В обители полудённых лучей
Где воздух ласково голубой
Среди озера – никогда
Не видавшего ни стужи, ни льда!
Ну? Не о Северном же ледовитом океане здесь говорится! И озеро… А Каспий, оно же не море, оно же действительно – озеро!
Даже совпадения с кузнецами – далеко ли от Закавказья до Ирана. В древние-то времена! Здесь вам и Белый Юрюнг Аиыы Тойон, и белоликая дочь небес, и двенадцать прославленных красотой стройных белолицых девиц, горделиво ступающих по земле. А? Михаил Михайлович? Вы вслушайтесь-ка в слова: Тойон и Атаман! Они же созвучны! А ваше поэтические Уран-хай-Саха, разве не созвучно древнему казацкому Хас-саха? А ваш якутский посёлок Сунтары, ничем вам не напоминает название древнего закавказского поселения Сантар? Не оттуда ли родом ваши предки? А девушка-удаган из вашего олонхо, не родственница ли она соседним с хасахами адыгеям? Девушка-удаган, она не из девушек-одыгей? Ну, Михаил Михайлович? Что вы молчите?
– Что я могу сказать, Георгий. Только то, что ты прав. Да-да, ты прав, не до конца исследована история происхождения народа нашего. Есть ещё над чем поработать исследователям, историкам в Якутии. Пусть молодые теперь работают, ищут. Ладно, поздно уже, напелись, наговорились, спать надо. А то ты, чего доброго, ещё что-нибудь вспомнишь, ещё мне сюрприз какой преподнесешь, тогда уж я точно не усну до самого утра! Ты как, поспать-то, не возражаешь?
– Не возражаю, Михаил Михайлович, спокойной ночи!
Да, спать надо. Завтра тяжёлый день. Переезды, перелёты, новые встречи, новые знакомства. Но Георгий долго ещё не мог заснуть. Долго ещё слышались ему странные, гортанно-музыкальные напевы старого олонхосута. Загадочный его рассказ об удивительной и, оказывается, такой поэтичной Якутии. И все совпадения да аналогии перебирал он в памяти ещё долго и подробно. Действительно, как много общего в истории происхождения древних Казаков, и древнего народа Саха! Не потому ли вот уже почти двадцать пять лет его, Георгия, постоянно тянет в эту Якутию. Что это? Зов предков?
Но напевы старого олонхосута всё же перебороли все думы, с этими напевами в ушах Георгий и заснул, уставший от сказочно-филосовских, таких непривычно восхитительных, таких туманно-загадочных мыслей.
«Так вот, оказывается, куда я еду!.. еду… еду…».
ИЛ-18. Давненько не летал Георгий на самолётах. А на винтовых – на тех после Бодайбо и вообще-то не летал ни разу.
Реактивные самолёты обслуживают теперь сибирские воздушные трассы – ТУ-104, а теперь вот и новый самолёт запущен в эксплуатацию – ТУ-154. И пассажиров они берут побольше, и скорость у них другая. Но в Мирный большие реактивные самолёты не летают. Взлётно-посадочная полоса у них там, говорят, короткая. Винтовые туда летают. Вот, ИЛ-18.
Да, далеко ушла теперь авиация, если сравнивать с теми, не такими уж и давними, пятидесятыми годами. Теперь конец семидесятых. Восьмидесятые начинаются. Много воды утекло с тех пор, как впервые летел Георгий на могучем по тем временам самолёте ИЛ-14 в морозную Якутию. Помнится, не знал он тогда – куда летит и зачем. Теперь знает. И вызов на работу у него в кармане, и место работы ему определено, и должность обозначена. Да и с Якутией он как-то познакомился ближе, после встречи в Иркутске с интересным олонхосутом, с Михаилом Михайловичем, давним родственником амаков.
Мерно, успокаивающе гудят двигатели тяжелого самолёта.
Четыре винтовых двигателя. Четыре пропеллера. Два слева, два справа. Внизу бесконечные поля светлых волнистых облаков, вверху синее-синее, почти фиолетовое, небо. И яркое солнце. На земле таким ярким оно не бывает. Какое-то особенно чистое, объёмное солнечное свечение там, наверху, над облаками. Над всеми сразу. Слепит глаза не только солнце, слепит и вот это яркое солнечное свечение – в какую сторону ни смотри, и не на солнце вовсе, а просто – в иллюминатор, всё равно жмуришься, жмуришься от этого яркого света. Глаза не выдерживают. А далеко, на затемнённом горизонте – многоцветная радуга. Вот отсюда, сверху, хорошо видно, что да, действительно – земля наша круглая!
Мирный. Столица алмазного края. Уже более двадцати лет добывают здесь качественные – и ювелирные, и технические – алмазы горняки, съехавшиеся сюда со всего огромного Советского Союза. Со всех, практически Союзных республик.
Якуты, коренные жители здешних мест, не могут, конечно, одни освоить открытые в их республике новые месторождения алмазов. Всего около двух процентов работает на горных предприятиях «Якуталмаза» коренных жителей Якутии, по данным кадровиков. Всего около двух процентов от общей численности здесь работающих. Работают здесь русские, украинцы, казахи, буряты и еще много людей других национальностей. Всем миром поднимали алмазную промышленность Якутии народы молодой, но бурно развивающейся Советской страны. Хотя самые первые алмазы – красивые, прозрачные камушки – нашли именно якуты. В незапамятные ещё времена нашли, задолго до того, как пришли сюда, на эти неизведанные, но несметно богатые якутские земли, пытливые поисковики. И не зная еще ничего ни об алмазах, ни о золоте, подтвердили безграмотные якутские оленеводы случайными своими находками прогнозы великих ученых-геологов, утверждавших, что именно в Якутии надо искать не только золото, но и алмазы. Нашли. И вот уже более двадцати лет добывают.
Выйдя из самолёта, Георгий задохнулся на морозном воздухе. Наружный термометр показывал минус 32 градуса. В Москве, перед вылетом, было около десяти градусов тепла. Ничего себе перепад температур! Отвык, отвык Георгий от холодного воздуха, так, что и дух перехватило. Он уж и забыл о таких морозах. Хотя, минус тридцать – что это за мороз для Якутии! Так, лёгкое похолодание. Главные морозы, конечно же, еще впереди.
Георгий о них помнил. Помнил те зимние, морозы настоящие, ниже минус шестьдесят, что испытал когда-то на Маршальском, на Эльге, на Индигирке.
В аэропорту, как водится, никто Георгия не встретил, хотя он и предупредил Подузова о своём прибытии. Но в гостинице номер для него был заказан. Устроился без лишних хлопот. Небольшая, деревянное двухэтажное здание, гостиница Объединения. Аккуратные, хоть и небольшие, но тёплые, чистенькие номера.
«Ну, вот и прибыл. Вот и устроился. Странно всё это, переезды эти, непривычно уже. Не юноша, всё же, не пацан необученный. Как-то, по студенчески всё получается. Ничего. Как-нибудь обживёмся. – Но откровенные мысли на новом месте всегда почему-то приводят к тоске, к унынию. «И что ты за человек, Георгий! Ну, что тебе не работается на одном месте! Всё у тебя было – где жить, где работать, тепло было и сытно. Ну, куда ты снова попёрся! Что ты здесь потерял, кого ты здесь забыл, кому ты здесь нужен?» – с такими тяжелыми мыслями Георгий долго ворочался на чужой, гостиничной постели, на новом, незнакомом месте, долго не мог заснуть. Но усталость, дорожные хлопоты взяли всё же своё…
Утром Георгию позвонили в гостиницу – Рудаков приглашает его на встречу в 16 часов. У Георгия в запасе оказался целый свободный день. Он решил познакомиться с городом. С морозным воздухом он уже как-то освоился, да не очень он и морозным показался Георгию на второй день – холодно, конечно, но вполне терпимо. А походишь, подышишь как следует, так и вовсе он, этот воздух, не таким уж холодным, кажется. Чистый воздух, приятный, без всяких дурных примесей.
Город Мирный, конца семидесятых, начала восьмидесятых, был хоть и молодым, возрастом чуть более двадцати лет, но уже вполне сформировавшимся городом. Построен город на склоне довольно большой по площади возвышенности, на левом берегу реки Ирелях. На вершине горы смонтирована высокая телевизионная башня. Вокруг – четырёх, пяти и девятиэтажные жилые дома. При этом всех девятиэтажек, по разным улицам, Георгий насчитал менее десяти коробок. Прямые, довольно длинные улицы и проспекты. Большая часть города – в деревянном исполнении.
Двухэтажные двенадцати и двадцатичетырёх-квартирные дома, выстроенные по типовым проектам. Трубы отопления смонтированы поверху, а водоснабжение и канализация заведены в проходные подземные коллекторы. Все дома строятся на сваях, так, чтобы под домом было продуваемое пространство, где-то около полутора метров высотой. Ясно, это требование вечной мерзлоты. Чтобы под фундаментами домов грунт не протаял, чтобы дома не проседали, не разрушались. В городе работал прекрасный, построенный по индивидуальному проекту Дворец культуры, как потом оказалось, по организации клубной работы – один из лучших в России. На центральной улице расположено красивое здание проектного института «Якутнипроалмаз». Из каменных зданий ещё – больница, аптека, две школы, кинотеатр «Якутск» и несколько магазинов. Весь город с севера на юг прорезает длинный Ленинградский проспект, уходящий по мосту через реку Ирелях на Ленскую трассу, основную автомагистраль, которая обеспечивает всеми видами автоперевозок не только город Мирный, но и приполярный Север – города Удачный, Айхал. Проспект пересекают несколько параллельных улиц – Советская, Ленина, Комсомольская. На западе, в двух километрах от города возвышается фабрика № 3, на востоке город вплотную примыкает к техническим постройкам карьера «Мир».
