– Совершенно бесполезное занятие! – В подтверждение своих слов он решительно рубанул рукой. – Ошибки нужно по возможности исправлять. А если они непоправимы, то думать о них бесполезно. Они от наших мыслей, как правило, не исчезают.
Он быстро прошел вперед. У дороги стояло несколько машин с шашечками на боках. Он взмахом руки подозвал одну из них. В салоне, привычно устроившись впереди, спросил у Оли:
– У вас никаких дел нет? Или, может быть, нужно какие-то покупки сделать? Вы говорите, не стесняйтесь. Я в домашнем хозяйстве ничего не смыслю, как-то не доводилось им заниматься.
Оля оптимистично заявила:
– Это не страшно, Иван Ярославович! Мы с Лизой вполне справимся! И заезжать никуда не надо, Светлана Ивановна перед отъездом накупила всего лет на сто вперед!
Приехав на дачу, Иван Ярославович снял охрану и отпер калитку. Идя впереди легкой, хотя и слегка прихрамывающей походкой, сказал:
– Нам повезло, что свою лохматую Эванжелину дочь забрала с собой. Она бы нам всем житья не дала.
Оля, к которой Жужа относилась хоть и с изрядной долей высокомерия, но все-таки дружелюбно, пожала плечами.
– Да мы с ней нормально ладили.
– Конечно, женщины всегда найдут общий язык. Женская солидарность, ее с чаши весов не скинешь.
Оля посмеялась. Светлана Ивановна права: Иван Ярославович человек веселый, но веселость его несколько язвительного свойства.
– Но шутки шутками, но что вы невеселая такая, Олечка? О чем вы так напряженно думаете?
Она и сама не смогла бы объяснить, отчего так пасмурно на душе. Развод она пережила, и снова печалиться по этому поводу глупо. Неужели она скучает по Виталию? Но это еще глупее. Решительно ответила, чтоб работодатель понял, что у нее есть право на личную жизнь:
– Да ничего особенного, Иван Ярославович. Просто нужно как-то устраиваться в жизни. Вот и обдумываю, что нужно сделать.
Он покивал каким-то своим тайным мыслям. Сев в свое излюбленное кресло на веранде, поинтересовался:
– А вы сегодня случайно Петрова не встречали? Я все его хочу о консультации попросить. Что-то ноги стали подводить, может, посоветует чего. Все-таки светило, как говорят.
Оля внимательно на него посмотрела. Но он растирал нывшее колено, и на нее внимания не обращал. Пришлось ответить правду, надеясь, что он ее хмурый вид с отсутствием на работе Виталия не свяжет:
– Его сегодня не было. У него отгул.
– Понятно. Мне бы не хотелось просить о содействии Александра Васильевича, но, похоже, придется. Вот только он уж очень приторный мужик. Услужливый чрезмерно.
Оля неожиданно сама для себя предложила:
– Если я завтра Виталия увижу, спрошу, сможет ли он вас посмотреть.
– Это было бы замечательно, Оленька. Как-то приятнее обходиться без начальственных указаний.
Она кивнула. Ей нарочито заботливый Александр Васильевич тоже не слишком импонировал.
– Вот и договорились. А сейчас, уж извините, пойду передохну. Возможно, вечером приедет Борис. Но он предварительно позвонит. Он без предупреждения не приезжает. Привычка выработалась за годы жизни здесь Олежки.
Он ушел, а Ольга подумала, как ей повезло, что не надо кормить ненасытного Олега. Вот уж была бы проблема так проблема!
Вечером позвонил Борис.
– Как там дед? Не скучает?
Услышав, что на скуку тот не жаловался, Борис уточнил:
– Дед никогда ни на что не жалуется. Старая гвардия не сдается. Но я все равно приеду. Хотя бы для того, чтобы не ужинать в одиночестве. Хотя к этому, признаюсь, мне не привыкать. Но вы на меня ничего не готовьте, я куплю еду по дороге.
Оля хотела было возразить, что для нее не составит никакого труда приготовить еще одну порцию, но он уже отключился.
Борис приехал ровно к семи, к тому времени, когда в этом доме было принято садиться ужинать. Оля давно заметила размеренный распорядок семьи Ивана Ярославовича. Его ли это заслуга или так было заведено испокон веку?
Как и обещал, Борис привез с собой еду. Разворачивая на кухне контейнеры, Оля поняла, что еда из дорогого ресторана. Борис ее догадку подтвердил:
– Да, это из итальянского ресторанчика неподалеку от моей работы. И не думайте, что я сам туда бегал. Это заслуга моей сверхрасторопной секретарши.
Ольга была наслышана от Светланы Ивановны об Ираиде, поэтому добавила:
– Вам с секретаршей повезло.
– Однозначно. Хоть в чем-то везет.
Оля с удивлением на него взглянула. В его голосе чувствовалась настоящая боль. Но он тут же справился с собой, и сказал уже обычным тоном:
– Дед как?
– Нормально. Как всегда.
Борис взял из ее руку поднос с едой и понес в столовую. Подхватив кипящий чайник, Оля пошла следом. В столовой за накрытым розоватой скатертью столом уже сидели Иван Ярославович с Лизой и о чем-то мирно беседовали. Олю всегда удивляла способность академика разговаривать с людьми разного возраста и социального положения так, будто они ему очень интересны. А, может, они ему и в самом деле интересны?
Вот и Лиза, приоткрыв от старания рот, внимательно слушала, что говорил ей Иван Ярославович. Прерывая их беседу, Борис торжественно возвестил:
– А вот и еда!
Иван Ярославович довольно кивнул.
– Замечательно! Но, мне кажется, мы вполне могли бы поужинать на кухне. И еду таскать не надо, и посуду грязную. Хлопот меньше, одним словом.
Оля удивилась.
– На кухне? А мне казалось, вы будете против.
– Что вы, что вы! Я никогда не возражал дочери, потому что это позволяло ей чувствовать себя, так сказать, востребованной. Но у вас же нет комплекса неполноценности?
У Оли был комплекс неполноценности, но несколько иного рода.
– Хорошо, в следующий раз будем есть на кухне, если хотите.
– Кухня у нас вполне цивильная, так что не вижу никаких причин, почему бы нам не использовать ее как столовую. Хотя бы на время отсутствия Светланы.
После ужина академик ушел к себе, оправдываясь нездоровьем.
Попрощавшись, он предупредил внука:
– Борис, ты ко мне не ходи. Буду отдыхать. Завтра у меня тяжелый день. Обследование штука ответственная.
Он ушел, и внук саркастично посмотрел ему вслед.
– Устал он, как же! Просто говорить не хочет.
Оля заинтересовалась:
– А почему он не хочет говорить?
Борис как-то неопределенно повертел головой. Видно было, что отвечать ему не хочется.
– Наверное, настроение плохое.
– Что-то вы мне голову морочите, Борис Владимирович! – Оля подозрительно сощурила глаза.
– Возможно. Но, смею вас заверить, не моя это инициатива. – Борис посмотрел на часы. – О, мне пора! До свидания!
– А зачем вы вообще приезжали, Борис? – Оля все больше погружалась в подозрения.
– Просто поесть в приятной компании. Ну, и убедиться, что все в порядке.
– К каком-таком порядке?
– Не бегут ли трубы, не засорился ли стояк, вывезен ли мусор. Вы разве не в курсе, что рабочий по обслуживанию этого здания – я?
Оля изумленно округлила глаза.
– Нет. Разве нет наемных рабочих?
– Нанять, конечно, можно, это не проблема. Но дед считает, что настоящий мужчина должен все уметь сам. Он в свое время не гнушался и засорившиеся унитазы чистить.
– А вы откуда это знаете?
– Потому что я жил с дедом. И по мере сил ему помогал, конечно. Но мне действительно пора. До свиданья, дамы!
Он ушел, а Оля призадумалась. У нее снова возникло пренеприятное чувство, что она оказалась в центре какой-то интриги. Но вот какой? И к добру или худу эта интрига?
На следующий день они все вместе опять отправились в областную больницу. Иван Ярославович распрощался с сопровождающими его дамами возле терапевтического корпуса, а Оля с Лизой, немного поколебавшись, отправилась, как и накануне, в хирургический. На сей раз в ординаторской было полно народу. Увидевший их первым Михаил дурашливо завопил:
– Ах, какие люди! – и помчался ставить чайник.
Сидевший за столом что-то писавший Виталий поднял голову, и его лицо осветила откровенная радость. Оля невольно улыбнулась ему в ответ.
Он встал, подвинул к столу пару стульев и пригласил их присесть. Подбежавший с кипящим чайником Михаил изучающее посмотрел на светящееся лицо Петрова и понял, что на данном этапе ему в конкурентной борьбе лучше не участвовать. Принеся чашки и заварку с сахаром, скромно удалился.
Виталий достал из ящика стола пачку печенья и подвинул поближе к гостьям. Оля засмеялась.
– Почему-то нас все стараются накормить. Мы что, производим такое жалкое впечатление?
– Вы производите сногсшибательное впечатление. – Виталий бросил скептический взгляд в сторону наблюдающего за ними Михаила, тотчас принявшего вид скромного невинного ягненочка. – Вот все и стараются вам угодить.
Лиза благовоспитанно взяла предложенное ей печенье и принялась за него, не слушая неинтересные ей разговоры взрослых.
– Как жизнь, Оля?
Ей было не по себе под горячим взглядом Виталия, но она непринужденно улыбнулась.
