– Тогда придется переименовать нашу рубрику… «Исцели себя с Виктором и Денисом Ставицкими»!
– Я не против, – Ставицкий широко улыбнулся.
После эфира Денис лежал на диване в комнате отдыха, – тихий, задумчивый.
Ставицкий подсел к сыну.
– Устал?
– Хочу к маме.
– Вечером у нас встреча с журналистами. Завтра отвезу к маме – можешь там даже переночевать.
– Сегодня хочу – не хочу с журналистами…
– А ну, перестань: «хочу – не хочу»… Есть слово: надо!
– Кому надо?
– В первую очередь – тебе, – Виктор улыбнулся мальчику. – Кто хотел быть волшебником, как папа? Сейчас ты еще не все понимаешь, просто поверь: папа все делает правильно.
* * *
В холле были расставлены столы и стулья, не протолкнуться от журналистов – снимают на камеры, фотографируют… За столами сидят Николай Арбенин, Рита Тимошина, ее мама, врач-офтальмолог и Настя в роли ведущей пресс-конференции.
– Рита еще не видит в нашем с вами понимании, – рассказывал офтальмолог, – но уже может различать контуры, цветовую насыщенность… Самое удивительное, что по всем медицинским показателям, не было никаких предпосылок к столь продуктивному развитию ситуации…
– Вы – врач, материалист, – хотите сказать, что стали свидетелем чуда? – спросил с места один журналист.
– Могу лишь сказать, что стал свидетелем того, что не могу объяснить с позиций врача и материалиста…
– Давайте вспомним Блаженного Августина, – вступила Настя, – который сказал: «Чудеса не противоречат законам природы. Они противоречат нашим представлениям о законах природы».
Журналист крупного телосложения попросил микрофон, и Настя подошла к нему.
– Рита, вы меня видите? – спросил он.
Рита со смущенной улыбкой кивнула.
– Что я сейчас делаю? – мужчина интенсивно замахал рукой.
– Стоите… Рядом какое-то движение… что-то прыгает? А-а, нет! Вы рукой дергаете! – Рита широко улыбнулась.
Среди журналистов поднялось оживление, послышались смешки. Кто-то крикнул с места:
– Вопрос Николаю Арбенину! Вы продолжите лечение?
– Если честно, я не уверен, могу ли еще что-то сделать. К тому же сложилась такая ситуация… – он кивнул офтальмологу, предложив продолжить.
– С учетом возникшей положительной динамики и результатов вчерашнего обследования, – заговорил тот, – в данный момент возможность восстановить зрение Маргариты Тимошиной с помощью операционного вмешательства оценивается как достаточно высокая.
Журналисты оживленно загудели и зааплодировали. Офтальмолог и Николай, приподнявшись, улыбаются, пожимая друг другу руки…
Когда Арбенин и Зубарев вышли из офиса, уже стемнело, в окнах домов горел свет. Молодая женщина, которая прогуливалась с коляской возле офиса, тут же устремилась к ним.
– Николай Ильич, взгляните на Сонечку – что с ней?!
Зубарев тут же встал у нее на пути:
– Не сегодня!.. Девушка, человек работал весь день, устал!
– Только взглянуть?! Она все время кричит: и днем, и ночью – поест, поспит и опять кричит!.. Николай Ильич…
Зубарев хотел сказать что-то еще, но Николай жестом остановил его и подошел к коляске.
– Прекрасная, здоровая девочка. А кричит – так младенец… Это пройдет.
– Спасибо!.. Сколько я вам должна?
Николай улыбнулся и, покачав головой, пошел к машине. Подходя, он увидел Веру, которая встала со скамейки возле дороги.
– Коля, надо поговорить… Это важно. Пожалуйста!
* * *
Импровизированную концертную площадку устроили на задворках полуразрушенного дома. На «сцене» выступала группа «Алиса» с Константином Кинчевым, и вся площадь перед сценой была заполнена народом, в основном молодежью.
Среди зрителей, вплотную друг к другу, почти у самой сцены стояли Настя и Юра Арбенин. Настя подпевала, а Юра смотрел на нее и улыбался. Девушка заметила его взгляд, тоже улыбнулась и взяла Юру за руку.
А когда зазвучала следующая – медленная – композиция, Юра обнял Настю, а девушка положила голову ему на плечо. Они стояли, прижавшись друг к другу и чуть покачиваясь в такт музыки…
Николай и Вера прошли в отдельный кабинет ресторана и сели за столик. Вера говорила взволнованно, сбивчиво.
– Сказал: я вообще могу забыть, что у меня есть сын… Я сказала Денису, что он должен жить с папой.
– Он не дает тебе видеться с сыном?
– Дает, но… Не в этом дело! Это мой сын, он должен со мной жить!
– Они же теперь выступают вместе – надо заниматься каждый день…
– Я не хочу, чтобы он выступал, занимался! – чуть ли не закричала Вера. – Не хочу, чтобы стал таким же, как вы!.. Прости…
Она замолкла, потом тихо проговорила:
– Думаю, ты был прав: он что-то сделал со мной, внушил… Меня тянуло к нему. А сейчас… Ничего не осталось. Только злость, бессилие какое-то – ничего не могу сделать…Коля, помоги мне. Заставь его вернуть Дениса… Ты сможешь, ты сильней его!
Арбенин молча посмотрел на Веру и едва заметно усмехнулся.
– Извини, – сухо бросила Вера и встала. – Конечно, я не должна была тебя ни о чем просить.
– Сядь! – поморщился Николай. – Я не могу сейчас ничего сделать. Мы с ним заключили перемирие. Что-то вроде джентльменского соглашения…
– О чем ты?.. Какое соглашение?! Ночью, в гостинице, он звонил кому-то – случайно услышала, – сказал готовить сюжет, в эфир пока не давать: такой, чтобы все матери СССР тебя ненавидели!
– Вспомни точно: как он сказал? – попросил Николай, нахмурившись.
– «Все матери Советского Союза должны плеваться в экран, ненавидя его. Я скажу, когда поставить в эфир»… И еще просил узнать, кто тебя финансирует.
Николай помолчал, задумавшись.
– Что-то с детьми связано… Вряд ли простой наезд – похоже, что-то серьезное…
– Теперь ты понял? Нет никакого перемирия!
– Я знаю, но… Договорились, руки пожали… Пока он первым не нарушит соглашение, не могу ничего сделать. Извини.
* * *
Юра и Настя стояли у подъезда – там же, где Настя в прошлый раз оттолкнула от себя Юру – и целовались.
– Зайдем? – прошептал Юра.
– Бабулю разбудим… Не сегодня. В субботу на дачу уедет…
Чмокнув его в щеку, Настя быстро скрылась в подъезде.
Радостный Юра вскинул руки и беззвучно заорал, потрясая кулаками.
* * *
Мальков в домашнем трико и тельняшке спустился по лестнице, достал из почтового ящика газеты и мрачно уставился на первую полосу одной из газет.
На первой полосе «Столичного вестника» была размещена фотография Арбенина и Риты Тимошиной с пресс-конференции в офисе: «Николай-чудотворец: чудеса продолжаются. Читайте на стр. 5».
Разозленный Мальков зашел в квартиру, положил газеты на тумбочку и стал собираться. Вскоре он уже сидел за рулем иномарки, а рядом на пассажирском сиденье расположился Ставицкий.
– Чего такой хмурый?
– Газету сегодня видел?
– Видел… Что сказать? Молодец!
– Чудотворец, мать его!.. Витя, я не могу так! Чего мы ждем?! Он очки набирает, скоро уже будет известней тебя!
– Если даже будет, то очень недолго… Душманов в засаде ждал по сколько дней?
– Только не сравнивай! – хмуро отозвался Мальков.
– Почему? Это та же война… А на войне надо быть не только смелым – еще хитрым и терпеливым, – помолчав, он жестко проговорил: – Если все получится, уберем его сразу, одним ударом. После такого уже не поднимется.
* * *
В кабинете беседовали Арбенин и Патаев.
– Какой-то сглаз, приворот… Я что, колдун?!
– Вот дура! – Патаев с мягкой улыбкой покачал головой. – Все равно надо было как-то повежливей – она злопамятная…
– Это я еще вежливо.
– Ладно, забудь…
Он выглядел спокойным и умиротворенным – видимо, был вполне доволен удачным вложением денег.
– Со слепой девкой – удачная тема: журналюг понагнали, молодцы!.. Как, вообще: устаешь сильно?
– К вечеру пустой – потом сплю до обеда… Оставили приемные дни – вторник и пятницу – чтоб хоть как-то восстановиться. Теперь очередь на полгода вперед.
– Может, закроем эту лавочку? Всем не поможешь… У Ставицкого только поездки да выступления. А помогает выборочно, нужным людям. И правильно делает! Знакомый один, из конторы, говорит: грядет «большой передел» – самое время заводить знакомства.
В дверь коротко постучали, и заглянула Настя.
– Николай Ильич, у вас интервью – журналисты уже здесь…
– Подождут! – резко обернулся Патаев. – Выйди!
Настя растерянно посмотрела на Николая.
– Пять минут, – кивнул он.
Девушка поспешно закрыла дверь, а Патаев продолжил – снова спокойный и доброжелательный:
– Ходил вчера на одну вечеринку; сказал, что ты мой партнер – не поверишь, я там самый популярный человек был… Знал бы ты, какие люди хотят с тобой познакомиться!
– Мы так не договаривались, – тихо, но твердо сказал Арбенин. – Я во все это влез не для того, чтобы «нужным людям» геморрой лечить.
– Ты во все это влез из-за долгов, из-за квартиры… Ладно-ладно, я на тебя не давлю! Но кое с кем все же придется встретиться – я твой партнер, имею право голоса.
