Ознакомительная версия.
Подлесный был поражён.
– В самом деле? Как тебе это удалось? Точнее, на что ты рассчитываешь?
– Я, между прочим, не без связей девушка, – кратко ответила Бояркина. – Ты говори, согласен или нет.
Подлесный вынужден был согласиться.
Спустя два дня Дмитрий уже бегал по подмосковному лесу. И не только бегал. Он ползал и прыгал. Прыгал не только на ногах, но и на руках, волоча ноги. А сколько раз в день (в сутки, правильнее сказать, так как учебные занятия каждый день длились не менее шестнадцати часов) приходилось отжиматься на кулаках – не сосчитать. И опять бег, и снова спецназовские прыжки с приседаниями, а затем гуськом или ползком. Впрочем, ползком – это ещё куда ни шло. Быстро-быстро сучишь ножонками и передвигаешь ручонки, а потом на целую секунду, а то и две припадёшь к земле (к Земле!) и вдохнёшь целительный запах хвои деревьев и смолистых корней их. И снова – вперёд. Чтобы бегать, отжиматься и заниматься форсированной зарядкой.
А потом – теоретические занятия, на которых спать категорически воспрещается. Один задремал – отжимаются на давно уже в кровь сбитых кулачках все. Или бегут трёхкилометровую дистанцию по пересечённой местности. Настолько пересечённой, что порою носы и подбородки едва не касаются разрытой берцами земли. И всё потому, что, кроме преподавателя, на занятиях постоянно присутствует инструктор, которому скучно и одиноко в затхло-замкнутой атмосфере аудитории.
Впрочем, не на каждом теоретическом занятии возможно задремать. А вот потерять сознание – возможно. Что и произошло с одним из бывших собровцев, когда один из «теоретиков» живописал, какие травмы могут быть причинены вследствие применения взрывчатых веществ, огнестрельного оружия, холодного оружия, отравляющих веществ, всяческих подручных средств, а также рук и ног виртуозов рукопашного боя. «Теоретик», обладавший выразительной мимикой и красноречиво жестикулировавший, в тот момент, когда все слушатели уже были на грани нервного срыва, вдруг сделал паузу, а затем ткнул пальцем в бывшего собровца Дениса, который сидел рядом с Подлесным, и сказал:
– А в позапрошлом выпуске на этом месте сидел господин по имени Тюдьков, который, не дослушав лекцию, упал в обморок и едва не помер! – И неожиданно закричал, без всякого перехода: – Выведите, выведите его!
Подлесный взглянул на соседа и обомлел – рядом с ним сидел бледно-синий покойник с широко распахнутыми глазами. Дмитрий подхватил бывшего собровца под руки и поволок к выходу.
Когда в умывальнике Подлесный привёл пострадавшего в чувство, Денис уставился на Дмитрия благодарным взглядом и залепетал:
– Ты спас меня. Спасибо, дружище. Ты спас, спас меня, друг. Я был уже там, я уже видел… А теперь уже снова тут. Спасибо, друг! Спасибо тебе! Век не забуду!
По окончании десятидневных курсов Подлесный, буквально спустя пару дней, был принят на работу в службу безопасности Среднерусской нефтяной компании. Начались трудовые будни по охране офиса на Мясницкой.
В почтовом ящике Подлесный обнаружил записку от Бояркиной. Марина сообщала, что будет ждать его завтра в двенадцать часов в кафе напротив её офиса для окончательного расчёта. Дмитрий очень удивился. Во-первых, работу он ещё не выполнил, во-вторых, деньги он получил в полном объёме. Или, может быть, Бояркина желает уменьшить сумму вознаграждения, отобрав у него часть денег?
Дома Бояркиной не оказалось. Подлесный набрал номер её мобильного телефона.
– Да, я слушаю, – отозвалась Бояркина. Голос её звучал тепло и радостно, как всегда, когда ей, только что поднёсшей трубку к уху, ещё не было известно, что звонит ей не драгоценный клиент, а всего-навсего надоевший бывший сожитель.
– Это всего лишь я, так что не напрягайся зря, – мрачно сказал Дмитрий. – Зачем ты хотела встретиться?
– В каком смысле «не напрягайся»? – не поняла Бояркина.
– Голосок можешь, говорю, не напрягать – не с денежным мешком разговариваешь. И не с кем-то ещё в том же духе.
– Переживаешь? – сочувственным голосом спросила Бояркина.
– С чего ты взяла?
– Чувствуется по голосу. Но ты не бери в голову. Получилось даже лучше, чем ожидалось. И поэтому тебе – премия. Для этого я и пригласила тебя. Так что обязательно приходи завтра. Он всё ещё не может прийти в себя от пережитого ужаса. Но это не телефонный разговор. Так что получай премию и отдыхай. Махни куда-нибудь, где море и песочек, и оттянись как следует. Вариантик ты выбрал, конечно, больно крутенький. Не ожидала, честно признаюсь. Договорились? Пока, Диман-уркаган.
– Пока, – растерянно ответил Подлесный.
Он ничего не понимал. Бояркина предлагает ему «отдыхать». И говорит, что завтра окончательный расчёт – премия. Ему. А за что? «Получилось лучше, чем ожидалось», «не может прийти в себя от ужаса». А это что означает? Получается, на Бронова совершено покушение. Выходит, кто-то хотел убить Бронова, но тот остался жив, хотя и струхнул малость. Что же делать? Позвонить сейчас Бояркиной и сказать, что он тут ни при чём? Глупо. Маринка такая профура, что способна не только премию замыкать, но и основной гонорар потребовать обратно. Оплатит хлопоты по государственным, как говорится, расценкам и гуляй Вася.
Да нет, не следует быть таким дураком. Кто-то сделал дело за него. И слава Богу! А Бояркина решила, что это он. Прекрасно. Заказные убийства, как правило, не раскрываются. Поэтому на девяносто с лишним, вероятно, процентов никто никогда не узнает, что… В смысле Бояркина никогда не узнает, что он не стрелял в Бронова. А может, Бронова не обстреляли, а каким-либо иным способом собирались отправить на тот свет? Вывод: в разговоре с Маринкой следует быть осторожным. И не болтать лишнего.
***
Бояркина ожидала за накрытым столиком. Явилась раньше Подлесного и заказала по салату из кальмаров, а также две порции салата из помидоров и огурцов и бутылку вина германского производства.
– Привет! – поздоровалась она и указала на бутылку. – Разливай! Сейчас нам по эскалопику принесут. Тебе надо расслабиться. Если хочешь, можно и более радикальненького заказать чего-нибудь.
– Водку имеешь в виду? Я же за рулём.
– Ерунда. Здесь можно машину оставить. Или я за руль могу сесть. Меня нюхать не будут, думаю.
– Не надо водку, – махнул рукой Подлесный.
Бояркина не стала возражать, обронив:
– Смотри. Не надо, значит, не надо. А вот тебе ещё две штуки.
Она вынула из сумочки не запечатанный конверт и положила его перед Дмитрием.
– Две… тысячи? – удивился Подлесный и заглянул в конверт. И в самом деле, не меньше, пожалуй, чем две тысячи баксов. Что-то расщедрилась Маринка. Что это нашло на неё? – Я могу это положить в карман? – подняв глаза на Бояркину, спросил Подлесный.
Та пожала плечами и улыбнулась.
– Да хоть в карман, хоть… ещё куда. Это уж твоё дело. И не переживай. В жизни всякое бывает. Тем более что времена сейчас такие. А то возьми да и дай на строительство какого-нибудь храма по сотне долларов за каждого.
– За каждую? – переспросил Подлесный. – В смысле, ты хочешь сказать, с каждой?
– За каждого, за каждую, с каждой – какая разница? Лишь бы душа у тебя не болела. Так ведь? – Марина положила свою руку на руку Дмитрия и заглянула ему в глаза. – Зато получилось более чем убедительно. Кстати, кто второй с тобой был?
Подлесный не без удивления взглянул на Бояркину.
– Хорошо-хорошо, – быстро сказала Марина, – не хочешь говорить – не надо. Только я попрошу, чтобы и он, твой помощник… Ну, чтобы обо мне – ни слова. Ты понимаешь? Я ничего не знаю о нём, он – обо мне. Согласен? Ты, надеюсь, не трепал лишнего? Я даже не спрашиваю, на ком кровь этих несчастных, но уверена, что на нём, а не на тебе. Но не будем об этом, – перебила она сама себя, увидев, как изменилось выражение лица Подлесного при последних её словах. – Согласна: меня это не касается.
Дмитрий был в растерянности. Это что же получается? При покушении на Бронова кого-то ранили? Убили? «По сотне долларов за каждого». Пострадавших двое или больше? Телохранители пострадали? Или посторонние, может? И почему он не позвонил в контору? Предлог-то уж можно было найти. Нет знакомых в этой смене? Ну и плевать. Спросил бы, как дела, что новенького. И, возможно, что-нибудь узнал бы. И телевизор не посмотрел, приняв три соточки и расслабившись.
Дмитрий взял фужер с вином и махом осушил его.
– Правильно, – кивнула Бояркина, поднимая свой фужер, – чокаться не стоит.
«Не стоит чокаться»! Маринка сказала: «Не стоит чокаться»! Вот так да! Значит, имеются убитые! Один убитый, по меньшей мере. За это и премия. За то, что покушение, которое якобы организовал он, благодаря жертвам его представляется Бояркиной очень убедительно выглядящим.
Ознакомительная версия.
