– А если окажешься неправ? – спросил охранник, которому в этот момент было нечего делать.
– Каждый останется как был, и никакого убытка.
– А я буду переживать? Оставшись без своей тысячи? А? Нет уж, иди отсюда, – отвечал охранник, поворачиваясь к просителю широкой спиной.
– Ах так! – воскликнул изобретатель и удалился.
Тем временем стемнело.
А наш изобретатель изобрел, как отключить свет во всем этом ночном клубе (а поскольку это его личное достижение, мы не будем выдавать тайны, каким путем он добился результата).
Тут же на улицу выскочили охранники, за ними несколько голых артисток, посудомойка в колпаке и уборщица с ведром. И только потом вышел директор.
Их встретил улыбающийся изобретатель, который достал из картонного ящика свою светящуюся лампочку и стоял в стороне (а ни один фонарь не горел).
О чем пошел разговор у изобретателя с директором, неизвестно, но, когда приехала аварийная команда и ничего не обнаружила, никакой поломки, а свет по-прежнему не горел, и команда уехала с обещанием вызвать завтрашнюю смену, то директор сам нашел изобретателя (он сидел в своих кружевных джинсах на камушке у гаражей, освещая происходящее неугасимой лампочкой). При этом директор сказал:
– Так, пошли ко мне, я согласен.
– Нет, – ответил изобретатель, – меня не проведешь. Я уже однажды так сел за стол переговоров, после чего оказался без денег, ключей и без дома! Понятно? Без дома вообще!
Они еще немного поговорили, после чего директору была дана лампочка, и он, держа ее в руке, как факел, сбегал в свой подвал за деньгами.
Затем занавес закрывается. Потому что наши негаснущие лампочки работают теперь сутками, весьма довольные собой – но в разных местах, преимущественно по подвалам.
Изобретатель со временем получил несколько ключей – от квартиры, от машины и от небольшого личного самолета марки «Боинг».
А вот монтер (мы его помним) иногда, улучив момент, говорит заходящему солнцу:
– Закатываешься? Ну и катись. Вот был у меня мешок с лампочками, вот он без моего разрешения не закатился бы, нет!
И солнце быстро прячется.
Жил был Ноль, одинокий мужчина, лысый и с пузиком, как все.
И, как у многих одиноких мужчин, у него была семья на стороне, то есть мама и сестренка.
Маму звали Точка Ивановна, а сестру – просто Запятая. Он их навещал не очень часто, а то мама ему слова не давала сказать, спросит, ответит и тут же сама говорит: «И точка!»
Сестренка же, наоборот, жадно слушала Ноля (дома его называли Нолик) и все время требовала продолжения, то есть присоединялась к брату, поставив запятую, и его слова повисали в воздухе. Попробуйте сказать: «Я еще ни с кем не познакомился, запятая» – и увидите, что от вас ждут рассказа, что было дальше-то.
И то и другое утомляло мужчину, потому что речь всегда и при всех обстоятельствах шла о его женитьбе.
Мать говорила:
– Женись, и точка.
А сестра:
– Женись, запятая, есть и такая кандидатура, запятая, и такая кандидатура, запятая.
Нолик наконец выбрал себе невесту, она была хоть и носатенькая, но стройная, больших требований не предъявляла, вполне скромно существовала. Звали ее Единица.
Говорили они, между прочим, и о будущем. И что-то уже сообща решили.
Узнав об этом, мама и сестренка возбудились и на семейном совещании потребовали, чтобы Единица пришла в гости.
Единица явилась, ее встретили, усадили. И тут же Точка Ивановна, мать Нолика, выступила против этакого союза:
– Как это получается, вы семья ноль один? Что это за фамилия? Это что, вызов при пожаре? Такой и цифры-то нет. Точка.
Сестренка тоже вмешалась в разговор:
– Ну если это просто ноль один. А вот если ноль целых – запятая – один – то вот тогда получится цифра! Настоящая причем, ноль целых одна десятая!
Гостья, до сих пор молчавшая, Единица, живо так откликнулась именно на эту фразу:
– Почему это вызов при пожаре? И зачем это ноль целых одна десятая? Не так вы смотрите на нашу семью, у нас не ноль один, а десять! Если будет ноль один, то я тогда уменьшусь в десять раз! И вызов ваш при пожаре нам с Ноликом ни к чему! Мы с ним создадим крепкую семью, десятку!
Мама Нолика ответила на это так:
– А почему это вы впереди нас? Муж главнее жены, и точка. Он должен быть впереди. И он всегда будет главой всей нашей семьи, какие бы новости нас не ожидали! И точка!
А Единица спросила у Нолика:
– Мы что, должны будем все согласовывать с твоей сестрой и мамой? Всегда? Или вообще над нами будут смеяться, что мы вызов при пожаре? Мы же с тобой говорили про цифру десять?
– Давай отложим этот разговор, – сказал полностью обалдевший Нолик, и беседа прервалась навеки.
Единица уехала и так больше никогда и не объявилась. Стало известно затем, что она нашла себе сговорчивого парнишку, какого-то двойку, и в замужестве стала больше, то ли двенадцать, то ли вообще двадцать один.
А Нолик все искал, заказывал встречи в Интернете, но с кем бы он не пришел в свою семью, всегда возникал один и тот же вопрос: почему это Нолик должен стоять в конце? Семья этого не приветствует.
И все невесты пожимали плечами и исчезали.
Семья все упирала на то, что мужчина главней. А невесты – все как одна – не соглашались стать в десять раз меньше.
И только когда на горизонте появилась римская цифра десять, то есть Х, семья развеселилась и стала уговаривать эту Х, чтобы та согласилась быть в семье второй, то есть семья будет ОХ. Вы будете ох какие, и Нолик впереди! И точка.
Но римская десятка уточнила, что вместе с мужем собирается вернуться на родину предков.
– И что, – завопила Запятая, – тогда нам всей семьей придется эмигрировать в страну римских цифр? А там все у вас ненормальные, цепляются друг к другу как жуки, а запятых вообще нету!
Этого, конечно, мама и сестра допустить не могли.
И римская десятка ушла навеки, хотя была с прекрасной фигурой и вообще иностранка.
Нолик, однако, несмотря на все обстоятельства, все-таки однажды обнаружил в Интернете многодетную мать-миллионершу, то есть единицу с шестью нулями. Она писала, что осталась одинокой, хоть сама по себе женщина красивая (прилагалась фотография Мэрилин Монро с поднявшейся от вентиляции юбкой), однако никогда не верила в любовь и вообще считает, что всем женихам нужны только ее деньги.
Нолик позвонил ей по секрету от семьи и назначил встречу в кафе.
Миллионерша пришла со всем своим выводком, ее дети-нули уселись за стол и стали смотреть на нашего Нолика с выражением типа «мы есть хотим, чё».
Нолик заказал всем по стакану чая с сахаром.
Миллионерша так растрогалась, что чуть не заплакала – это был первый случай, когда жених угостил ее детей. Все всегда ждали, что она сама оплатит общий ужин.
Короче, миллионерша и дети выпили сладкого чаю и все вместе поехали на маршрутке к ним домой, и по дороге все перемешались.
Главное, что Нолик почувствовал себя своим среди шести мужиков-детей.
Миллионерша отперла дверь дворца, и все вошли.
И тут она, по привычке пересчитав нули, вдруг воскликнула:
– Так я теперь стою десять миллионов! Все, женимся срочно!
На свадьбу она не позвала никого. На каждый чих не наздравствуешься!
Все нули хотели ради праздника выпить сладкого чаю, но миллионерша сказала, что чай на ночь вредно, а сахар это вообще белый яд.
Так что выпили холодной воды из-под крана.
И Нолик был на седьмом небе от счастья – ведь именно он принес в этот дом, в дом своей жены, девять миллионов! То есть, оставаясь в тени супруги, он теперь сам стал миллионером!
И он, кстати, оказался бережливым и не собирался эту сумму транжирить.
Хотя сестра, узнавшая о его женитьбе, оскорбленно намекала, что хотелось бы тоже занять место в жизни брата, и вилла в Монако опять-таки не помешала бы им с мамой.
Ну и она получила по заслугам!
– Некуда вас мне брать, понимаешь? – объяснил он ей по телефону. – После всех тебя не поставишь, тебя в конце не может быть!
– Еще бы! – гордо отвечала Запятая.
– Ну, – продолжал брат, – а среди нас если тебя внедрить, прости, мы сразу уменьшимся! Я не могу этого допустить, я в доме самый ответственный. Эти нули вообще даже считать не могут, в первом классе какой год сидят. А я принес с собой девять миллионов.
– А откуда это ты эти миллионы взял? – спросила сестренка Запятая. – Скрывал от нас?
– Эти возможности во мне всегда были, – отвечал Нолик, – но без жены они такие не проявились бы. Они вышли наружу только после свадьбы.
– Всегда были? – засомневалась Запятая. – Всегда ты был ничто, самое меньшее в мире! Только со мной ты хоть что-то мог значить, жаль, что красивые и худые невесты не захотели тебя. Ни одна.
