Все это были вполне нормальные, иногда даже приятные, заботы. Но вот ее ночные развлечения совсем выбили нас из привычного ритма жизни.
– Должен же быть у нее хоть один недостаток! – смеялся муж.
Ему хорошо говорить. У него удивительная (для меня) способность: если нужно – засыпать в любом месте, в любое время, при любом шуме. Особенно под орущий телевизор. А если я войду и выключу его – мой соня сразу просыпается – я его сон нарушила, видите ли!
А мне нужна тишина, горизонтальное положение и темнота. Я не могу спать днем, даже после бессонной ночи, не могу спать урывками и просыпаться каждые два часа. Конечно, в молодости, когда росла дочь, я вскакивала на каждый писк, но когда это было… А теперь, если я полноценно не высплюсь ночью – я не человек!
Но Ланке все это было неведомо, и объяснять было бесполезно, хоть мы и пытались. Ланка внимательно, склонив головку, слушала мои тирады о совести и моем преклонном возрасте, казалось – проникалась. Ее голубые глазищи смотрели спокойно и безмятежно, как-будто хотели сказать, что она все поняла, постарается вести себя в соответствии с нашими требованиями, но ничего не может гарантировать. Я с ней соглашалась: нельзя давать обещание, если не уверена, что сможешь его выполнить.
Расходились мы с благими намерениями, но природа брала своё.
Прошло полтора месяца со дня появления в нашем доме этой пушистой озорницы. Жизнь наша действительно изменилась – мы снова стали родителями малыша, причем – довольно шустрого и изобретательного. Ланка спокойно проводила день, отсыпалась, а к семи-восьми часам вечера отправлялась ужинать, тщательно умывалась и требовала развлечений. Ее любимыми игрушками стали небольшие помпоны из ниток, легкие пластиковые шарики и несколько мышек из мягкой резины с пищалкой внутри.
Как она с ними носилась, изображая охоту, – это надо было видеть! Она плюхалась на игрушку, смешно угрожающе гребла лапами по ковру, потом подкидывала мышку вверх, ловила, прижимала лапой к полу и, если мышка издавала писк, – это была победа! Ланка брала добычу в зубы и приносила нам: к ногам или прямо на диван. Мы, конечно, ее хвалили, гладили, всячески поощряя на продолжение охоты, потому что смотреть на нее было очень интересно.
Потом она нашла себе другое развлечение. Некоторое время она гоняла пушистый шарик по полу, а потом лихим ударом загоняла его под шкаф, затем ложилась перед ним, распластавшись и засунув под него нос, и выразительно косилась на нас, предлагая тоже лечь в засаду и караулить мышку. Если мы не сразу ложились вслед за ней, Ланка начинала утробно урчать. Было ли это недовольство по поводу нашей нерасторопности, или она просто пугала добычу – не знаю. Но уж после этого мы точно ложились рядом с ней, брали длинную трость и фонарик и извлекали игрушку. Кошка радостно хватала ее, и все начиналось сначала.
Приближался конец года, а вместе с ним и многочисленные праздники: Новый Год, Рождество, дни рождения у меня и у внучки. Мы с ней обрамляем год с двух сторон: я завершаю, а она начинает.
Вся эта веселая кутерьма никого не раздражает, а до сих пор радует. Многие советские праздники ушли безвозвратно или перестали радовать. Новые – совершенно не хотят приживаться. И только Новый год остался незыблемым и самым любимым праздником. Поэтому к нему всегда готовимся, выходных дней обычно достаточно, чтобы и гостей принять, и самим в гости сходить, и отдохнуть от бесконечного обжорства.
Родилась я в самую длинную ночь в году, но праздник по этому печальному случаю никто не отменял, и мы ждали гостей. Никто из знакомых не знал, что у нас появилась кошка, и мы хотели удивить их, как и внучку. Только я боялась, что Ланка испугается большого количества народа и спрячется куда-нибудь так, что мы ее не найдем.
Такой случай у нас уже был.
В нашем доме меняли батареи, и сантехники, со свойственной им бесцеремонностью, ходили по квартирам, таскали какие-то трубы, инструменты, краны – так что входные двери были открыты настежь. Ланка спряталась в углу под столом на коврике и внимательно следила за происходящим. Она у нас весьма любопытная особа, и всегда старается сунуть свой носик, когда делается что-то необычное. Я все время поглядывала на кошку – как бы она не убежала на лестницу. В какой-то момент я ослабила бдительность, а когда глянула в угол, Ланки там уже не было. Я стала звать ее, осмотрела все укромные уголки – никого!
Рабочие закончили сварку и удалились, а мы стали искать кошку. Прошло полчаса, но Ланка не появилась. Обычно она сразу вылезала из своего очередного убежища, когда посторонние уходили, а сейчас я не знала что и думать. Осмотрев квартиру в очередной раз, мы пошли искать беглянку на лестницу. Я пошла вверх, на чердак, но там висел замок. Муж прошел пешком до первого этажа – Ланки нигде не было. Мы всерьез испугались: на улице холодно, кошка теперь стала домашней – пропадет ведь! Анюта уже начала реветь и потребовала идти искать Ланку на улице. Мы с ней оделись и вышли во двор. Обошли вокруг дома, поспрашивали прохожих – все было бесполезно. Анюта хлюпала носом и причитала: – Бедная Ланочка! Я теперь никогда не увижу ее!
Тогда, чтобы успокоить ее, я сказала, что мы сейчас пойдем домой, напишем объявление с фотографией о пропаже кошки и повесим на подъезде. Ее обязательно найдут и принесут нам. И мы пошли домой писать объявление. Я уже набрала текст, вставила фото и собралась распечатать, как вдруг дедушка позвал нас в соседнюю комнату.
На пороге сидела Ланка и сонно потягивалась, далеко отставив задние лапы и задрав хвост. Было видно, что она только что проснулась и не поймет, чего это мы так странно взволнованы.
– Где же ты была, чудо ты наше? – бросилась я к ней.
Кошка удивленно посмотрела на нас и пошла на кухню. Мы за ней.
Оказалось, что под мойкой была узкая щель, закрытая деревянной пластинкой. Так она лапой свалила эту пластинку, залезла под дно тумбочки, распласталась там и, как мы поняли, пролежала там все это время. Я бы в жизни не догадалась искать ее в это узкой щели. А она, как ни в чем не бывало, направилась к миске и с аппетитом принялась хрустеть своими сухариками. Она и не догадывалась, что мы полдня из-за нее на ушах стояли.
Так вот, если к приходу гостей она выкинет что-нибудь подобное, то сюрприза не будет.
Наступил мой день. Я металась с тарелками из кухни в комнату, и следить за кошкой мне было некогда. Потом пришли гости, как-то – все одновременно. И началась обычная суматоха: – раздевание, подарки, цветы – в вазы, гостям – тапочки, – ну, вы представляете! Про Ланку я не вспоминала, и она благополучно куда-то удалилась.
Когда все немного успокоились, и потекла неспешная беседа, я, наконец, вспомнила про кошку и пошла ее искать. Естественно, не нашла, и решила больше не напрягаться по этому поводу. Но эта «звезда экрана» сама решила сделать нам сюрприз.
Дождавшись, когда гости отвалились от стола, она, вылизанная с головы до пят, с роскошным белоснежным жабо, королевской поступью вошла в гостиную. Села у двери, грациозно наклонила головку, обернула себя пушистым хвостом и застыла как изваяние. Не заметить ее было невозможно.
Народ восхищенно ахнул и стал ее рассматривать.
Ланка сидела не шелохнувшись, и позволила собой любоваться до тех пор, пока гости не захотели взять ее на руки. Как интеллигентная кошка, она дала себя погладить, но на руки не пошла. Лизнула пару раз свою шубку – «всю испачкали грязными руками!» – она, так же по-королевски, гордо удалилась из комнаты.
Все наперебой стали обсуждать породу нашей кошки. Выдвигались разные версии, но никто не верил, что кошка подобрана с улицы. Потом мы рассказали историю ее происхождения так, как услышали ее от бывшей хозяйки.
Да, у нее нет родословной с печатями и подписями, у нее самое простое имя без приставки «фон», но она для нас все равно самая красивая и самая любимая.
По-моему, сюрприз нам удался.
Надежда, вторая Ланкина мама, (вернее – первая), или кормилица, – не знаю, как правильно ее назвать, не смогла приехать на мой день рождения и появилась у нас дня три спустя. Нам было интересно, как Лана отнесется к ней: помнит ли свою спасительницу или примет как чужую.
Звонок в дверь. Обычно Ланка в таких случаях быстренько куда-нибудь удалялась и издалека наблюдала – кто пришел. Сейчас же она подошла к двери и села. Я открыла дверь – кошка не убежала, а напряженно принюхивалась к гостье. Надя осторожно наклонилась и взяла Ланку на руки.
– Ну, как тебе тут живется, красавица? – спросила она, поглаживая кошку по спинке. – Как ты выросла и похорошела!
Ланка благодарно заурчала и ткнулась носом ей в щеку.
– Смотри, поцеловала! Помнит! – удивилась я, будучи твердо уверена, что кошки привыкают к дому, а собаки – к хозяевам.
Надежда даже прослезилась. Она тоже не ожидала такой благодарности.
