Ознакомительная версия.
На столе лежали тарталетки с грибами и с сыром, ваза с фруктами, а также термос с какао.
– Мне сказали, что вы пьете какао, – произнес Эдуард Филиппович и пододвинул к доктору фарфоровую чашку с блюдцем.
Петр Семенович вышел из кабинета и прикрыл за собой дверь.
– Мы с дочерью проговорили всю ночь, и это изменило все мои планы. Я уже говорил вам, что мы с ней очень близки. Ее мнение обо мне и моей жизни очень важно. Поэтому я внимательно ее выслушал и сделал несколько распоряжений на сегодняшний день.
Эрих сразу заметил изменение в поведении и манере разговора пациента, взгляд стал мягче, движения спокойнее, снова проявились эмоции. Судя по всему, любовь дочери заставила хозяина дома побороться за свою личность, и в итоге он одержал победу.
– Прервать сеансы мы с вами не можем, но мне необходимо воссоединиться с моей семьей. Настало время для примирения. Они сейчас в Италии.
Эдуард Филиппович тяжело поднялся с кресла, заложил руки за спину и начал ходить вдоль окон.
– Сегодня мы проведем здесь второй сеанс, затем поедем в аэропорт, прошу вас присоединиться ко мне.
– Вы хотите, чтобы я полетел с вами в Италию?
– Вам придется ехать, но не из-за меня, – ответил Эдуард Филиппович и протянул доктору конверт. – Вчера утром в Веронской гостинице обнаружили в номере труп молодой женщины.
По тону хозяина дома, Эрих сразу понял, что это как-то связано со смертью его жены. Он быстро распечатал конверт и вынул из него фотографии. На них была запечатлена молодая женщина с длинными рыжими волосами. Ее тело лежало на кровати, руки и ноги были связаны, во рту виднелся кляп. Ее лицо было все в кровоподтеках. Краузе сразу вспомнил Елену, ее поза и повреждения на лице были в точности как на убитой девушке.
– Ее задушили, – сказал Эдуард Филиппович, глядя на фото через плечо доктора. – Какой мерзавец. Совсем молоденькая. Она же чья-то дочь.
Краузе сложил фотографии в конверт и положил их в карман джинсов.
– Я взял на себя смелость и попросил вашего детектива приехать в Верону. Он ведь с самого начала в деле, пусть посмотрит на место преступления свежим взглядом.
– Спасибо, – выдавил из себя Краузе, к горлу подступил комок, в памяти всплыл образ Елены, ему хотелось сейчас уединиться.
– Свою часть сделки я пока выполняю, теперь ваш черед, – сказал Эдуард Филиппович и сел на кушетку.
– Не так быстро, Эдуард Филиппович! – сухо произнес Краузе и показал на карман, в котором лежали фотографии. – Откуда у вас была информация об Италии? Такое ощущение, что вы знали, где искать.
Признание Эдуарда Филипповича прервал ворон, который перелетел через навес и приземлился на периле балкона. Он стал важно прохаживаться из стороны в сторону и напоследок каркнул во весь голос.
От вида птицы на лице хозяина дома отразился неподдельный ужас. Он резко вскочил и стал беспорядочно махать руками. Птица перелетала на ближайшее дерево, оставив в подарок парочку перьев на полу балкона.
– Петя! – закричал Эдуард Филиппович истерическим голосом и, когда его помощник заскочил в кабинет, добавил: – Убери эту тварь отсюда!
– Она уже улетела, – невозмутимым тоном отозвался Петр Семенович.
– Да какого хрена она тут вообще делает?! Я же сказал – никаких птиц в моем доме! А эта чуть на голову мне не села!
Ситуация была так комична, что доктор не удержался от улыбки, но заметив на себе грозный предупредительный взгляд Петра Семеновича, перестал улыбаться и с любопытством наблюдал за происходящим.
Эдуард Филиппович бегал по кабинету в истерике, махал руками, как будто птица все еще зависала над его головой. Петр Семенович отогнал ворона громкими хлопками и долго и нудно объяснял, как птицы поддерживают эко баланс в парке.
Наконец-то Эдуард Филиппович немного успокоился, лег на кушетку и вытянул ноги.
– Я расскажу вам об Италии, когда будем лететь в самолете, времени у нас будет предостаточно. Ну, так вы идете? Пора делать свою работу, – обратился он к доктору.
Доктор нехотя поднялся, его раздражала игра пациента в quid pro guo (услуга за услугу), но убийца Елены не должен разгуливать на свободе, а значит, пациента нужно было довести до логических ответов и тем самым найти решение сразу в двух уравнениях.
– И закройте дверь на балкон, не хочу, чтобы очередная тварь в перьях помешала мне сосредоточиться на вашем голосе.
Помощник Эдуарда Филипповича передвинул в кабинете мебель для предстоящего сеанса, установил камеру и поставил на запись.
Погрузив пациента в гипноз, доктор Краузе несколько раз повторил установку: «Вы сохраните свою личность и будете понимать, что это ваша прошлая жизнь. Вы не будете себя отождествлять с прошлой личностью».
– Десять… девять… Вы входите в туннель и набираете скорость. Восемь… семь… Двигаетесь все быстрее и быстрее.
Услышав слова доктора, Петр Семенович тихо вышел из кабинета и плотно прикрыл за собой дверь.
– Шесть… пять… Стены начинают светлеть, вы двигаетесь все быстрее и быстрее. Четыре… три… Стены почти белые, вы видите выход. Яркий ослепительный свет застилает вам глаза. Два… Вы видите перед собой выход. Один… Вы снаружи. Вам комфортно, и вы в безопасности.
По обоюдной договоренности, доктор не стал задерживаться на предыдущей жизни, а поместил его в туннель для перехода в следующую инкарнацию.
Когда туннель остался позади, доктор спросил:
– Вы слышите мой голос?
– Да, – тихо ответил Эдуард Филиппович.
– Где вы сейчас находитесь? Что вы видите перед собой?
– Я в темени.
– Темнота рассеивается. Сейчас день или ночь?
– Ночь.
– Что вы видите?
– Ничего, тьма-тьмущая, – отозвался Эдуард Филиппович, – только слыхать стук какой-то издалече.
– Что за стук?
– Кажись, стук поезда. Эт где это я?
– Вы мужчина?
Эдуард Филиппович, не мешкая, сразу ответил утвердительно.
– Посмотрите, во что вы одеты.
– На мне зипун.
– Сколько вам лет?
– Не знаю.
– Как вас зовут?
– Не могу припомнить. Запамятовал. Ой, что-то тревожно мне. Как будто немедля что-то должно стрястись.
Доктор подметил, что Эдуард Филиппович заговорил с акцентом, очень быстро, как будто суетился во время разговора и при этом причмокивал.
– Хорошо. Посмотрите по сторонам, можете вы что-нибудь разглядеть?
Присмотревшись, мужчина в зипуне увидел, что из темной точки стал нарастать свет, сначала он был похож на луч фонарика, затем начал расширяться и стал похож на прожектор. Вместе с ним нарастал свист, похожий на сигнал паровоза. Шум усиливался, и в следующую секунду он увидел, как прямо на него надвигается железнодорожный состав. Огромная луна угрожающе нависала над клубками дыма и освещала крыши вагонов, которых было не меньше семи. Он пытается отскочить в сторону, но не может, его ноги прикованы кандалами к рельсам.
– Нет, нет, нет, – застонал Эдуард Филиппович.
– Что происходит? Ответьте мне! – скомандовал доктор.
– На меня несется поезд, меня приковали к рельсам. Я немедля умру! Спасите меня!
Доктор ужаснулся, пациент снова в последнем дне предыдущей жизни и снова насильственная смерть.
Мужчина в зипуне кричит, просит о помощи, но рядом никого нет. Темнота обволакивает все вокруг. Только прожекторный свет от паровоза на мгновение окрашивает прилегающий к железнодорожному полотну ландшафт. Это открытая местность и лишь изредка мелькают небольшие рощицы, припорошенные снегом.
– О Боже! Простите меня, простите! – закричал Эдуард Филиппович. – Не надо, я не хотел, отпустите меня!
– Успокойтесь, вам ничего не угрожает. Вы в безопасности. Кого вы видите рядом с собой? Кто приковал вас цепями к рельсам? – спросил доктор.
Мужчина в зипуне оглядывается по сторонам и замечает, что недалеко в березовой рощице стоят три человека, держа четырех лошадей под уздцы. Один из них помахал ему шляпой и громко крикнул:
– Жмара! Мы тебя прощаем. Встретимся в аду!
– Они кличут меня Жмарой! Меня приковали братья! Они ненавидят меня. Они не отъезжают, хотят поглядеть, как я сдохну! – возбужденно затараторил Эдуард Филиппович.
– Вас приковали ваши родные братья? – переспросил доктор.
– Мы братья, но не по крови. Нашу банду прозвали братья Маузер.
– Почему вас так прозвали?
– Потому что у нас есть револьвер маузер. Мы его украли у одного немца.
– Вы грабители?
Эдуард Филиппович улыбнулся и с наслаждением произнес:
– Так и есть. Раньше мы промышляли на речных судах, а как открылась железная дорога Сызрань – Батраки – Оренбург, мы орудуем под Оренбургом, и иногда в Самарской губернии. Как только на нас объявляют облаву, мы скрываемся в казахских степях.
– За что вас приковали братья?
– Я утянул добычу с последнего налета и хотел бежать. Но они как будто чуяли это и расставили мне ловушку.
– Зачем вы предали своих братьев? Разве вам не нравится ваше ремесло?
Ознакомительная версия.
