Ознакомительная версия.
– Нормальной жизни больше не будет, – сухо процедил Эрих, – в ней должна присутствовать Елена, а, как ты можешь догадаться, это уже невозможно.
– Хорошо, хорошо, пусть будет так. Не будем спорить, давай встретимся, мне тебе многое нужно рассказать.
Закончив разговор, Эрих принял душ. Спать совсем не хотелось, и он принял решение прогуляться по парку.
Парк вокруг дома освещали уличные фонари, а также подсветка фонтанов и скульптур. Несмотря на раннюю весну, все фонтаны в парке действовали. Вода в них струилась и переливалась разными цветами радуги. Доктор прошел несколько кругов вокруг гигантского дома и хотел уже отправиться спать, но ему навстречу вышла Зоя и предложила составить компанию. Эрих жестом показал, что не против, и уверенно зашагал по центральной дорожке.
– Давно ваша семья живет в этом доме?
– Лет пять. Мы переехали сюда, когда родился Дениска, мой самый младший брат.
Доктору нужно было как-то поддержать разговор, и он спросил:
– Вы учитесь или работаете?
– И то и другое, – улыбнулась девушка.
– Это хорошо, – автоматически ответил доктор и вежливо улыбнулся. – А жених у вас есть?
– У меня есть поклонники, – многозначительно ответила девушка, давая понять, что не имеет серьезных отношений.
– Поклонники – это хорошо, – задумчиво ответил доктор.
– Вам необязательно меня развлекать разговором, – деликатно произнесла Зоя. – Мы можем просто пройтись и помолчать.
Впервые за время их знакомства Эрих взглянул на девушку с интересом. Идея ему понравилась, и остаток пути они прогуливались в полном молчании. Зайдя в дом, они расстались в холле первого этажа и пожелали друг другу спокойной ночи.
* * *
Первую ночь в доме пациента Эрих практически не спал, он то и дело проваливался в дрему, но перед ним сразу всплывало лицо Елены, после чего он соскакивал с постели и потом подолгу сидел у окна. Когда ему все-таки удавалось сомкнуть глаза, все повторялось. Елена простирала к нему руки и требовала от него пробуждения.
– Пробудись! – кричала она. – Эрих, ты должен пробудиться!
Что означали ее слова, он не понимал. Сны стали преследовать его сразу после ее смерти, и даже полугодовые медитации не помогли ему разобраться с видениями.
Сразу после похорон Елены у Эриха начались головные боли. Боль периодически пульсировала со стороны левого виска и порой так домогала его, что справиться с ней могла только многочасовая прогулка на свежем лесном воздухе.
После завтрака до самого вечера он пробыл в библиотеке, изучая труды Фрейда. Его особенно интересовали статьи, в которых Фрейд трактовал сновидения людей, потерявших близких. Но ничего подходящего для своего состояния он не нашел. Само по себе явление в его снах Елены было нормальным, но ее слова ставили доктора в тупик. От чего он должен пробудиться? Относилось ли это как-то к уходу Елены, или он сам неправильно воспринимал происходящее? Все эти вопросы и усердное чтение вызывали боль в виске, и он то и дело растирал его пальцем.
В библиотеку не раз заглядывала Зоя в надежде поговорить с загадочным гостем, но, видя его сосредоточенный на книгах взгляд, бесшумно скрывалась за дверью.
Ближе к вечеру, когда на улице стало темнеть, в библиотеку зашел Петр Семенович и попросил доктора пройти в кабинет хозяина дома.
Кабинет Эдуарда Филипповича располагался на третьем этаже, рядом с библиотекой. Это было просторное помещение, разделенное на зоны мебельными группами. В кабинете располагались длинный стол для переговоров, большой двухтумбовый рабочий стол, диван, два кресла, книжные шкафы и кушетка рядом с окном.
Хозяин кабинета сидел за столом и читал документы. Увидев доктора, он снял очки и вышел ему навстречу.
– Добрый вечер! – поздоровался Эдуард Филиппович и пожал доктору руку.
– Добрый вечер! – сухо ответил доктор.
Головная боль все еще не давала ему покоя, и он попросил таблетку болеутоляющего. Когда доктор выпил лекарство, хозяин дома внимательно посмотрел на Эриха и заметил:
– Похоже, доктору самому нужен доктор.
Эриху не хотелось развивать эту тему, и он с нетерпением произнес:
– Ну что, приступим к сеансу?
– Я готов, – бодро произнес Эдуард Филиппович.
– Для сеанса нам нужна цифровая камера, ноутбук или iPad, кушетка для вас, кресло для меня, а блокнот и ручку я уже взял.
Петр Семенович помог расставить доктору мебель, принес камеру, iPad и удалился, плотно закрыв за собой дверь.
Когда все было установлено, доктор с удовлетворением посмотрел на свою импровизированную приемную и сел в кресло.
Хозяин дома расположился на кушетке и сложил руки вдоль тела. Доктор ввел его в гипноз и задал несколько стандартных вопросов. Затем провел по текущей жизни и довел его до момента рождения.
– Лента времени начинает раскручиваться назад!
Глаза Эдуарда Филипповича были плотно закрыты, и со стороны можно было видеть легкие подергивания век.
– Представьте, что вы входите в длинный темный туннель. Пройдя его, вы попадете в предыдущую жизнь. Туннель похож на цилиндр с темными стенами, которые, по мере приближения к концу туннеля, будут светлеть и преображаться в ослепительный свет. Я буду считать от десяти до одного, и, когда скажу один, вы окажетесь в своей предыдущей инкарнации. При этом вы сохраните свою личность и будете понимать, что это ваша прошлая жизнь. Вы не будете себя отождествлять с прошлой личностью.
Находясь в гипнотическом состоянии, Эдуард Филиппович пребывал в абсолютной темноте. После слов доктора он увидел размытые контуры туннеля и медленно, почти на ощупь, пошел к входу. Стенки туннеля были круглые и почти черного цвета.
– Десять… девять… Вы входите в туннель и набираете скорость. Восемь… семь… Двигаетесь все быстрее и быстрее. Шесть… пять… Стены начинают светлеть, вы двигаетесь все быстрее и быстрее. Четыре… три… Стены почти белые, вы видите выход. Яркий ослепительный свет застилает вам глаза. Два… Вы видите перед собой выход. Один… Вы снаружи. Вам комфортно, и вы в безопасности. Вы слышите мой голос?
– Да, – ответил Эдуард Филиппович.
– Где вы сейчас находитесь? Что вы видите перед собой?
– Я в темноте, – хрипло ответил Эдуард Филиппович.
– Темнота рассеивается, что вы видите?
В этот момент Эдуард Филиппович разглядел очертания длинного обшарпанного коридора. Его тяжелые шаги эхом отражались от стен. На нем военная офицерская форма советских войск.
– Я в коридоре.
– Хорошо, вы в коридоре, что вы делаете в этом коридоре?
Мужчина в форме подходит к решетчатой металлической двери и предъявляет удостоверение сотрудника главного управления контрразведки «СМЕРШ», его удостоверение проверяют, и он расписывается в ведомости посещения.
– Это тюрьма, – догадывается Эдуард Филиппович.
– Вы сидите в тюрьме?
– Нет. Я иду допрашивать задержанного.
– Вы следователь?
– Я офицер контрразведки.
– Какой это год?
Заглянув в ведомость, Эдуард Филиппович ответил:
– 1946.
– А как вас зовут?
Открыв удостоверение, мужчина в форме прочитал фамилию, и Эдуард Филиппович озвучил:
– Романов Павел Григорьевич.
– Хорошо. Что дальше происходит?
Романов прошел еще два коридора и открыл дверь комнаты, в которой стоял металлический стол и три стула. Он увидел мужчину, сидящего за столом в гражданской одежде, лицо его в сильных кровоподтеках. Один глаз заплыл и опух. На запястьях наручники. С первой же секунды Романов оценивает его параметры и вглядывается в лицо, но из-за синяков и запекшейся крови не может его узнать.
– Я вижу арестованного, – ответил Эдуард Филиппович.
– Что он делает?
– Сидит за столом.
– Так, хорошо, что происходит дальше?
Высокий худощавый мужчина в военной форме в звании майора стоит, облокотившись о стену, и курит. Увидев вошедшего офицера, он лениво повернулся и сказал:
– Присаживайтесь, Павел Григорьевич, я уже вас заждался.
Романов опустился на стул и деловито спросил:
– В чем дело?
– Да вот, Павел Григорьевич, этот гражданин утверждает, что встречался с вами лично при очень странных обстоятельствах.
– Кто такой?
Вместо ответа майор протягивает ему папку и говорит:
– Вот ознакомьтесь.
– Я не взял очки, вы можете прочитать? – намеренно солгал Романов, ему было необходимо оценить обстановку.
Майор открыл протокол допроса и начал читать:
– Я, Комаров Федор Петрович…
При упоминании имени Романов занервничал, но внешне постарался себя ничем не выдать. В мыслях промелькнуло: «Как такое возможно?» Он внимательно взглянул на арестованного и склонил голову набок.
Арестованный улыбнулся, оголяя окровавленные зубы, и перевел взгляд на майора. Несколько секунд они смотрели друг на друга, не отводя глаз. Затем майор откашлялся и еще громче стал зачитывать показания:
Ознакомительная версия.
