Впервые отец вечером дома.
– Где твой новый сын? – кричит с порога, а увидев мальчика, кидается к нему. – На машине кататься любишь? А чинить машину умеешь? Завтра заберу тебя в мастерскую, хочешь?
Мальчик не успел испугаться и сбежать, как сразу под гремящие мультики попал в мамины объятия.
– Какой ты красивый! Какой умный у тебя взгляд! Давай-ка сначала выкупаемся, вот смотри, какие брюки, какой свитер я тебе купила! Пока мужчины тут обсудят свои дела и поедят, мы переоденемся.
С недетской силой мальчик вывернулся из рук матери, отбежал к горке с посудой.
– Не буду мыться, не хочу мыться. – Он трясся и смотрел исподлобья на Петра, что-то торопливо объяснявшего Ане.
Лиза подошла к мальчику. Преодолевая нежелание дотрагиваться до него, взяла за руку.
– Если тебя били, мы с бабушкой смажем лекарством синяки и ссадины. Больно не сделаем. Бабушка – врач, она поможет тебе. Вот ты полусидишь, значит, тебе почему-то больно сидеть. Мы можем помочь. Пожалуйста, пойдём вымоемся и переоденемся.
Он – твой обиженный ребёнок! – внушает себе Лиза, возмущённая собственной брезгливостью и нетерпимостью. – Ты любишь его так же, как Аню! Ты любишь его и должна помочь ему.
– Как тебя зовут? – спрашивает мама, распаковывая брюки, рубашку, свитер, трусы. – Смотри, какое всё красивое! Ты – Витя, Игорь, Алёша, Андрей? – Мама смеётся. – Вижу, не угадала.
– Я знаю! – И Лиза вступает в игру. – Тебя зовут Волк, Тигр, Жираф.
– Ну что ты, Лиза, у Волка и Тигра тоже должны быть человеческие имена. Давай мы ему придумаем имя, раз он не говорит. Пусть его зовут Алик.
– По-моему, Алик ему не подходит.
Всё-таки он пошёл в ванную. Решили мыть под душем. Не ждать же, пока наполнится ванна! И вдруг ему будет больно в воде, как Жоре когда-то?
Ягодицы – синего цвета, проход разодран, гноится и кровоточит.
Лиза выскочила из ванной. Перед глазами крутились кровавые пятна, зияли трещины, синие, красные пятна тасовались перед глазами. Поиздевался на мальчиком подонок!
И под шум падающей воды смеялся мамин голос:
– Бегут зайцы от волка, представляешь себе, а волк их догнать не может. И тогда он взмолился…
– Папа! – кинулась Лиза на шею к отцу.
Анины глаза, Петины – в крови!
– Я не готова, я не могу… что же за звери?!
– Лиза, объясни по-человечески…
А когда неумело объяснила, Аня равнодушно сказала:
– Подумаешь, у нас в детском доме обычное дело. Не расстраивайся, мама, а то сердца не хватит. – И закричала: – Не бери его! Ты только меня люби. Я всё тебе буду делать! – Аня схватила Лизу за руки.
Отец и Петя беспомощно топтались перед Лизой и Аней.
Падала вода. Мама перекрикивала её – рассказывала сказку. Сказка явно не получалась. И вода падала в неуверенные паузы: что же может случиться с зайцами и волком, почему это волк никак не догонит их? В одну из таких пауз раздался голос мальчика:
– Да сожрал твой волк твоих зайцев, так его! Разве он дурак смотреть на них… так его!
– Всё-таки как тебя зовут? – ласково запела мама, словно никакого мата не услышала.
– Козёл я.
Настороженно все слушали: вот мама выключила душ, вот весело сказала:
– Ну, даёшь! Такого имени нет. Как тебя мама зовёт?
– Кто? Да я её сроду не видел!
– Где же ты жил?
– У дядьки. А потом убёг!
– У родного дядьки? – упрямилась мама.
И они жадно ждали ответа.
– Это где же ты родного откопаешь? Он купил меня. И вот…
– Хочешь, чтобы тебя звали Алик? И родных мы тебе заменим. Как это без мамы-папы, бабушки-дедушки? А теперь давай-ка я смажу тебе! – воркует мама. – Потом по-настоящему полечимся.
– Это как?
– Ты часто ходишь по-большому?
– С…, что ли? Редко. Я тогда громко кричу. – Лиза вздрогнула.
– Ясно. Идём-ка чаю с мёдом попьёшь. Скоро совсем весна. Гулять будешь. Велосипед тебе куплю.
– Настоящий?
– Конечно, настоящий.
Ну, и что дальше?
Растерянные Пётр с отцом, обиженная Аня, так и не пожалевшая мальчика. А что жалеть? Сама покалечена. И равнодушна к чужой боли.
Едва мальчик вошёл в гостиную, Лиза кинулась к нему, обняла, пригладила мокрые, давно не стриженные волосы.
– А может, тебе нравится «Дима» больше, чем «Алик»? – спросила.
Мальчик равнодушно пожал плечами.
– Один х… Хотя «Дима» лучше.
– Тогда пусть тебя зовут Дима, хорошо? Полное твоё имя Дмитрий. – Лиза уложила его на диван перед телевизором, поспешила включить мультики. – Аня, пожалуйста, посмотри тоже! – И зашептала: – Помоги, придумай вопросы, какие можно задать после фильма. Ты же будешь воспитательница, всё равно что учительница, сумеешь расспросить его, что понял, что не понял в фильме? Помоги, пожалуйста. И, пожалуйста, не ревнуй, я тебя больше всех люблю! – Добавила: – Всегда!
Вчетвером сидели за неубранным столом. Остывшие котлеты и пюре, грязные тарелки… ни у кого не было сил убрать со стола, разогреть еду. Молчали, пока Пётр не сказал:
– Ну и как могу оформить его? Аню провёл через знакомую директрису детского дома: до шестнадцати жила там! Ещё о Диме просить? А если копать начнут? Я же право на практику потеряю!
Петя раскрывает перед ними свою «кухню», а она слышит, что говорит он ей на самом деле: «Ты хотела этого, и это только начало, и ты “не готова” при первой же встрече с нашим бытом, нашей реальностью, а что дальше? И как я защищу тебя от бандита, если он уже побывал в твоём доме? И не остановится, пока не найдёт. Завтра доберётся до театра».
Лиза выдавала себе Петины аргументы и Петины упрёки – это она вкрутила его в опасную для жизни игру! И Петин голос оглушал её.
Не сразу услышала: не Петя, мама говорит:
– Срочно нужны анализы… может, СПИД.
– Что?!
– Доченька, прости, не нравится мне картина. Если анализы подтвердят мои предположения, ему категорически нельзя оставаться здесь.
– Почему ты так решила?
– Да подожди, успокойся. Нужно проверить. По статистике больные СПИДом от злости и обиды нарочно заражают других.
– Тогда, Петя, причём тут детский дом для Димы? Если окажется СПИД, надо заставить Диму отвезти нас к этому «дядьке» и судить его, а Диму положить в больницу.
– Где ты живёшь, Лиза? – прервал её Пётр. Встал, резко полоснув по полу стулом. – Я, Лиза, должен прийти в себя. Еду домой. Гоги ждать не буду. Тебе на сегодня развлечений хватит. Буду думать, что делать.
Когда уехал Пётр, на сцену выступил отец.
Он лишь ночевал дома, возвращался очень поздно: старался как можно больше заработать, а вечерами обустраивал новую мастерскую.
За сегодняшний вечер осунулся страхом.
– Слушай, дочка, что скажу. Я тут жил по касательной – мало в чём разбирался, только радовался, глядя на вас с Гоги, – вы вместе! Аня у вас… малыши приедут. А сейчас, дочка, нам нужно ликвидировать этого Аниного бандита! И поспешить надо.
– Аня не желает говорить, где его искать!
– Ну, Аню мы убедим, не захочет же она снова стать его добычей. Не захочет же она, чтобы тебя убили. Моё категорическое условие: ни ты, ни Аня за забор – ни ногой!
– Папа, а репетиции и курсы?
– Это на одной чаше весов, дочка, на другой – жизнь. В театре все до одного должны поверить в то, что ты там не бываешь. Если уж так нужны репетиции, пусть проходят здесь.
– Гоги не согласится.
– Гоги как раз согласится. Он дрожит над тобой так же, как мы с мамой.
– А курсы, папа?
– Месяц ты уже отходила, что к чему поняла. Есть пособия, развёрнутые планы и прочее. Пётр привезёт их домой. А когда этого бандита мы посадим, занимайтесь, пожалуйста, где хотите! А можно сдать экзамены экстерном. Или тот же Пётр купит вам документы. Сейчас, кажется, с этим просто. Ясно, дочка?
– Но, папа…
– То, что я сказал, не обсуждается. Я в этом доме старший, так? Значит, моё слово – решающее. У меня одна дочь. Единственное богатство, которое мы с мамой нажили. И я зубами разорву, вот этими руками пришибу всякого, кто посмеет близко подойти к моей дочери.
– Я согласна с отцом, доченька. Пропала и пропала. Пусть сторожит возле квартиры, пусть сторожит возле театра. А мы пока потихоньку будем расхлёбывать детские беды.
– А что, если он Гоги вычислит и убьёт?
– Какое отношение к тебе имеет Гоги для бандита? Ему и в голову не придёт, что он твой муж! Он знает лишь…
Лиза вскочила.
– Мама, папа, я чувствую, он убьёт Алеся!
– Прекрати истерику, – жёстко сказал отец. Таким суровым Лиза его никогда не видела. – Мы заставим Аню сказать, где их контора. И Алесем займёмся мы!
– Нет, папа! Бандит видел и твои, и мамины фотографии!
– Ты что думаешь, я пойду к Алесю? Нет, дочка, мне моя жизнь тоже дорога.
– И не Гоги!
– И не Гоги, Лиза! Конечно, не Гоги. Мы с Гоги и Петром найдём того, кто туда пойдёт. А сейчас грей мне еду, заваривай чай, имею же я право на ужин?! Скоро Гоги приедет. И прекрати трястись от страха. У тебя есть твой тыл, и ни один волос, дочка, не упадёт с твоей головы! Звони Регине, дочка, пусть всем говорит, что она тебя не видит уже несколько месяцев, откуда ей знать, где ты, пусть предупредит билетёрш и актёров.
