Переводчица повторила эти движения, как для глухонемых.
– Представьте, – сказал Гарри Пук. – Солнечный взгорок. Гора костей. Отдыхающий лев. В желудке три пуда телятины. Глаза подернуты дымкой. Тишина… Вдруг! Эрдель. Лает. Роет землю у самого носа царя. Сначала лев просто глядит на него. В полглаза. Потом беззвучно скалит зубы. Издает рык. Отмахивается лапой, – у мистера Пука получилось очень правдоподобно, что говорило в его пользу. – Не помогает! Эрдель назойлив. Всё, сна нет! Лев без сна – это туши свет! Встает. Потягивается. Резко прыгает. Но! Промахнулся! Лохматый черт скалит зубы за спиной. Надрывается до хрипоты. Льву в голову бьет ярость. Ярость застилает глаза. Сломя голову с жутким ревом лев прыгает на пса… И – падает в яму! Вырытую охотником. Охотник – я! Окрестности оглашаются ревом. Всё, рев не страшен! Лев в ловушке! И – стоп-кадр. На льва летят комья земли.
Лев задирает голову – пес бросает на него землю прямыми, как палки, ногами. Успели перевести?
Длинноногая переводчица кивает головой. Оживление на ее лице. Ее, видимо, тоже захватил азарт охоты. Рука мистера Пука на ее руке, чуть выше кисти. Глаза молодого человека в светлом костюме на ее ногах, чуть выше колен.
Общественности, воспитанной на мирных инициативах, понравился бескровный метод охоты на зверей. Работники зоопарка, естественно, ухватились за него. Оставалось найти собаку, не обремененную чрезмерным воображением. А на первом этапе, пока идет отбор эрдельтерьера, решили попробовать заманить львов гуляшом.
Уже вечером операцию продумали и спланировали до мелочей, а к назначенному полуночному часу вырыли огромную яму, поверх тонкой сетки набросали хворост и траву, в пяти метрах от ямы, со стороны города, поставили бак с говяжьей вырезкой, из нескольких кусков выложили дорожку до ямы, подтянули роту ВДВ. На второй ужин воинам дали ромштекс.
Эксперимент не удался. Бак с говядиной пропал, как его там и не было!
Страница седьмая
Первая встреча
Пока утром власти соображали, что же делать дальше, охотник решил побродить по городу. За несколько часов путешественник практически познакомился с центральной его частью. Пук, большой знаток различных мифологий, недоумевал, как шустро русские переименовали чужих богов: Афину Палладу – в агентство недвижимости, а Джехути-Тота – в службу знакомств. Особенно же досталось Меркурию с Гермесом. Своих святых русские почему-то не использовали.
После обеда Пук решил сходить в зоопарк, откуда сбежали львы. Он любил знакомство со страной начинать с национальных парков. К тому же Пук хотел осмотреть место, откуда сбежали звери, расспросить персонал зоопарка и попытаться установить характер львов и возможный маршрут их бегства. Спросив дорогу, он с трудом втиснулся в переполненный троллейбус.
«Неужели все едут в зоопарк?» – думал Пук.
На зоопарке все вышли. Поток людей куда-то понес его. Спросить у людей, куда их всех несет, Пук не решался. Он был один, так как длинноногую переводчицу перехватил парень в светлом костюме. Оно и к лучшему, так как ее знание английского языка не было безупречным.
Пука вместе со всеми вынесло к торговым рядам. Он догадался, что это рынок, а зоопарк должен быть сразу за ним. Так оно и оказалось. Зоопарк располагался напротив рынка, за высоким забором, выкрашенным в голубой полинялый цвет. Пук купил входной билет и вступил в царство, которое привык измерять десятками миль.
Царство животных произвело на мистера Пука удручающее впечатление, пожалуй, еще более удручающее, чем царство людей. Звери ютились в несуразно маленьких клетках, а говорить о вольерах было бы издевательством над этим словом.
В зоопарке посетителей было не очень много, но достаточно, чтобы звери сошли от их количества с ума. Сами же звери разве что не сидели друг на друге.
Пук остановился возле клетки с горным винторогим козлом. Козел стоял на большом камне, как памятник необузданной стихии.
«Надо же, – подумал Пук, невольно залюбовавшись козлом, – ничто его не сломило».
Козлу чем-то не понравился британец, он сорвался с каменной кручи и со всего маху саданул о толстые, изогнутые наружу прутья решетки. Пук оценил силу удара.
– Что, брат, тесновато?
Козел молча взобрался на свои «горные» тропы и застыл в раздумьях о жизни.
А вон и клетка со львами. Пустая. Как она там размещалась, царская чета? Лев, говорят, старый и жутких размеров. Куда же подался этот «абу-Фатьмэ» с подругой? Отсюда убежишь!
Тут из-за угла показалась очень крупная дама в сером просторном халате с ведрами в руках. Она вывернула из-за угла, как троллейбус. Пук увидел ее и подумал: «А вот и Фатьмэ». Гарри стоял и смотрел, как дама грациозно и неумолимо, словно судьба, надвигается на него. Подойдя к британцу ближе, дама и вовсе обернулась красавицей-девушкой.
– Ослеп, что ли? – спросила красавица достаточно приятным голосом, но мистер Пук не понял смысла вопроса.
– И оглох, – вздохнула девушка, передвинула Пука в сторону и открыла калитку к горному винторогому козлу.
– Чего буянишь, козел? – с этими словами она зашла, закрыла за собой калитку и стала наводить порядок в козлином жилище.
Пук с любопытством слушал, как работница третирует козла. Козел соскочил с камня и, нагнув голову, кинулся на обидчицу. Пук инстинктивно дернул за калитку, чтобы спасти даму, но калитка была закрыта изнутри. Пук с замиранием сердца смотрел на летящего дуролома. Девушка распрямилась, невозмутимо бросила: «Куда прешь, козел?» – и так саданула его кулаком по лбу, что тот встал как вкопанный.
– Коз-зел! – сказала дама, добавила ему по шее и легонько пнула ногой под зад.
Козел подался в «горы».
– Смотри, оставлю без жратвы! – пригрозила она ему вслед.
– Ме-е-е, – жалобно отозвался козел.
– То-то же! – сказала работница и перешла в клетку к бурому медведю. Там она обнялась с медведем, и с минуту они стояли, обнявшись и чуть-чуть покачиваясь.
«Точно Фатьмэ, – решил Пук. – Ей что козел, что медведь. Надо же, еще и симпатичная! Где я видел ее?»
– Вы, гражданин, забыли тут чего или что?
Пук с любопытством смотрел на девушку ростом с него, но шире в кости, хотя и легкую в ходьбе и даже грациозную. Ей было лет двадцать, не больше. А сколько уверенности в себе – словно ей все пятьдесят!
– Помогите-ка мне, – попросила она, поправляя бетонный блок, сдвинутый углом на дорожку.
Пук не успел помочь. Красавица справилась сама.
– Спасибо, – сказала она и пошла прочь. Фигура у нее была не безобразная, а, напротив, располагавшая к себе всем, что в ней было. Как с Олимпа сошла, просто богиня!
– Девушка! Мисс! – крикнул ей вслед Пук. – Ван момент!
– Вы мне? – обернулась та. – Вы иностранец?
Пук подошел к ней и достаточно вразумительно попросил ее рассказать о львах и месте их возможного пребывания.
– Я вижу, вы с ними на… на шот фут… – Он подыскивал слово.
– На короткой ноге?
– О, вы знаете английский?
– Я же училась в школе. А вы откуда знаете русский?
– Ай эм полиглот, – скромно признался Гарри.
– Вы очень хорошо говорите, почти без акцента.
– Благодарью вас! – Пук был польщен. – Ну, так как о львах? О, пардон, разрешите представиться: Гарри Пук.
– Пульхерия Эйлер.
– Пардон, мисс Пул-хер?..
– Мисс Пул. Зовите меня мисс Пул.
– Ханс фон Эйлер-Хельпин не ваш родственник? Знаменитый ученый. Вы в Швеции не бывали?
– Нет, наш родственник другой ученый, Леонард Эйлер. Тот еще. А в Швеции я не была. Не довелось.
Пульхерия не выспалась и поначалу чувствовала раздражение, сперва от винторого козла, потом от этого иностранца со шрамом, но, успокоив козла, она и сама успокоилась, а иностранец после этого стал даже симпатичен.
Не выспалась же Пульхерия по той причине, что ей уже несколько дней не давала покоя мысль, что всё произошедшее в зоопарке связано с экспериментами над Христиной. Конечно, мог нашкодить и другой «пакостник», но вероятней всего это была Христина.
Пульхерия решила выследить «его», для чего спряталась на ночь в подсобке. Ночь проходила спокойно, лишь под утро возле клеток послышалась возня. Эйлер взяла фонарик и, не зажигая его, потихоньку вышла из помещения, на цыпочках проследовала вглубь территории, но «пакостника» застать врасплох не удалось.
Более того, тот сам неслышно подошел к Пульхерии и обнял ее сзади за талию. Обмирая от страха, она обернулась и не увидела никого. Опустив глаза, на уровне пояса она увидела черное тело. От ужаса девушка не смогла даже закричать. И тогда существо взяло у нее из рук фонарик и посветило ей в лицо. А потом осветило себя. Так и есть: Христина! И шимпанзе отрывисто засмеялась, как астматик.
Христина взяла Пульхерию за руку и отвела в помещение. Там обезьяна включила свет (!), похлопала по старому креслу, в котором Эйлер провела всю ночь, усадила в него девушку и ушла, закрыв за собой дверь. По пути прихватила валявшийся на полу шкворень. Пульхерия кинулась к двери. Дверь была закрыта снаружи! Девушка без сил опустилась в кресло. Ее не оставляло чувство, что она должна что-то делать.
