Ознакомительная версия.
Штиль или затишье перед бурей?
Что можно написать о восьмидесятых? Когда живешь счастливо, кажется, что вокруг ничего не происходит. Мы не замечали многого из того, чем в то время жила страна. Какая страна? Какое нам дело до событий в стране? Живем своей жизнью, дышим полной грудью. Живем счастливо. Даже очень. Много путешествуем. Раньше порознь, теперь вместе. Объехали Прибалтику, Крым, Кавказ, Среднюю Азию, Северо-Запад. Я работаю в Академии. Работа интересная. Веду Межведомственную межрегиональную группу. Провожу совещания и семинары в академических институтах Эстонии, Латвии, Украины и Белоруссии. У нас растет прекрасный мальчишка. Когда он немного подрастет, мы будем брать его с собой в наши бесчисленные поездки. Ира меняет специальность. Оставляет инженерную деятельность и переходит на телевидение. Где получает несколько телевизионных специальностей и становится, наконец, режиссером.
У моих родителей спокойно на душе. Им нравится умная, доброжелательная, красивая невестка. Нравится наша семья. Мы живем в любви и согласии. Лето 83-го. Как обычно, приезжает на месяц мой старший – Алеша. Ему двенадцать. Я беру отпуск. Все вместе, родители, я и Алеша, живем в Мельничном ручье (такой поселок под Ленинградом) на даче моей тетки Гали и ее мужа. Там же – племянник Аркаша, Галин внук, Лешин ровесник. Каждое утро я поднимаю подростков. Мы бежим километра полтора до первого Ждановского озера. Делаем зарядку, купаемся. Днем ходим в лес, в поле. Если погода хорошая, запускаем воздушного змея. Аркаша – тяжелый, полный, нескладный. Очень искренний, добрый, открытый. Алеша – подвижный, ловкий, обаятельный. Кто может знать, что из них получится? Можно ли сейчас догадаться, что жизнь моего Алексея пойдет под откос? А Аркадий со временем станет отличным специалистом, прекрасным человеком, полюбит девочку-подружку, соседку по даче, женится на ней и уедет с молодой женой и двумя малышами на стажировку, а потом и на постоянную работу в Америку? Пути господни неисповедимы. А пока все это никому не известно. Все в будущем. Мы с двумя подростками неплохо проводим время. А где же жена с младшим сыном, маленьким ребенком? – спросите вы. Он еще не родился, но уже есть, появится через три месяца. Правильный вопрос. Получается так, что я оставил их ради Алексея. Оставил, правда, недалеко, на съемной даче, километрах в трех. Иногда мы все вместе заходим туда. Но все-таки оставил. Поступил несправедливо. Я понимаю это, но разорваться не могу. Ирочка – благородная душа, делает вид, что все принимает, как есть. Но обида останется у нее надолго. Прости, дорогая, я был неправ, я должен был сделать все это как-то совсем по-другому.
Ну, вот. Нас теперь трое. Мы с Ирой и малышом навещаем родителей в их квартире. Мама радуется. Алешу повидала. Младшего видит часто. Ей нравится наш веселый, живой мальчик. У ее сына, Саши Кругосветова, все ладится и на работе, и дома. Но разве может быть все идеально? Уж очень мама слаба. Май 85-го. Папа звонит ночью: приезжай срочно. Мама без сознания. Инсульт. Высокая температура. Мы смачиваем ей голову, руки, ноги, прикладываем влажные тряпочки, чтобы сбить жар. Врач неотложки, немолодая грустная женщина, говорит: «Вы все правильно делаете. Какая же у вас прекрасная семья. Но отправлять больную в реанимацию бесполезно. Не мучайте ее. Повреждения внутренних органов несовместимы с жизнью».
Всю ночь и весь следующий день мы стараемся сбить температуру. Внезапно мама поворачивает к нам голову, открывает глаза. Никогда не забуду этого взгляда. Она открывает глаза внезапно, осмысленно. Смотрит на нас как человек в полном сознании. Что-то нам говорит, говорит последние слова. Без слов. Одними глазами. Прощается с нами. Так же, как бабушка в войну в Свердловске прощалась с тремя дочерьми. Что ты, мама, сказала? «Берегите друг друга»? Или – «Мне было хорошо с вами, дорогие мои, прощайте»? Это длилось одно мгновение. Глаза закрылись. Голова повернулась и легла на подушку. Мы услышали звук последнего выдоха. Грудь опустилась. Лицо – будто из мертвого снова стало живым и застыло навсегда. Мама постаралась остаться в нашей памяти красивой.
Она выполнила свою программу. Человек уходит, когда его жизненная программа завершена. За спиной – революция, войны, тяжелейшие испытания. Все позади. В последние годы мама хотела только одного – чтобы у меня была семья. Дождалась. Думаю, она ушла спокойной и счастливой. Девять дней летала, рассматривала нас. Запоминала. Прежде чем отправиться в дальний путь по тропам, о которых смертным мало что известно. Прощай, мама. Не беспокойся о нас. Мы справимся. Мы не подведем. Ничего не бойся, мама, приходи к нам во сне. Ты убедишься: все будет в порядке, тебе не будет за нас стыдно.
Жизнь продолжается. Мы с Ирочкой решили не оставлять отца. Обменяли наши две квартиры на одну. И стали жить вместе. Отец еще в силе. Что уже о нас говорить? Поезд идет дальше.
В Научно-техническом объединении мы занимаемся разработками перспективных промышленных сетей по международным стандартам MAP/TOP[4]. Такие сети должны стать основой будущих автоматизированных производственных систем. На это выделяются деньги. Советская империя борется за то, чтобы не отстать, чтобы двигаться вперед. Мы еще живем иллюзиями. Еще нам всем кажется: что-то можно сделать. Но получается неважно. Нет современной микроэлектроники. Быстро растущее отставание компьютерной техники. Ощущение некоторой растерянности. Но мы по инерции все еще пытаемся выйти из тупика, не останавливаться, идти вперед.
Руководство АН предпринимало самостоятельные шаги. В НТО создано одно из первых венчурных предприятий. Совместное предприятия (СП) «Компьютеры АН» (КОМПАН). Предприятие возглавил Саша Тараненко, который до этого работал у меня в секторе. Молодой, перспективный парень. С размахом. Не боялся техники. На выбор его кандидатуры повлияло то немаловажное в те времена обстоятельство, что он был членом партии. Какой партии? Той самой. Пока еще единственной. Которая является руководящей и направляющей силой советского народа. Саше удалось быстро создать современное предприятие. СП заработало, и мы впервые увидели персональные компьютеры. Хороший пример для всех нас, прекрасная школа для сотрудников КОМПАНа. Начальник отдела этого СП, Сергей Тарасов, в дальнейшем, в двухтысячные, дорос до должности вице-губернатора Санкт-Петербурга. С Александром Тараненко у нас сохранились отличные отношения. Он увлекался многим – борьбой, дайвингом, яхтенным спортом. Однажды, мы с товарищами по работе выезжали на его яхте на форты Финского залива. Погода холодная, промозглая, ливень, сплошная стена воды. Все, в том числе и наш капитан Саша Тараненко, удаляются в теплую каюту. Отметить встречу. Я в непромокаемой куртке с капюшоном и непромокаемых штанах остаюсь один наверху, на руле. Веду судно на далекий форт. Время от времени кто-то снизу навещает меня, чтобы не соскучился. То бутерброд с селедкой принесут для настроения, то рюмочку водки – для согрева. В дальнейшем, в девяностые годы, КОМПАН постепенно переходит с изготовления компьютеров на изготовление пластиковых яхт. На то, что действительно было Саше по душе. Мне кажется, он занимается этим до сих пор. Изготовляет яхты и ходит на них в море. В добрый путь, дружище. Попутного тебе ветра и семь футов под килем.
Мне довелось по компьютерным делам встречаться с руководством Академии. Нас с Барановым пригласили на совещание к Президенту АН Анатолию Петровичу Александрову. Очень крупная фигура в сложившейся советской иерархии. Он хотел посоветоваться с нами по закупке компьютеров. Мы были удивлены, насколько просто и демократично держался академик при встрече с двумя молодыми учеными. Начал беседу так: «Вы, наверное, будете меня ругать, но я заказал компьютеры…». И дальше – каких и сколько. Мы его будем ругать… Фантастический человек. В советской империи руководство держалось подчеркнуто снобливо и заносчиво со всеми без исключения простыми смертными. Для нас руководство начиналось с инструктора райкома и заместителя главного инженера института. Что уж говорить о членах бюро обкома, о начальниках главков, министрах и их заместителях? Что говорить о главных конструкторах крупных проектных организаций? Президент Академии встретился и беседовал с нами на равных. Так же спокойно и доброжелательно держался с нами любимец Академии, Вице-президент Велихов Евгений Павлович, Президент Курчатовского института. Какой человек! Мне запомнилась одна его высказывание (сказанное несколько позже и не мне): «…а подводный «город Солнца» мы обязательно построим. Ресурсы нефти и газа арктического шельфа – основа топливно-энергетического комплекса России в XXI веке. И добывать эти ресурсы придется под вечными арктическими льдами. Это будут волшебные города на дне океана, где люди будут работать и жить в условиях цивилизации следующего столетия». В конце восьмидесятых он участвовал в ликвидации последствий Чернобыльской аварии. Работал в самой опасной зоне. Я пришел к выводу, что чем крупнее масштаб личности, тем проще и доступнее человек держится, независимо от занимаемой им должности. Так же держался и мой бывший директор Виктор Владимирович Павлов. И Михаил Александрович Гаврилов. И Павленко Владимир Антонович. Таким же был и сменивший его молодой директор НТО Александров Максим Леонидович. Потом, во времена перестройки мы увидели на высших государственных должностях и узнали имена множества таких людей. Несть числа подобных примеров.
Ознакомительная версия.
