Приехал он рано утром, хмурый и какой-то повзрослевший. Мать, увидев его, запричитала, заохала, бросилась хлопотать вокруг сына.
– Мам, пожрать бы чего-нибудь… – сказал он, чтобы не выдать своих чувств, буквально измучивших его. – Я в городе истосковался по твоей еде. У нас в столовой совсем по-другому кормят, – признался он, – а тут все свое: парное молоко, яйца, мясо… И по твоей гречневой каше с луком страсть как соскучился!
– Ну, конечно, родной, что ж ты сразу-то не сказал? У меня как раз все готово. – Пелагея Никитична всплеснула руками и повела сына в хату.
– А что же ты в свое Лошаково не спешишь? – улыбнулась она, поставив перед Петей еще скворчащую яичницу-глазунью, положив кусок хлеба с маслом и чай с молоком – настоящий деревенский завтрак.
Петя дернулся, но ничего не сказал. Он ел, не чувствуя вкуса, а потом, не выдержав, спросил глухим отчужденным голосом:
– Мам, а почему вы мне ничего не писали про Олю? Я же спрашивал…
– А что писать-то? – удивилась мать. – Ты, поди, и сам все знаешь. А мы что-то давно с ними не виделись, ничего не знаем…
– Ладно… В общем, я туда больше не пойду, – глухо буркнул он и, перехватив изумленный взгляд матери, резко отодвинул тарелку и встал из-за стола, – спасибо, я наелся.
Пелагея Никитична некоторое время недоуменно рассматривала дымящийся в ее руках горшок с ароматной кашей, потом пожала плечами.
– Только что гречки просил… – протянула она и побежала советоваться со своей соседкой-подружкой, жившей через три дома от них.
А Петя вышел во двор и, стараясь ни с кем не сталкиваться, чтобы избежать тягостных расспросов, отправился на луг. Тот предстал перед ним в самом неприглядном виде: со скошенной травой, неуютно пустынный с проплешинами голой земли. Далеко у реки виднелись старые осевшие стога. Зато тут он вряд ли кого-нибудь встретит.
«Самое то при моем-то настроении…» – грустно подумал он, идя краем луга и приминая ногами пожухлую траву.
Но Петины надежды не оправдались – не пройдя и половины луга, он увидел тетю Арину, ту самую, с которой разговорилась когда-то Анна, пришедшая сюда, чтобы разузнать о пропавшем мальчике.
Эта встреча когда-то соединила их с Олей судьбы, и сейчас он мрачно вспомнил об этом…
«Нужно было меня спасать, чтобы потом вот так бросить…» – с горечью подумал парень.
– Петька! – крикнула тетя Арина, и, бросив тяжелую корзину, которую несла, принялась обнимать его. Он заметил, как она состарилась, из-под платка выбились совсем седые волосы. Теперь она стала настоящей старушкой.
– Как живешь? – спросила женщина, добродушно улыбаясь.
– Вот, вернулся передохнуть от учебы, – смущенно ответил он.
– Ну и молодец, отдохни, учеба для тебя сейчас самое главное, – одобрительно кивнула тетя Арина.
– А как Ольга поживает? – глядя в сторону, вдруг неожиданно для самого себя спросил Петя, хотя давал себе зарок таких вопросов не задавать.
– Да что уж, милый, тут говорить, все по-прежнему. Небось знаешь…
– В смысле? – непонимающе поднял брови парень.
– Ну, как пропала, так и пропала, – подслеповато щурясь на блестящую пряжку Петиного ремня и разглядывая его городскую одежду, печально сказала женщина.
– Как пропала? Где?
– А ты что же, не знаешь, что ли, ничего? – изумленно протянула тетя Арина, сообразив, наконец, что жених понятия не имеет о поездке его невесты в Москву.
– Я к ней не заходил, – отвернулся Петя. – Но зато столько писем написал, а она мне ни разу не ответила. Одно может не дойти, два… Но десять?.. Не хочет, наверное, замуж за меня, решила, что поторопилась, или появился у нее кто-то, а сказать боится, вот и придумала – не отвечать. Ну, я ее неволить не буду – чего зря человека мучить? Пара пустяков…
– А ты что, не знаешь про ее поездку? Ну! Дурак-то какой! Как так можно? – в возбуждении закричала тетя Арина. – А ведь все гордость твоя виновата!
– Да что случилось, скажите толком! – крикнул Петя, ему передалось возбуждение женщины.
– Как что? Да она же в Москву уехала и пропала. А ты и слыхом не слыхивал! Что Анна за человек такой, змея подколодная, хоть бы написала будущему зятю, – зачастила тетя Арина, – что, дескать, так и так…
– Как пропала? Как в Москву? – У Пети так вытянулось лицо, что тетя Арина невольно прыснула.
– Ну, так! Акимовы сами не знают, что и думать – пропала и все, ни одной весточки…
– А как она там оказалась-то? Ничего не пойму, – обескураженно протянул парень.
– Тут такое было, милый… Ее всей деревней провожали. За ней дама какая-то расфуфыренная из Москвы приезжала, небось артистка или знаменитость какая-нибудь. Вся такая… Одета как с картинки. А машина так и сверкает. Я сама не видела, люди говорят.
– Ну-ну, вы мне не про даму, вы про Олю говорите, не томите! – нетерпеливо просил Петя, забыв обо всем на свете.
– Ну вот, – важно выдержав паузу, продолжила старушка, – она ее и увезла. Надобность у нее в Оле была, то ли муж пропал, то ли сын заболел, не поняла я. Говорили, скоро вернется, а почитай, второй месяц гостит. И сами Акимовы не знают, что и думать, – пропала девка, и все тут. У нас такие разговоры ходят, – она понизила голос, – что уж не насильно ли ее там держат, вот как… Да куда же ты? – воскликнула она, глядя вслед Пете, широкими шагами удалявшегося от нее.
В доме у Акимовых ему были не очень рады: братьев Оли не было дома, а Анна не скрывала, что его приход ей в тягость.
– Почему вы мне не написали, что Оля пропала? – с порога спросил Петя.
– Да она и не пропадала, – неприязненно ответила Анна и, опасливо осмотревшись, пропустила его в дом и быстро закрыла дверь.
– А мне вот тетя Арина иначе сказала, – в упор глядя на нее, возразил парень.
– Ну, уехала и уехала. Дела у нее там.
– Но она ведь собиралась быстро вернуться.
– Значит, не закончила, нужна еще.
– Вы знаете что-то? – Петя схватил ее за руку, пытаясь прочитать ответ на ее лице.
– Да пусти, схватил, черт, так, что синяки будут, – проворчала Анна, отдернув руку.
– Расскажите мне все, иначе я никуда не уйду, – заявил Петя. Глядя на него можно было не сомневаться, что угрозу он исполнит.
– Мне перевод из Москвы был и телеграмма от нее, мол, все хорошо, вот, мама, тебе деньги, а я тут устраиваюсь, – нехотя призналась Анна, – а что мне еще надо?
– Телеграмма, значит, – задумчиво покачал головой Петя. – А где она? Можно взглянуть?
– Да запропастилась куда-то, сама не найду… Слышь, ты ее с пути не сбивай, а, – просительным тоном заговорила Анна, схватив парня за рукав и заглянув ему в глаза, – у нее своя тропка, не мешай ей. Она уже не нашего полета птица, важным людям услуги оказывает. Пусть идет себе своей дорогой, а ты иди своей. Найди себе другую невесту, за тебя любая пойдет, первую красавицу себе возьмешь…
Петя стряхнул руку несостоявшейся тещи и, не сказав ни слова, вышел.
Дойдя почти до конца деревни, он вдруг услышал чей-то крик и шаги за спиной. Обернувшись, он увидел Васю, который со всей мочи догонял его.
– Кричу – не слышишь… Еле догнал… – выдохнул брат Оли, подбегая к нему.
– Чего тебе? – вскинулся Петя.
– Ты куда собрался-то? Что делать будешь?
– А тебе какое дело? Вернусь в свою деревню, проведу время со своими родителями, которые по мне соскучились, и забуду о твоей подлой сестре, вот что! Пара пустяков!
– Мать тебе уже напела в уши? Я домой возвращаюсь – гляжу, ты выходишь от нас, весь смурной. Ну, точно, думаю, наплела тебе с три короба. Не слушай никого, Ольга в беду попала!
– Я и не знаю, что думать, мне разное говорят, а у самого голова кругом идет.
– Про сестру узнать хочешь? – Вася остановился, наклонился и запыхтел, как паровоз, восстанавливая дыхание.
– А если нет?
– Да погоди ты, – Вася легонько толкнул Петра в плечо, – ты не слушай, чего тебе мать наговорила. Она сама не знает, что несет. А от Оли вестей и вправду не было.
– А как же телеграмма?
– Да ведь неясно, что это она послала, телеграмма и телеграмма, даже без обратного адреса. А то бы я давно съездил туда. А так – куда ехать-то?.. – возразил Вася. – Я тебе так скажу: не понравилась мне эта Валентина сразу. Глядела так зло, словно хищница. Не к добру это. Оля не хотела ехать, только и думала, как вернуться поскорей, а тут даже строчки не написала – считаешь, это нормально? – вглядываясь в лицо незадачливого жениха сестры, спросил парень.
– Она вам сама вообще ни разу не написала?
– Нет. Думаю, она и написать никому не может…
Петя нахмурился.
– Ну что же вы мне ничего не сообщили. Ведь пара пустяков… А сам ты что думаешь?
Вася пожал плечами:
– Не знаю, не в ее это характере. Чувствую, что она рвется домой, может, и правда, не пускают ее, писать не дают? А мы все ждали – вот-вот приедет… Выходит, зря ждали…
– Пойдем-ка назад, – сказал Петя, ухватив Василия под локоть, и повел его обратно к дому. – Ты давай рассказывай все, что помнишь.
