– Нет.
– Напрасно. А то бы не вырастили кисту такого размера, – исподлобья посмотрел он.
– Это лечится?
– Нет. Ее надо удалить.
– Тогда скорее прооперируйте меня.
– С таким диагнозом вам и так показана экстренная операция.
– Я готова прямо сейчас.
– Необходимо провести обследование, сдать анализы…
– Анализы – это долго, – нетерпеливо перебила я его. – Дорога каждая секунда. Иначе они все погибнут.
– Кто они?
– Он и все!
На хирурга подействовало мое неподдельное волнение, он вызвал медсестру:
– Подготовьте к операции, сделайте экспресс-анализы.
Позвонила Ромчику:
– Я в больнице, мне сейчас будут делать операцию, передай моим. – Положила трубку, не дожидаясь ответа.
Два медбрата были откровенно удивлены энтузиазму, с каким я вскарабкалась и улеглась на каталку.
– Поехали! – скомандовала я.
Переглянувшись, они покатили меня в операционную. Там уже находились несколько врачей. Они сразу обступили меня, стали что-то прикреплять, к чему-то присоединять… безразличие накрыло меня. Я вышла из себя и начала подниматься все выше, выше. Подо мной копошились люди в белых халатах, журчали голоса, смысла слов я уже не разбирала. Приблизилась к потолку, прошла сквозь него… Навстречу мне поплыли незнакомые лица, стали рассаживаться каруселью, и она, вращаясь все быстрее, закрутилась в грозовое облако, и, атакуемое молнией, оно распалось на тучи. Меня долго бросало из одной в другую, пока наконец сквозь них не проглянула знакомая картинка города с высоты птичьего полета. Я вынырнула наружу и стремительно вонзилась в землю. Знакомое ощущение – толчок, под ногами земная твердь. Осмотрелась. Я хорошо знала это место, хоть и попала в него другой дорогой. Снова в себе? Вдалеке, на положенном месте, розовел слегка выцветший «В добрый путь». Я направилась прямо туда. Все вокруг было и прежним, и иным – выглядело печально, строго, мало людей и машин. Прошлый раз – весна, теперь – поздняя осень. Как будто я смотрела знакомый цветной фильм в черно-белом изображении. Чем ближе я подходила, тем тревожнее мне становилось. Поднялась по знакомой лестнице в холл – ничего не изменилось: птички, рыбки, персонал в розовых блузках. Я в нерешительности остановилась – ни одного знакомого лица, и только собралась обратиться к кому-нибудь, услышала возглас:
– Виолетта!
Обернувшись, увидела спешащую ко мне, радостно раскинувшую руки женщину. Это была не Кукуля. Но кого еще могло так обрадовать мое появление? Женщина схватила обеими руками мои и, не успела я опомниться, начала целовать их.
– Что с вами? – опешила я, пытаясь освободить руки: «Кто эта сумасшедшая?»
– Виолетта, неужели это вы?! Я сразу вас узнала, со спины. Вы меня не узнаете? Я – Рула, ваша ученица. Да-да, – поспешно добавила она, заметив мою оторопь. – Я выздоровела, какая радость, что вы живы. Все думали, вы погибли, – продолжала тараторить она.
– Рула? Ты Рула? – прервала я ее.
– Ну да, ваша ученица, та самая Рула! – радостно закивала она. – Я поправилась.
– Я очень рада за тебя. А что ты здесь делаешь?
– Работаю. Помогаю Лие и преподаю музыку. Я играю все ваши произведения – Шопена, Листа… Хотите сыграю?
– Не сейчас, после.
Я смотрела на нее и не верила своим глазам: эта упитанная, симпатичная женщина лет пятидесяти – Рула?! Внимательно вглядывалась, пытаясь найти в лице что-то знакомое. Глаза! Яркие, живые. Но прежде, на изможденном личике, они казались огромными, теперь, погруженные в наросшую плоть, казались куда меньше.
– А Лия, где она?
– Лия бывает здесь до обеда, целый день ей уже тяжело. Она недавно ушла домой.
– Рула, окажи мне услугу.
– Все, что угодно! – с готовностью ответила она.
– Только обещай не удивляться и ничего не спрашивать. – Рула энергично мотнула головой. – Расскажи вкратце, что произошло здесь за время моего отсутствия.
– В центре?
– Вообще, везде. В жизни, в природе… И сколько лет меня здесь не было?
Рула опешила и уже собралась открыть рот, чтобы задать вопрос…
– Ты обещала ничего не спрашивать, – опередила я ее.
– Со дня вашего исчезновения прошло… много лет, – медленно, как набирающий скорость поезд, начала она, пытаясь собраться. – Больше тридцати… Произошло что-то страшное… Солнце погасло, выпало много снега, он все не таял несколько лет… люди погибали от холода и голода. – Постепенно ее захватил процесс повествования, она заговорила в обычном темпе. Я узнала, что Савик изобрел какое-то особое питание, и это спасло много жизней.
– Достаточно, Рула, спасибо. Лия живет там же?
– Да, проводить вас?
– Нет, не нужно.
Я быстро отправилась к Кукуле. С трепещущим сердцем подошла к ее дому – без зеленого одеяния он выглядел обветшалым. Во дворе, на скамейке, сидела пожилая женщина, рядом возились два малыша.
– Здравствуйте, – обратилась я к ней.
Женщина подняла голову… Кукуля! Моя Кукуля! Это была она, очень постаревшая.
– Кукуля, это ты?.. Не пугайся, я не привидение, – приблизилась я к ней.
Она медленно поднялась, растерянно глядя на меня – то же милое, ясное лицо, поблекшие, но все еще васильковые глаза.
– Ты знаешь что-нибудь о Ларсе?
Такое отчаяние мелькнуло в ее взгляде… Страх камнем повис на языке.
– Он жив? – с усилием выговорила я.
– Жив, – ответила она одними губами.
«Уфф. – Отпустило. – Спасибо тебе».
Я обняла ее:
– Кукуля, родная, как ты?
Она продолжала молчать.
– Ну, приди же в себя – это я. А эти детки – твои внуки?
– Внуки Савика.
– Я знаю про Савика и горжусь им. А Эктор, как он?
– Он умер. У него было слабое здоровье, – монотонно отвечала она.
– Где мне найти Ларса? Ты знаешь?
– Он там, – кивнула она в сторону дома.
– ??
– Я думала, ты погибла… если бы я знала… и он знал… никогда бы… – бессвязно забормотала Кукуля.
– …не понимаю…
– После того, как ты пропала, Ларс весь почернел, будто умер. И я тоже… – продолжала она в смятении. – Мы старались поддержать друг друга, а потом… стали вместе… – Губы ее задрожали, она не смогла закончить.
– Вы с Ларсом вместе?
– Прости, Виолетта, прости. Он любил тебя и любит, и я тоже. Это нас и объединило. Ты все время с нами, в воспоминаниях, – виновато оправдывалась она, плача.
– Столько лет?
– Все эти годы, каждый день. Я, конечно, не его половинка, а Ларс оказался моей… прости… прости…
«Моя милая, простодушная Кукуля».
– Ты универсальная половинка, Кукуля! Я счастлива, что вы вместе, я и мечтать об этом не могла.
– Правда?
– Правда.
Мы стояли, обнявшись, и плакали.
– Я хочу его увидеть.
– Ларс в твоей комнате… он парализован.
Я взлетела на второй этаж, остановилась возле комнаты, пытаясь унять бушующее сердце. Распахнула дверь – ничего не изменилось: то же кресло, тот же стол, за которым я писала ноты. И затылок… На кровати с высоко поднятой спинкой полулежал Ларс с книгой в руках. Я подошла и встала перед ним. Он застыл, продолжая держать книгу, неподвижно глядя в одну точку. А потом пулей, не целясь, попал в меня взглядом – и время повисло в фермате… Мы смотрели друг на друга не отрываясь… «Какой же он красивый! Старость ему к лицу».
Я присела на краешек кровати.
– Ларс, прости меня…
– Я так и знал, – тихо произнес он.
– Я ничего не могу объяснить тебе… и тогда не могла…
– Ве-еточка… – нежно провел рукой по моему лицу, внимательно вглядываясь. Открыл ящик стола, что-то достал, раскрыл ладонь: в ней лежала моя цепочка с кулоном-яблочком.
– Я нашел это в «зоне».
Привлек меня к себе, приподнял волосы – опять это блаженное ощущение мороза по коже – неизменный рефрен на его прикосновения; застегнул цепочку на шее. Затем слегка отстранил ворот своей рубашки – с его крепкой шеи, теряясь в коротких, поседевших завитках на груди, свисала такая же цепочка с кулончиком. Я осторожно прилегла рядом.
– Как я хотел этого! – еле слышно прошептал Ларс.
А мне хотелось умереть. Совсем. Перестать. Не быть. Ни там, ни здесь. Я закрыла глаза, приникла к нему всеми своими фибрами, до растворения границ. И наши атомы, повинуясь притяжению, покинули свои пределы и смешались в новое существо ВЕЛАР. Зыбко покачиваясь, оно начало расти, медленно вытягиваясь… Позвонки расходились все дальше, впуская воздух в раскрывшиеся полости, и выстроились в жемчужную нить. Она растягивалась… растягивалась… и лопнула. Жемчужины рассыпались стаккато.
…От резкого звука я открыла глаза: сквозь приглушенный свет разглядела больничную палату. Медсестра, присев на корточки, что-то подбирала с пола… какие-то белые горошины… Мне было нехорошо, не хватало воздуха – во рту была трубка. Постучала по краю кровати – привлечь внимание, с первого раза не получилось. Собрала остатки сил, попробовала еще раз – медсестра обернулась, я сделала отчаянные глаза.
