Ознакомительная версия.
Переводчик перевел.
– Почему до сорока? До пятидесяти пяти, – возразила пожилая немка.
Директор института с укором посмотрел на Азизу и сказал:
– Вы меня подвели. Что теперь о нас подумают? Я от вас этого не ожидал.
…На пол упала и громко звякнула монета.
– Извините, я подниму, – предупредительно сказала секретарша.
– Спасибо… – Азиза достала носовой платок, вытерла лоб.
– Вам плохо? – с искренним сочувствием спросила секретарша.
– Нет. Мне хорошо.
Собака Бой лежала, склонив голову на лапы. Ей было грустно.
Азиза сидела в своем кабинете и смотрела перед собой. Из крана монотонно капала вода, будто отсчитывала бесполезные секунды и отбрасывала их в вечность.
Азиза поднялась, закрутила кран покрепче и снова села, глядя в одну точку.
Бой приподнял морду и тихо провыл, жалуясь.
В лабораторию вошел Мансуров. Ученик Азизы.
Собака Бой подняла с лап голову и приветливо махнула хвостом.
Азиза сидела и смотрела перед собой.
– Здравствуйте… – поздоровался Мансуров.
Азиза подняла на него глаза.
– Мне надо с вами поговорить.
– Говорите.
– Я не знаю, с чего начать. Это очень серьезно для меня.
– Вы что, хотите сделать мне предложение? – спросила Азиза.
– Какое предложение? – удивился Мансуров.
– Руки и сердца. Какие бывают предложения…
– Да нет… Замуж – это ерунда. У меня дела посерьезнее.
– Как ерунда? – поразилась Азиза.
– Жену необязательно всем показывать. А работу видят все. Я переменил шесть профессий. Я даже на Тихом океане плавал. На сейнере. Рыбу ловил. Гидрологом работал на Севере. Я могу делать любую работу. Но я хочу найти свое единственное дело. Что такое мужчина? Это его дело. Разве не так?
– Ну, предположим. Говорите прямее. Не так издалека.
– Может, мне уйти из науки?
– Но вы уже написали диссертацию, – удивилась Азиза.
– Она бездарна.
– Кто сказал?
– Шамшаров.
– Он так и сказал?
– По форме иначе, но по существу так.
– А зачем вы верите? У вас должно быть свое мнение на свой счет.
– У меня его нет. Я про себя ничего не понимаю.
– Я давно заметила, что талантливые люди про себя ничего не понимают. А бездарности, как правило, о себе очень хорошего мнения.
– Шамшаров сказал, что сейчас все стараются написать диссертацию. Палкой кинешь – в кандидата попадешь.
– Хорошо. Я поговорю с Шамшаровым.
– Может быть, не надо? – испугался Мансуров.
Институтский буфет. Шамшаров сидел за столиком и ел. Перед ним на тарелках лежали только зелень и овощи.
– Можно с тобой сесть? – спросила Азиза, подходя.
Шамшаров стал раздвигать свои тарелки.
– Ты, как швед, – заметила Азиза.
– Почему?
– Вегетарианец.
Шамшаров не ответил. Жевал свою зелень.
Наступила пауза.
– Ты почему такой зануда? – спросила Азиза. – Ты же не старый. Не больной. Полноценный мужик.
– Чем хочу, тем и питаюсь. Не твое дело.
– Я не про питание.
– А про что? – Шамшаров поднял глаза.
– Почему ты не помогаешь молодым? Затираешь наиболее способных. Действуешь по принципу: «дави котят, пока слепые».
– Трава пробивается и сквозь асфальт. Если настоящее – пробьется.
– А вдруг не пробьется? Вдруг наступят ногой? Ты же знаешь, как важно своевременно протянуть руку помощи!
– Не знаю. Мне никто никогда не помогал.
– Неправда. Вспомни пятый курс. Я тогда сидела день и ночь с твоим дипломом. А все думали, что это ты пишешь за меня.
– Да. Ты была такая красивая, что трудно было представить, что ты еще и умная.
Шамшаров окунулся в воспоминания, и его лицо стало отрешенным, как будто он увидел молодую Азизу.
– Я тебе тогда помогла, – настойчиво проговорила Азиза. – А теперь твоя очередь помочь.
– Тебе?
– Нет. Не мне. Другим. По цепочке.
– Да. Ты мне очень помогла, когда вышла замуж за другого. И даже не сказала. Я случайно узнал.
– Как-то очень стремительно все получилось, – извинилась Азиза. – Он сделал мне предложение через два часа после знакомства.
– Я любил тебя с пятого класса по пятый курс. Десять лет. А он – два часа.
– Не будем об этом. Столько воды утекло. За нами уже новое поколение выросло.
– Но это ответ на твой вопрос: почему я стал зануда? Я страдал! И страдаю! Прошлое имеет очень большую власть над людьми.
– Страдания облагораживают человека, – заметила Азиза.
– Ерунда! Счастье – вот университеты. А страдания – это засуха. Из страданий ничего путного не взрастает.
– Но при чем тут Мансуров? Почему он должен отвечать за твои неудачи?
– Потому что не только добро по цепочке. Но и зло по цепочке. Ты бросила камень, и двадцать лет идут круги по воде.
– Можешь успокоиться. В меня тоже бросили камень. Тимур ушел от меня. И тоже ничего не сказал. Я узнала от посторонних.
Шамшаров оторопел.
– Что смотришь? Ты должен быть доволен. Сработал принцип бумеранга.
– Когда?
– Вчера.
– Это правда? Это не сплетня?
– Это правда.
– Но почему он ничего не сказал?
– У него маленький словарный запас. Он вообще молчаливый человек. А я умная и все пойму. Иногда понять бывает полезнее, чем услышать.
Пауза. Шамшаров приспосабливал новость к своей нервной системе.
– Ты доволен? – спросила Азиза.
– Не знаю, – честно сознался Шамшаров. – Азиза… Ты можешь рассчитывать на меня… Мы еще молоды… Впереди хороший кусок жизни.
– Мы не молоды, – возразила Азиза. – Но счастья все равно хочется. Я подумаю…
– Ты тогда тоже сказала: я подумаю, а через неделю вышла замуж за Тимура.
Концертный зал. Современный эстрадный ансамбль поет песню.
Азиза и Мансуров сидят в зале.
Вдруг Азиза видит неподалеку от себя Тимура и секретаршу. Они сидят, прижавшись друг к дружке, сцепив руки. Азиза вздрагивает. Всматривается. Нет. Это другие люди.
Ансамбль поет. Азиза сидит с отсутствующим видом…
…Вместе с толпой Азиза и Мансуров выходят на улицу. Они пребывают совершенно в разных настроениях. Но оба сдержанны. Мансуров сдерживает счастье, а Азиза – горе.
Мансуров останавливается на переходе.
– Значит, я… буду?
– Вы уже есть.
– Повторите, пожалуйста, еще раз.
– Вы должны сейчас защитить свою диссертацию. Заявить себя в науке. Утвердить дальнейшим трудом. А потом всю жизнь подтверждать. Вот ваш путь на ближайшие, ну скажем, пятьдесят лет.
Пауза. У Мансурова на глазах слезы.
– Спасибо…
– За что? – удивилась Азиза.
– За находку. Я себя потерял, а вы меня мне вернули. А потерять себя гораздо страшнее, чем потерять другого.
– Будьте у себя всегда! – пожелала Азиза.
– Идемте! – Мансуров потянул Азизу под руку.
– Но ведь машины, – испугалась Азиза.
– Зеленый свет. Идемте.
Мансуров решительно взял Азизу за руку и потащил ее через дорогу.
Они дошли до середины, и в это время включился красный свет и стая машин устремилась вперед, как сорвавшиеся мустанги. Азизе казалось, что тупорылый грузовик несется прямо на нее. Она вырвала руку из руки Мансурова и опрометью бросилась обратно, хотя по левой стороне неслись такие же машины, только в обратном направлении. Мансуров помчался за Азизой, лавирую между колесами несущегося транспорта. Наконец они, запыхавшись, выскочили на тротуар.
– Что с вами? – поразился Мансуров.
– Я боюсь переходить дорогу. С детства.
Азиза вдруг заметила, что от костюма оторвалась пуговица.
– Пуговица… – растерянно проговорила Азиза и пошла обратно в поисках пуговицы. Она шла, глядя вниз, как по лесной полянке в поисках гриба. Машины, шарахаясь, объезжали Азизу.
Мансуров метнулся на дорогу, решительно схватил Азизу за руку, вернул на тротуар.
– Вам что, пуговица дороже, чем жизнь?
– Теперь придется все пуговицы менять. А такие не продают.
Азиза заплакала. Обо всем сразу. Мансуров этого не понимал и в растерянности смотрел на своего руководителя, плачущего на людях из-за какой-то паршивой пуговицы.
Мансуров обнял Азизу, пытаясь утешить. Азиза вдруг возмутилась и резко оттолкнула Мансурова с неожиданной для него и для себя силой. Мансуров чуть не упал. На них оглядывались люди.
Азиза повернулась и пошла через дорогу. Обескураженный Мансуров смотрел ей вслед.
Кишлак.
Во дворе играют трое мальчиков – племянники Азизы, год, три и шесть лет.
Младшие лупят старшего, в воздухе так и мелькают их худенькие ручки, похожие на барабанные палочки с маленькими кулачками на концах. Старший, Шухрат, только уклоняет голову, но терпит.
Подъезжают синие «жигули». Из машины выходит Азиза.
Мальчики перестают драться и с шумом устремляются к тетке.
Азиза вытаскивает из машины подарки: два маленьких трехколесных велосипеда и машину с педальным управлением. Машина – старшему. Но маленькие налетают и отбирают у него машину. Старший не сопротивляется, только грустнеет.
Ознакомительная версия.
