– Вполне опознанный, – утвердительно заявил Дмитрий. – Главная тема общения касается цели и смысла контактов, главное предназначение которых – помочь людям в понимании лежащего «по ту сторону». И мы с Антоном как раз проводим в управлении такие эксперименты. Ну, вы понимаете о чем я.
Поняли все, кроме Кати, которой, собственно, понимать было не обязательно.
– Мало того. Они нас контролируют. И, теоретически, с теми, кто для них представляет какой-то интерес, входят в личностный контакт.
– Так что ты попал, Ваня! – улыбнувшись, резюмировал Антон.
Иван недовольно посмотрел на Антона, как будто бы Антон виноват в том, что он «попал».
– И какой вывод из всего тобой сказанного? – обратился он к Иннокентию. – Что это за разум? Зло или добро? И насколько опасно все это?
– Вань, ты особо не грузись! Главное – самоконтроль. Миша говорил, что ты профи. Если они снова выйдут на тебя, а мне сдается, они выйдут обязательно, главное задавай им больше вопросов. Пусть скажут, чего хотят. А насчёт хорошие-плохие… расскажу вам одну историю. Об «их» контроле над ныне живущими.
Катя ещё больше прижалась к Ивану и шепнула ему на ухо:
– Они такие умные! Откуда они знают все эти истории?
– Оттуда! – фразой из бессмертной киноленты лаконично ответил Иван.
Между тем Иннокентий прокашлялся, как оперный певец перед сценой, и начал свой рассказ:
– Дело было, дай Бог памяти, то ли в семидесятом, то ли в семьдесят первом году. Один молодой человек приехал в Москву устраивать своё будущее. Талантливейший парень. Быстро освоился, женился, окончил институт и устроился инженером в какой-то трест. Всегда был позитивным и обаятельным. Единственными плохими чертами этого человека были жадность и высокомерие. Он кидал друзей направо-налево и при этом еще умудрялся поучать их жизни. И вот однажды во сне ему было видение, что с ним говорят Ангелы. Все черные и крылья чёрные. И говорят ему: «Мы тебя контролируем. Не делай плохих поступков, не твори беззаконие и всё будет хорошо!». Вероятно, он не послушал их, потому что с какого-то периода жизни, когда он уже добился всего, чего хотел, жизнь дала резкий крен и пошла под откос.
– Да-а-а… – протянула в задумчивости Катя. – Некоторых людей никакие уроки не учат.
– Каждому – своё! – подытожил Михаил.
– Я рассказал эту историю, как иллюстрацию нашей жизни на этой земле. Мы находимся под постоянным контролем высших сил…
– Под колпаком у Ангелов, – вставил Антон.
– Ну, типа того. Так вот. Гипотеза в том, что не наша Судьба от рождения записана в «Книге жизни», как полагают некоторые, но корреляция её в зависимости от наших поступков. Понимаете? Поступки! Мы идём по коридору. Доходим до Т-образного перекрёстка. И дальше – или направо, или налево. И ни указателя, ни поводыря. И в зависимости от выбранного направления, меняется мир вокруг нас…
– Поводырь есть, – снова перебил Антон. – Совесть.
– Верно, Антон. Совесть – наш поводырь по жизни. А когда её нет, человек забредает как раз в силки тех самых черных ангелов.
– А что же они тогда не предупредили этого человека? – нерешительно спросила Катя.
– Хороший вопрос. Я, Ваня, рад за тебя. У тебя умная подруга, – улыбнулся Иннокентий. – Они иногда предупреждают нас. Если душа колеблется, ещё не решила: за черных или за белых. Предупреждают через вещие сны или через какие-то события в жизни. А дальше – сами!
– Как интересно! – вновь не выдержала Катя.
– Этот человек, он умер? – неожиданно спросил Иван.
– Нет, Ваня. Он живёт и здравствует.
– Вот как? А тебе кто рассказал?
– Он и рассказал. Но это было давно. Тридцать лет назад. Мы тогда дружили с ним. Он был неплохим парнем. Но, со временем…
Иннокентий выдохнул. Махнул рукой.
– Дима, наполни, что ли. Дмитрий выполнил просьбу.
– За то, чтобы нам не пришлось краснеть за свою жизнь после смерти! – торжественно поднял свою рюмку Арнольд.
– За наши бессмертные души! – продолжил тост Иван.
Все выпили стоя.
Когда закусили, неугомонная Катя вновь пристала с расспросами к рассказчику.
– Скажите, Иннокентий, а вот вы говорите, у Ангелов были черные крылья. Они что, демоны?
– Почему демоны? Из-за цвета крыльев? Это предрассудки. Насколько я понимаю, нет чёткой дифференциации по цветам. Ангелы, вообще говоря, нейтральны. Все зависит от людей. От их желаний. Чем чернее мысли и душа человеков, тем чернее крылья Ангелов. Вы видели знак инь-ян? Мы очень узко оцениваем этот знак. А на самом деле – это важнейший знак мироздания!
– Странно, что это волнует такую очаровательную девушку, как вы! – удивился Антон.
– Очаровательная девушка ещё и доктор. Врач скорой помощи, – резонно ответила Екатерина. – И кому как не мне интересоваться границей между жизнью и смертью, границей между добром и злом.
– Кстати, о границах. Вспомнился один сеанс контакта с одним жмуриком, – оживился Антон, – так он рассказал свою историю гибели. Не буду пересказывать. Она долгая и печальная. Суть не в этом. Он на сеансе сообщил, что он существует теперь на другой планете.
– В смысле? После смерти стал инопланетянином? – возмутился Иван несуразности утверждения Антона.
– Я не говорил, что он инопланетянин, – обиделся тот на непонятливость Ивана. – Я сказал не «инопланетянин», а «на другой планете»! А это совершенно разные вещи!
– Да-а? – улыбаясь, протянул Михаил.
– Да-а! – передразнил его Антон и улыбнулся в ответ.
– Вы, ребята, не различаете очевидного. Как вас ещё с работы не турнули за профнепригодность?
– Меня – уже! – задрав по-ученически руку, рассмеялся Иван. – А Мише дадут генерала и тоже выпрут.
– Тьфу-тьфу-тьфу! – сплюнул через плечо Михаил.
Все расхохотались.
Но тут совершенно серьёзно внедрился в разговор Иннокентий:
– Меня, к примеру, никто не выгонял. Я добровольно ушёл. На пенсию. Но понять все равно не могу. В чем, тут разница? Где подвох? Морфологически – одно и то же. Инопланетянин – житель иной планеты.
Все снова рассмеялись, за исключением Антона. А Арнольд неожиданно заметил:
– Ну, почему, чем больше у человека образований, званий и регалий, тем он нуднее?
Теперь смеялись все. Даже непонятливый Иннокентий и непонятый Антон.
Наконец, когда смех приумолк, Антон сделал вторую попытку ликбеза и, надо сказать, более удачную, нежели первая.
– Я сказал, что он существует на другой планете. Это значит, что те, кто перешли в мир иной, перемещаются в совершенно конкретное место во Вселенной. И Дух нашего собеседника назвал нам место, где покоятся души умерших.
– Интересно!?
– И что это за место?
– Это Сириус, – утомлённый длительностью объяснений Антона, ответил за него Дмитрий.
– Ну, я же и хотел сказать «Сириус», – разгорячился Антон.
– Вот и сказал бы! А то инопланетяне какие-то. Не умеешь ты быть лаконичным, Антон! – приговорил Дмитрий.
– Ну, и рассказывал бы тогда сам! – вконец обиделся Антон.
Назревал пьяный конфликт между двумя интеллигентными друзьями. Но дебоша, к расстройству присутствующих, не случилось. Старший по званию мудрый Дмитрий извинился перед младшим по званию обидчивым Антоном и предложил тому продолжать. После чего друзья обменялись рукопожатиями.
– Позвольте, но ведь Сириус не планета. Это звезда, – после вынужденного тайм-аута продолжил расспросы Иннокентий.
– Иннокентий! Что вы такой въедливый? – заступился за друга Дмитрий. – Сказали Сириус, значит, Сириус! Антон передал слова Духа. Мы были вместе. И я тоже хорошо слышал: Сириус.
– Наверное, это место, где рай! – вдруг предположила, задремавшая до того на плече Ивана Катерина.
– Мы тоже так подумали… – продолжил Антон.
Только теперь все заметили, что армия теряет своих бойцов. Катя явно была не готова продолжать диалог.
– У-у-у! А время-то уже! – по-актёрски точно расставляя ударения на слова, протянул Арнольд.
– Да, ребята! Разъезжаемся по домам, – собирал корабли на рейд Михаил.
Иван не сопротивлялся. Жаль было прекращать столь интересный разговор, но Катя уже почти спала у него на плече, да и собственная усталость дёргала за рукав в сторону кровати.
Расходились, продолжая шумно беседовать.
– Хороший был вечер! – на прощанье сказал Арнольд.
– Да. Давненько так не сидели! – подтвердил Антон.
Все пожали руку Ивану, передали извинения попрощавшейся ещё за столом и ушедшей в спальню Кате. Засвидетельствовали своё желание в скором времени встретиться вновь и ушли, оставив «молодых» наедине друг с другом и с горой немытой посуды на столе, в раковине, на окне и в тайниках секретера.
Окинув всевидящим взором останки дружеской посиделки и оценив размах бедствия, Иван сопоставил уборку квартиры с глубоким сладким сном в объятиях подруги и, не раздумывая, выбрал второе.
Глава IV
Недосказанная история
