Будь что будет, пусть я заболею тут и подохну! Мне уже все равно.
Я сама удивилась своему безразличию.
Я давно заметила, что мужчины с проблемами кожи не имеют проблем в постели. Но меня задолбали прыщи и рытвины на его лице. Не то чтобы их слишком много, но достаточно, потому что он ест жирное и жареное. Пора научить парня избавляться от мерзкой побочки!
Надо ему сделать очищающую маску. Я побаивалась получить отказ, но все-таки рискнула.
К моему удивлению, он был восхищен моей израильской косметикой с минералами Мертвого моря и долго не спешил ее смывать. В таком виде он был похож на австралийского аборигена, и я постоянно хихикала, но он сохранял серьезность. Похоже, для него эта маска имела какое-то мистическое значение, типа ритуала.
Когда я смыла грязь Мертвого моря, сделала ему массаж лица и втерла в кожу крем для жирной кожи, оказалось, что его лицо заметно посветлело. Не знаю, почему так произошло, но кожа стала гладкой и светлой.
Педро долго разглядывал себя в зеркало. Я сидела на бортике ванны и думала, что вот опять он мылся моим шампунем и опять не закрыл крышечку. И тут он опустился передо мной на колени, обнял мои бедра и положил на них голову. Педро вдруг стал трогательным и беззащитным, как ребенок или ветхий старик.
– Я так люблю читать Паоло Коэльо, – задумчиво произнес он.
– Ты читаешь книги?
– Да. Я читаю, когда дома один. По вечерам.
Вся его круть выветрилась. Даже лицо изменилось. Шея стала тоньше.
Я гладила его голову. Захотелось покормить его с ложечки, как слабого больного. Что случилось, я так и не поняла. Но это был самый пронзительный момент наших отношений.
Потом он снова вошел в свою норму, стал черным и сильным мачо.
Но почти каждый день мазался моим кремом.
Телефон в номере внезапно зазвонил. Кто бы это?
От скуки я решила снять трубку.
Взволнованный голос заговорил по-испански сбивчиво и горячо:
– Por favor, entreguen Pedro que era traicionado por el amigo. [1]
– Я ничего не понимаю. Говорите по-английски, пожалуйста.
– Aledi ha informado la policía sobre la mercancía, y ahora Pedro buscan. [2]
– Я не понимаю того, что вы говорите. Подождите, я запишу ваши слова.
– Lo entreguen más rápidamente, [3] – сказал голос на том конце провода и исчез.
За окном прогуливается кубинская девушка, одна из тех, кто участвует в вечерних шоу. Рядом с ней идет полицейский. Она мирно беседует с ним и при каждом шаге раскачивает руками, словно качелями, как делают дети. У нее это получается удивительно сексуально.
Зачем мне с детства объясняли, что размахивать руками при ходьбе недопустимо?
Я перед зеркалом безрезультатно пытаюсь повторить ее походку и движения, пока она не скрывается из виду.
Мой шампунь снова валяется не закрытый и почти весь вытек. Черт бы подрал этого Педро! Чем я здесь буду мыть волосы?
Алехандро пришел с отпечатком перламутровой помады на щеке. Я подвела его к зеркалу. Он не сразу понял, в чем дело.
– Ми рейна! Ко мне подошла девочка из шоу и стала умолять, чтобы я нашел ей работу. Я ее познакомил с итальянцами. С теми, которых ты знаешь. Они предложили ей сто куков за троих и ужин. Вот она и расцеловала меня. Она предлагала мне треть этих денег, но я не взял. Ты увидишь их сегодня за ужином. Раньше бы я взял половину. Теперь нет. Я завязал с чикос, с проститутос, с коко. Только ты.
За ужином в компании итальянцев действительно появилась та самая девушка с перламутровой помадой. Она молча ела и не смеялась на их шутки. Очевидно, работа не доставила ей никакого удовольствия.
– Сегодня мои друзья расспрашивали меня о тебе. Они завидуют. Чтобы они успокоились, я сказал, что ты уехала, но ты по-прежнему в моем сердце.
За соседним столиком нас поджидали любопытные немки. Обе в белой одежде и в макияже.
Обмен выразительными взглядами. Они поздоровались.
– Вы говорите по-испански?
– Нет.
– Как же вы понимаете друг друга?
– Прекрасно!
– Мы говорим по-английски, – показал свои зубищи Алехандро.
– А мы говорим по-испански! – выложили немки свой козырь.
– Вот из сюрпрайз! Я не могу поверить, – заржал Алехандро и отвернулся.
Я почувствовала себя воробьем, который ухватил слишком большой кусок хлеба, и вся стая пытается его отнять.
День моего отъезда стремительно приближается. Как только я уеду, эти бабы набросятся на него, словно пираньи.
– Завтра едем в Гавану. Хочешь осмотреть музеи? – спросил Алехандро.
До моего отъезда оставалось полтора дня. Фактически завтра наступают последние сутки. Я боялась об этом думать. Музеев не хотелось.
– Люди интереснее, чем музей.
– Это точно! – довольно хмыкнул он и почему-то посмотрел в сторону полицейского, который ужинал за дальним столиком.
Он вытер губищи салфеткой:
– Завтра утром едем в Гавану. Здесь слишком много любопытных. Собери чемодан с вечера. Оставим его у знакомых.
Я уже привыкла, что он не знает вопросительной формы и говорит в утвердительной манере. Но возражать нет смысла! Сбежать от любопытных взглядов и отельной рутины – совсем неплохо.
– Надо расплатиться за отель.
Несколько дней назад я уже пыталась рассчитаться за отель, чтобы не возникло никаких недоразумений в последний момент. Но куков в достаточном количестве у меня не было, а евро здесь брали по такому грабительскому курсу, что мы решили поменять их на материке в банке.
– Не беспокойся. Разменяешь деньги в аэропорту, там самый хороший курс.
– Но платить-то надо, когда съезжаешь?
– Я договорюсь, что привезу деньги позже.
Я уже привыкла, что Алехандро не платит в ресторанах и за такси, что везде у него связи, но с отелем этот номер не прокатит. Так я ему и сказала.
Он рассмеялся:
– Ми рейна! Это коммунизм! Убери свои деньги в карман и забудь про них.
Когда мы встали из-за стола, к Алехандро подошла шоу-герл и сообщила, что одна женщина, француженка, ищет гида за очень хорошие деньги.
Алехандро нахмурился:
– Поищи ей кого-нибудь. Я не буду этим заниматься. – Когда девица отошла, он сказал: – Они думают, что меня можно купить. Но я не проститутос!
Я расцеловала Алехандро на виду у всего ресторана.
Полицейский покосился на нас.
– Амиго, это моя любимая девушка, ми рейна! Я не проститутос, не хинетеро! – заявил он полицейскому, выходя из зала.
Мы вышли прогуляться. И в этот райский закатный час встретили парочку счастливцев. Белая француженка и темнокожий кубинец шли в обнимку по кромке прибоя. Молодые и красивые. На ее голове трепетала фата. Они сегодня поженились. Алехандро шапочно знал этого кубинца, и мы подошли поздравить молодых. Их лица светились блаженством. У нее на шее болталась серебряная снежинка на ремешке, которая почему-то врезалась мне в память.
– Давай с ними сфотографируемся?
– Давай.
– Ми рейна? Ты что, загрустила? – спросил Педро, когда пара ушла.
– С чего ты взял? Все прекрасно!
Вопреки сложившемуся обычаю Алехандро разбудил меня с первыми лучами солнца. Оказалось, что ночью он отдал мой чемодан знакомому, который отвез его в Гавану.
– Катер ждет нас на берегу.
– Зачем так рано? Я хочу поспать! – разозлилась я.
– Ми рейна, сегодня будет жаркий день: лучше добраться до Гаваны, пока солнце не сильное. – Он уже надевал мне через голову платье и торопливо застегивал на моих ногах сандалии.
– Э! Я хочу принять душ!
Огромное алое солнце медленно выползло из-за пальм, расцвечивая океан пестрыми бликами. Голубой, сине-зеленый, оранжевый – сменяются как в калейдоскопе.
Человека, который должен был ждать нас на катере, не было. Наверное, мы опоздали.
Так как я была не в курсе деталей договора с этим человеком, то совершенно не понимала, чем это грозит. Пока Алехандро метался по берегу, я тупо смотрела на воду. Всякий раз, когда я не сплю до полудня, а это бывает крайне редко, я поражаюсь, как прекрасен, извините за банальность, рассвет.
Наконец появился Педро и объявил, что он разыскал какую-то рыбацкую лодку. В результате до побережья мы шли на веслах, и, когда сошли на берег, солнце уже было высоко. Некоторое время мы топали пешком между лачуг с изгородями из огромных цветущих кактусов.
В какой-то момент стало казаться, что мы идем среди кактусов бесконечно долго, может быть всю жизнь.
Меня слегка мутило после лодки. Алехандро был, напротив, в прекрасном расположении духа и пел песни. Вокруг никого не было.
Вдруг, как из-под земли, появилась мулатка на шпильках в розовой мини-юбке с крашенными в блонд, прямыми волосами. На ее топике сияла, переливаясь на солнце, надпись из страз «Kiss me», под которой выпирали арбузные груди.
Я впервые видела кубинку, настолько похожую манерой одеваться на русскую гламурную девушку. Сходство довершала большая бутылка «Столичной», которую мулатка несла в руках.
– Эй, это что у тебя, водка? – спросил девицу Алехандро.
Она кивнула.
– Видишь, я тебе говорил, у нас на Кубе очень любят русскую водку!
