Ознакомительная версия.
Когда недалеко от постамента оказался бухгалтер-кассир редакции Квитко, толпа хором стала требовать:
– Сейчас же организуйте сбор средств в народный фонд!
Через пятнадцать минут на площади стояли небольшой стол и маленькая табуретка, на которую скромно сел бухгалтер-кассир Квитко, предварительно объявивший в мегафон, взятый у полковника Луцкера:
– Желающие стать первыми вкладчиками в организуемый редакцией фонд «Телескоп», могут по очереди подойти к столу.
Выстроилась очередь. Бухгалтер-кассир в специальную ведомость записывал фамилии вкладчиков и отданную ими сумму, заставлял всех расписываться, благодарил «за сознательность», после чего опускал деньги в небольшой железный ящичек с деревянной ручкой.
Вечером бухгалтер-кассир уныло докладывал редактору:
– Все вкладчики, Григорий Васильевич, зарегистрированы; в банке открыт специальный счет. За день собрано пятьсот тридцать восемь рублей. Мало, Григорий Васильевич. Я, Григорий Васильевич, интересовался, сколько евро стоит импортный телескоп – очень большая, скажу вам, сумма! Даже если московский благодетель даст обещанные доллары, нам эту сумму не собрать.
Отчет бухгалтера-кассира редактор комментировать не стал. Только сказал:
– Первый день, Квитко, не показателен, посмотрим, что будет завтра.
Григорий Минутко сказал эти слова только для того, чтобы подбодрить бухгалтера-кассира, на самом деле он тоже не верил, что ободовцы в ближайшие дни пожертвуют сумму, необходимую для покупки телескопа. Но ему и не хотелось, чтобы это произошло быстро, хотелось даже на некоторое время растянуть кампанию, потому что для Григория Васильевича в те дни важнее всего была волна общественного движения, от которой теперь зависело сохранение тиража газеты.
5.
В редакцию пришли письма, в которых ободовцы поддерживали «своевременный почин» и давали газете ценные советы.
«Деньги надо собрать как можно быстрее! – писал рабочий швейного комбината Коля Топалов. – Мы с моей законной женой Зиной Комчатской уже внесли двадцать рублей, но на этом не остановимся и с ближайшего аванса на покупку телескопа выделим еще немалую сумму». «На каждой улице нашего города редакция должна открыть пункты по сбору средств в фонд «Телескоп», – предлагал кассир жилищно-коммунальной конторы верующий Поддубин. – Для безвозмездного обслуживания пунктов можно привлечь неработающих ветеранов войны и труда, а также молодежь школьного возраста». «Надо установить минимальную сумму взноса в фонд «Телескоп» – не меньше десяти рублей», – считала И.Сурская, домохозяйка. А руководитель городских коммунистов Сидор Захарович Зуев, выразив в письме «твердую уверенность» в том, что «ободовцы, как всегда, будут в первых рядах», предупреждал газетчиков: «Только не вздумайте покупать аппарат в местном магазине. При нынешнем развале экономики, всеобщей коррупции и продажности властей под маркой «Сделано в Германии» вам подсунут продукцию, собранную на подпольном предприятии из запчастей, купленных на областном блошином рынке».
Павел Петрович Грушин решил показать письма редактору.
Увидев в дверях встревоженное лицо Грушина, Минутко положил на стол бумагу, которую только что держал в руках.
– Что-то случилось, Павел Петрович?
– Пока, Гриша, ничего не случилось, только… посадят нас с тобой скоро.
– Сначала давайте присядем в кресла.
…– Раскочегарили мы, Григорий, опасную игру. Пока дело не касалось денег, можно было улыбаться всем нашим ужимкам, а сейчас… почитай, что пишут трудящиеся.
Прочитав письма, редактор удовлетворенно хмыкнул:
– Хорошая почта, Павел Петрович, не знаю, почему она вас так расстроила. А деньги, до последней копейки, вы же знаете, мы вернем.
– Обманываем людей…
Григорий Минутко вздохнул, тяжело поерзал в кресле, потом поднялся и взял со стола бумагу, которую только что читал. Протянул бумагу Грушину:
– Прочтите, Павел Петрович, – про настоящий обман.
Бумага была от Шпыня. Иван Никитич докладывал итоги изучения по своим каналам биографии человека, остановившегося в городской гостинице, – Александра Яковлевича Яхнина.
«18 июля 2006 года, г. Обод. Настоящим сообщаю:
До сентября 1991 года человек, в настоящее время проживающий в седьмом номере городской гостиницы, органами внутренних дел города Москвы был зарегистрирован как Александр Яковлевич Шляпентох. Как мне удалось выяснить, это и была фамилия, полученная интересующим нас человеком от рождения. Шляпентох хорошо известен правоохранительным кругам. Еще в восьмидесятые годы его не раз арестовывали на вокзалах, где он осуществлял игру под названием «наперсток». Потом Шляпентох продавал несуществующие дачи, оформлял фиктивные браки, организовал небольшую акционерную кампанию «по выработке электроэнергии в результате сжигания бытовых отходов» – конечно, так и не начавшую функционировать, но успевшую переслать в немецкий банк большую сумму денег, принадлежавших одной московской криминальной группировке. Мошеннические действия Шляпентоха расследовали прокуратуры разных городов, но всякий раз его отпускали «за не доказанностью вины», – подозреваю, что правоохранительные органы за это получали немалые суммы взяток от криминальных структур, в состав которых, очевидно, входил и сам Шляпентох. Два года назад, заметив, что он внешностью похож на известного в стране публициста, Шляпентох официально сменил фамилию – стал Яхниным. Это пока все, что удалось установить. Шпынь И.Н.».
Грушин медленно положил бумагу на стол.
– Живут же такие люди…
– Такие люди сейчас хорошо живут! – философски отозвался Григорий Минутко, который, по наблюдению Павла Петровича, уже оправился от обиды на «столичную штучку» и сейчас обдумывал достойный контрудар мошеннику.
Через несколько минут – Грушин еще оставался у редактора – за спиной открывшей в кабинет дверь Зины Афониной появилось улыбающееся лицо московской знаменитости.
– Зина, отступи, – попросил редактор и пересел с кресла на стул у рабочего стола.
Секретарша исчезла, а на пороге с портфелем в руках продолжал улыбаться Яхнин.
– Здрав…
Григорий Минутко вежливо поклонился гостю:
– Здравствуйте, господин Шляпентох.
Во время немой сцены, последовавшей за этими словами, Павлу Петровичу почему-то стало стыдно, а Григорий Минутко пальцами правой руки переломил взятый со стола толстый красный карандаш.
На лице Яхнин не дрогнул ни один мускул.
– Так вы уже все про меня знаете? – через несколько секунд удивленно спросил он. – Как нехорошо, Григорий Васильевич, не доверять человеку!
Григорий Минутко постучал по столу обломком карандаша:
– А теперь, как говорил один мой знакомый, очень вежливый одессит, извольте вам выйти вон!!
Яхнин продолжал стоять.
– Нехорошо поступаете, Григорий Васильевич, – топтался он на пороге кабинета. – Я подал вам такую ценную идею и вместо благодарности выслушиваю одни грубости.
– Могу оформить бесплатную подписку на так понравившуюся вам нашу газету! На три месяца.
Лицо Яхнина исказила циничная ухмылка.
– Насрал я на вашу газету! – прошипел он и, повернувшись, хлопнул дверью.
Через секунду из приемной донесся голос Зины Афониной:
– Товарищ из Москвы! Вы забыли свою кепочку!
…– Как он собирался обокрасть нас?
– Как-как… – редактор доламывал пальцами толстый красный карандаш. – Ему важно было, чтобы мы собрали деньги, потом он придумал бы, как их изъять. Например, вызвался бы сам поехать в Германию (намекал: «с визами у меня, Григорий Васильевич, никогда нет проблем»). Я, наверно, послал бы с ним бухгалтера-кассира, и тот согласился бы поехать, а потом Квитко потерялся бы в дороге – естественно, без денег… Но это версия дилетанта, у современных мошенников мозги изощреннее; какую паутину собирался вить вокруг нас господин Шляпентох, наверно, теперь мы уже так и не узнаем. И в суд не можем заявить: фамилию Яхнин поменял законно, разговоры с нами, как говорится, к делу не пришьешь… Лопухи мы, Павел Петрович, или, как говорит наш Вася Субчик, лохи.
– Надо, Гриша, срочно трубить отбой – возвращать людям деньги.
1.
«24 июля 2006 года, г. Обод. Источник сообщает:
Позавчера в редакции городской газеты «Ничего кроме правды» состоялось внеплановое собрание, на котором обсуждались три взаимосвязанных вопроса: «О закрытии рубрики «Что я думаю о конце Света?», «О возвращении населению Обода средств, собранных в фонд «Телескоп» и «Как, чтобы не потерять лица, объяснить подписчикам газеты предпринимаемые редакцией вынужденные шаги». Вышеприведенные формулировки обсуждавшихся вопросов мои; официальная повестка дня не объявлялась, как, впрочем, и в ряде случаев до этого, что свидетельствует о слабости руководства редакции (редактор Г.Минутко), – в частности, о недостаточном внимании руководства к оргвопросам.
Ознакомительная версия.
