиза Урбана.
