Объединение «Якуталмаз» состояло из трёх основных алмазодобывающих предприятий – два Горно-обогатительных комбината на Севере, у Полярного круга – Гок «Удачный» и Гок «Айхал», и рудник «Мирный» в самом городе Мирный. Хотя, если рассматривать структуру этих предприятий объективно, то именно рудник «Мирный» и был настоящим горно-обогатительным комбинатом: на руднике велись все виды горнодобычных работ – драги и гидравлики разрабатывали Иреляхскую россыпь, два карьера – «Мир» и «Интернациональный» вели добычу алмазоносной руды, две обогатительные фабрики – фабрика № 7 – получала готовые алмазы из галечных песков россыпи, фабрика № 3 – из руды коренных месторождений, из карьеров. Драги же сами по себе – и добычной агрегат, и обогатительная фабрика, то есть драги сами и добывают алмазоносные пески из Иреляхской россыпи, сами их обогащают и сами, в конце технологической схемы, выдают готовую продукцию – чистейшие природные алмазы! Драги административно объединены в прииск «Ирелях», существование которого тоже непонятно – драгами вполне могли напрямую управлять производственные службы рудника. Отдалённость драг от города – не более двух десятков километров. Георгию, после Уральской разбросанности добычных объектов, такие расстояния и расстояниями-то не казались. Всё это работало почти дома! Но это новому человеку непонятно. А в условиях создания алмазодобывающей отрасли – всё логично. Добычными предприятиями на первых порах напрямую управляли отделы Объединения, не было тогда ни рудника, ни Северных предприятий, ни каких-либо других административных организаций. Вот и создавались постепенно добычные объекты и объединялись – вначале в прииски, затем в рудники, а затем и в Горно-обогатительные комбинаты.
На второй день, оформив все документы в отделе кадров, Георгий выехал на прииск «Ирелях».
Георгий был вне себя от возмущения. Он с утра пораньше пришел в контору, сидит, ждёт машину – они с парторгом, с Анатолием Дьяконовым, договорились утром поехать в Управление рудника, к секретарю парткома, к Демьянову. Время было согласовано и вдруг – нет автомашины. Диспетчер автобазы сообщила, что машина еще вчера, с вечера, по заявке прииска запланирована для поездки в Сунтары. По цеховой структуре рудника «Мирный» автобаза была самостоятельным производственным цехом и обслуживала другие подразделения рудника через свои участки на местах. Такие участки не подчинялись местному руководству цехов рудника. Вот и приисковый участок автобазы не подчинялся руководству прииска, а обслуживал объекты прииска через распоряжения Автобазы, которые в свою очередь формировались через заявки прииска.
– А кто едет в Сунтары?
– Как кто? Ваш главный механик.
– Кто подписал заявку?
– Так ваш главный механик и подписал!
– С вами говорит главный инженер. Приказом по Объединению эта машина закреплена за главным инженером. Так?
– Ну, так. Вы там сами разберитесь, кто у вас кто. И своим распоряжением сообщите нам – кто у вас имеет право подавать заявки. А то мы запутались в последнее время, кто там у вас главнее других. А сегодня, что с этой машиной делать?
– Пусть к десяти часам подъезжает к Управлению прииска. В распоряжение главного инженера. И никаких поездок в Сунтары!
Георгий позвонил Демьянову.
– Иван Кириллович! У нас тут произошла небольшая заминка. Мы с Дьяконовым сможем к вам выехать только после десяти часов. Ничего, если мы подъедем где-то между десятью тридцатью и одиннадцати часами?
– Договорились. Жду вас до одиннадцати.
Вторую неделю работает Георгий на прииске. Вторую неделю он устанавливает на прииске порядок. Дело в том, что формально, приказом по Объединению, обязанности начальника прииска были возложены на главного маркшейдера. Он действительно хороший маркшейдер, но никакой не администратор. Командовать прииском он не умеет, да и не хочет.
– Какой я командир! Я маркшейдер. И надеюсь, маркшейдер неплохой, своё дело знаю. А все эти хозяйственные да производственные проблемы мне ни к чему. Не для меня они – заявил он Георгию, когда тот начал его пытать, почему это не так, да то не эдак.
– Зачем же ты соглашался хоть и на временное, но командование?
– А кто меня спрашивал? Прислали приказ и крутись как хочешь. Я Прусакову всё и перепоручил. Он командует, а я только бумажки подписываю.
Да, на прииске Георгий застал абсолютное отсутствие единого руководства. Главные специалисты, руководители цехов работали в это время по принципу «кто раньше встал, тому и тапочки». Главного инженера перевели на Север, начальником вновь открывающегося прииска. Кубалов, начальник, был в отпуске – на Севере отпуска длинные, порой по полгода отдыхают северяне «на югах». Заработали, ничего не скажешь.
На прииске в это время фактически всем командовал Прусаков, главный механик. И это был действительно способный и волевой руководитель. Георгий, когда познакомился со всеми специалистами, даже удивился, почему именно на него, на Прусакова, не возложили временно исполнять эти обязанности начальника прииска? Он там, в Алмазном, как раз и был единственным, кто бы справился с этими обязанностями!
Но то, что произошло сегодня, не лезло, как говорится, «ни в какие ворота»!
Во-первых, любой работник прииска, а тем более главный специалист, чтобы отлучится с производства, а тем более куда-то поехать, должен свои намерения согласовать с руководством и получить от начальника «добро». Ну, а уж забрать для себя на какие-то нужды автомашину начальника, без его ведома – это уж совсем самоуправство! При этом, наказуемое! У Георгия в производственной практике такого еще не случалось. И оставить такой случай безнаказанно Георгий не мог. Да и не имел права! Если пропустишь такое – кто же тебя после этого признавать будет!
Георгий срочно собрал всех специалистов у себя в кабинете.
Пригласил и парторга, и председателя профсоюза.
– Сегодня у нас на прииске произошло ЧП. По-другому я это назвать не могу. Прусаков, главный механик, без моего ведома, и без моего разрешения распорядился прислать ему автомашину, закреплённую за главным инженером и решил выехать по каким-то своим надобностям в Сунтары. И тоже без моего разрешения. Я объявляю главному механику на первый случай выговор и предупреждаю всех работников прииска, что впредь за такие самоуправства буду строго наказывать, вплоть до отстранения от работы. Всем всё ясно? Тогда это у меня всё, все свободны!
– Но мне-то хоть можно пояснить, что произошло, и почему я это сделал – поднялся со своего места Прусаков.
– Нет, Геннадий Александрович, я вас слушать не буду, любые ваши объяснения не принимаю. Всё это надо было вам сделать до ваших распоряжений, и до оформления этой поездки.
Сейчас дело сделано, ваше самоуправство установлено, разводить дебаты поздно, да и не к чему! Всё! Все свободны! Прошу всем приступить к работе.
Демьянов ещё дня три назад позвонил парторгу прииска, Анатолию Дьяконову, и пригласил его приехать с новым главным инженером к нему в партком Рудника. Конечно, он мог бы позвонить по телефону главному инженеру и напрямую пригласить его в партком. Но так уж, видимо, в Мирном повелось, что всё делалось через партийных руководителей. Если были какие-то партийные сообщения, приглашения, вызовы по партийной линии – всё делалось через парторгов.
Может быть, это было и правильно, с точки зрения укрепления авторитета партийных секретарей на местах, но для Краснопёрова это было непривычным – и на Урале, и в Центре России – если партийный руководитель хотел кого-то из хозяйственников видеть, пригласить, вызвать – он обращался напрямую к этому хозяйственному руководителю. Георгий не мог, например, себе представить, чтобы Крюков, Первый секретарь Горкома, приглашал бы Георгия к себе в Горком через секретаря парткома прииска! Но, давно известно – в чужой монастырь со своими уставами входить не положено!
Демьянов сообщил Георгию, что получены все его партийные документы, по которым он теперь может встать на партийный учет в Мирнинском Горкоме.
– Получены ваши документы, Георгий Александрович, и по линии Первого отдела. И я рад сообщить, что нам с директором приятно было познакомится с теми характеристиками, что пришли на вас. На высшем уровне характеристики. Я вам говорю об этом, хотя может и не должен говорить, говорю с уверенностью и надеждой, что мы с вами сработаемся. Да и ваши первые решения на прииске нас, руководство рудника «Мирный», обнадёживают. Главное сейчас для вас, это понтон драги 202. Замена понтона этого, в том состоянии, как он находится сейчас, это я прямо вам скажу, скрывать не стану, это для вас испытание! Справитесь – станете нашим надёжным партнёром!
Партнёром, которому можно довериться. Извините, Георгий Александрович, за прямоту, но положение с этой драгой такое, что намёками изъясняться уже нельзя. Вещи давно пора называть своими именами. Да мы и называли, не стеснялись, да вот называть-то некому было. Наши технические руководители, кажется, смирились с тем, что работы с понтоном второй драги придётся отложить на лето. Но вот, приезжаете вы. Рудаков нам рассказал, коротко, конечно, о ваших производственных событиях в вашей биографии. И мы решили – а вдруг? Так что, все надежды теперь на вас, Георгий Александрович. Только ради Бога, вы не подумайте чего-то этакого, не зациклитесь, пожалуйста, на ответственности. Ещё чего доброго – закомплексуете! Не получится, так не получится – не берите в голову.
